Клара Освин Освальд. Включить режим стопроцентного игнорирования.

Выполнять!

— Благодарю, я не испытываю голод, — отвечаю на заданный вопрос и иду в угол к Рани. Как-то странно получается изъясняться. Чем больше вокруг меня низших, тем хуже ситуация с речью, в мозгах сражаются директива вести себя формально рядом с планктоном и умение применять расширенный словарь. В прошлый раз, когда я путешествовала с прототипами, всё было проще — там расширенный словарь и фамильярный режим были обязательными, как часть маскировки. И среди своих не было такого чувства опасности. Сейчас, при большом желании, я могу выстроить реплику так же вольно, как в выговоре Изгою, но только специально, можно сказать, через силу. Внутренняя зажатость в опасной обстановке никуда не исчезает и постоянно заставляет меня говорить так, как предписано нормами Общей Идеологии, соблюдая все формальности.

И это, в сочетании с отработкой программы «вежливость», часто выглядит нелепо.

Присаживаюсь напротив Повелительницы Времени, всё так же демонстративно глядящей в свой блокнотик.

— Ты отвечаешь за расчёты по защите якорной точки? — спрашиваю. — Я могу с ними ознакомиться? — необходимо создать у противников иллюзию, что я заинтересована во вступлении в их альянс.

Рани наконец-то поднимает взгляд холодных серых глаз, и я вижу в самой их потаённой глубине тщательно скрываемый интерес вивисектора к моей персоне. Но я знаю, с кем имею дело, так что постараюсь не попасть в её лабораторию даже в виде гостя. Мне ещё не надоело жить.

— На, погляди, — она протягивает мне записи.

Писать вручную там, где можно обойтись компьютером?.. Неудобно и, как это слово, старомодно. Впрочем, галлифрейские ренегаты поголовно эксцентричны.

Листаю блокнот, изучая концентрические круги и линии галлифрейской письменности. В принципе, понятно, что к чему. Хорошо, что мне слегка подтянули темпоральную физику, полным профаном в глазах врага я уже выглядеть не буду.

— Ретроградная темпоральность с тройными константами… Протохронный цикл Каледиуса… Искажающий щит восприятия… Умно, — протягиваю книжечку назад. — Значит, Кахтронла зациклена в одном дне, но аборигены ничего не замечают, несмотря на то, что по утрам происходит суточный откат реальности. На вас цикл не распространяется, так как вы являетесь его источником. А для искажённой Мораллы этот участок поверхности просто недоступен, за исключением портальной точки.

— Именно, — кивает кудлатой головой Рани. В ушах взблёскивают крупные серьги-треугольники из сплава золота с платиной. Она ими не царапается? Неудобно, и за кудри должно цепляться.

— Сама рассчитала?

— Ну не Мистресс же… — презрительно хмыкает собеседница, но я чувствую в ней некоторое удовлетворение. Угу, тщеславие Рани не чуждо. Похоже, это национальный порок галлифрейцев, вроде нашего хвастовства. Повелители Времени не просто любят быть в центре внимания, они словно испытывают в этом потребность на уровне физиологии. Актёры, все как один. Как выражался Фёдор, «из погорелого театра».

Раз слабость обнаружена, надо её использовать по назначению.

— Значит, наши данные верны, ты гений. Такого противника всегда лестно иметь.

Рани оценивающе глядит на меня, словно что-то просчитывает в мозгах. Наконец, роняет:

— Ты действительно далек?

— Подтверждаю, — и она туда же? Вроде я не употребляла слишком много неформальных выражений, да и мимикой не блещу… Но следующая фраза Рани показывает, что мы с ней думали в разные стороны:

— Странно, что далеки так доработали ДНК. Они не любят генетических искажений.

— Это не искажение, это полное очищение базовой ДНК от мутаций, — не туда беседа заворачивает, попробую-ка перевести стрелки… — Тебя не смущает альянс с врагом?

— Меня давно ничто не смущает, — фыркает Рани в ответ, но интерес в глазах уже скрыть не может. — Вы, далеки, хотя бы не тратите слов на ерунду и всегда занимаетесь делом.

— Ты жалеешь, что у тебя пропадает вечер работы из-за бессмысленных переговоров, — психологи объясняли мне азы «активного слушания», когда простая констатация проявленных собеседником эмоций плюс логическое вычисление скрытой причины их появления заставляют его раскрыться и начать тебе доверять. Я, конечно, ещё не слишком наловчилась с этим приёмом, но попытаться никогда не поздно, особенно в общении с эгоцентристом, остро нуждающимся в аплодисментах восхищённой публики.

И впрямь, это срабатывает настолько, что даже отвлекает собеседницу от моего странного вида.

Блокнот звонко и досадливо хлопает по столешнице.

— Ещё бы не жалеть, — восклицает ренегатка. — Мне эта война вообще все планы спутала!

— От Доктора всегда много неприятностей, — подбрасываю я мысль для её дальнейшего монолога.

— Неприятностей — мягко сказано, — шипит Рани, убирая блокнот в карман ярко-бордовой куртки, валяющейся рядом с ней на диванчике. — Мисси уже, небось, наболтала? Ей лишь бы унизить…

— Я знаю, что в подобных случаях у других цивилизаций принято выражать сочувствие, но предполагаю, ты в нём не нуждаешься. Как мы можем найти Доктора и прекратить военные действия? — фразу было бы допустимо выстроить и на манер низших, но почему-то именно сейчас мне этого не хочется. Вот чувствую, что внезапно включившаяся неформальная речь напряжёт Повелительницу Времени, а реплики в стиле «далек такой далек» будут соответствовать её ожиданиям и не вызовут настороженности.

Однако Рани наконец-то включает интеллект:

— А тебе-то это зачем, если ты далек?

— У меня приказ Императора — использовать Доктора для прекращения второй Войны Времени. Он непредсказуем и хорошо освоил нелинейную логику. Он может найти выход там, где другие его не нашли, и обнаружить уязвимость сфероидов, которую пропустили все остальные.

— Замечательно, — по-моему, это был отнюдь не восторг, — вот только Доктор у них в плену, если вообще не убит!

Та-ак…

— Объясни? — главное, не пугаться преждевременно.

— А что, Мисси ещё не сподобилась?.. — цинично фыркает Рани.

— Нет, она скрыла информацию из желания привлечь к себе больше внимания, рисовалась весь разговор и предложила всё подробно обсудить вечером. Я пришла за объяснением. Мне нужно знать, что произошло с Доктором.

— Удар на опережение, — морщится галлифрейка. — От которого он не увернулся.

Отчего внутри стало так холодно? Как будто древесную ящерицу проглотила.

— Подробнее.

Рани оценивающе сощуривается и немного думает, но всё же принимается за рассказ:

— Он откуда-то узнал о сфероидах раньше всех и собирал информацию, — м-да, лучше ей не говорить, откуда. — В один прекрасный день передал её Мисси с просьбой перекинуть на Галлифрей, а сам направился сюда, на Мораллу. Видимо, хотел предотвратить захват планеты.

— Сорвать блицкриг?

— Вроде того. Мистресс, естественно, бросилась следом, как только разобралась в ситуации, но утверждает, что увидела лишь исчезающую синюю будку. По её приборам, этот имбецил переместился в здешнюю столицу — а через пару микроспанов началось вторжение. Я не стала бы ввязываться, с меня прошлой войны хватило, но сфероиды атаковали нуль-временем сектор космоса, где находилась моя лаборатория, и мне просто повезло, что я зашла в ТАРДИС за кое-какими материалами. Теперь, пока не освобожу заражённый нуль-временем участок, лабораторию не вернуть, тридцать пять лет работы псу под хвост.

— И в итоге ты тоже вышла на Мораллу и на то, что война начнётся с пленения Доктора, — теперь понятно, как ренегатка оказалась в этой компании. Я могу её понять. Когда столько работы оказывается в темпоральной заморозке и фиг её оттуда вытащишь, полезешь в любой ад, лишь бы спасти ситуацию.

— Я попыталась его остановить наиболее надёжными методами, но его вечные двуногие «хвосты»… От них одни проблемы. Доктор даже не стал меня слушать. Самое неприятное, я запаниковала и брякнула про эту жалкую планетку, и вот итог — он немедленно на неё примчался.