— И что же он тебе сказал? — я несколько раз моргнула, прежде чем полностью осознала, о чем он меня спрашивает. Джон был здесь ранее и наш разговор сразу же всплыл в моей памяти.

— Ну, он был намного приятнее, чем ты, когда мы впервые встретились.

— Лэйк…

— Нет, Киран. Мы немного поговорили, но на этом все и закончилось.

— И что же он сказал? — он стиснул зубы.

— Ничего особенного. Он просто хотел знать, кто эта странная девушка, входящая в его дом с ключом. Почему ты не сказал мне, что он здесь?

Киран провел рукой по голове. — А я и не знал. Очевидно, они позвонили ему, чтобы договориться о встрече, поскольку Кинану все еще семнадцать.

— О. Верно. — Иногда я забываю, что была на несколько месяцев старше Кинана. Я села на его кровати и смущенно провела рукой по волосам. У меня не было такой сексуальной постельной прически, как у Кирана. Я была рада, что мой голос не был таким хриплым, как обычно, когда я просыпалась. — Он все еще здесь?

Он кивнул и открыл ящик комода. Киран стоял ко мне спиной, так что я не видела его лица, когда спрашивала, но заметила, как напряглись мышцы его спины. — Он сейчас разговаривает с Кинаном о школе и прочем отцовском дерьме, которое меня совершенно не интересует. — Горечь в его голосе не ускользнула от меня.

— А почему вы с Джоном не очень близки?

— А с чего бы нам быть такими?

— Он же твой дядя.

Парень пожал плечами и достал из ящика свежую рубашку. — Это не моя проблема.

— Не думаю, что для тебя хорошо быть таким отдаленным.

— А почему тебя это волнует?

— Потому что я забочусь о тебе. — Мой голос усилился от разочарования, которое я ощущала.

Он раздраженно выдохнул. — Ты не должна. Зачем тебе это?

— Ты должен позволить людям заботиться о тебе. Ты не можешь просто держать свои эмоции в себе и игнорировать их. Рано или поздно они вырвутся наружу.

— Я же сказал тебе, что на самом деле испытываю эмоции. Я чувствую гнев, и я чувствую ненависть. Разве этого не достаточно?

— Нет. Ты должен перестать наказывать себя.

Он покачал головой. — Ты бы так не говорила, если бы знала, за что я себя наказываю, как ты выразилась.

— Рискни, — бросила я вызов. Шелдон думала, что я смогу заставить его говорить. Я хотела проверить эту теорию.

— Я пас. — Он взял мой забытый гамбургер и направился к двери. Я была полностью сломлена, казалось, пока наблюдала за его удаляющейся фигурой.

— Киран? — Он остановился в дверях, но продолжал стоять спиной ко мне, склонив голову набок. — Как вообще можно тебя полюбить, если ты сам себя не любишь?

Его челюсти сжались, а рука стиснула ручку двери в кулак, прежде чем он ответил. — Я не хочу, чтобы кто-то любил меня, — холодно сказал он. Киран вышел и захлопнул дверь спальни, и мне показалось, что он только что захлопнул и ту, что была в моем сердце.

На этот раз его слова не заставили меня плакать, но это не значит, что они не разозлили меня. Я дулась на его кровати, скрестив руки на груди и постукивая ногой по матрасу. Вот какую он и нашел меня, когда вернулся из душа в одном полотенце. Я видела, как его выпуклость давит на материал. О Боже, сосредоточься.

— Что значит, ты не хочешь, чтобы тебя кто-то полюбил? — спросила я, как только он скрылся за дверью.

— А ты? — сухо спросил он.

— Я… что?

— Ты планируешь влюбиться в меня? — Его голос был резким, когда он пристально посмотрел на меня через всю спальню.

— Я не уверена, что это возможно для нас, — честно ответила я.

— Тогда о чем мы говорим? — спросил он и отвернулся, давая мне понять, что ответ его не интересует. Тем не менее, я изо всех сил пыталась придумать, что сказать и, самое главное, почему меня так сильно волнует, что он не верит в любовь. Киран не был человеком «жили долго и счастливо», и я тоже, потому что ни один из нас не верил в счастливое будущее.

Когда он уронил полотенце, мое внимание переключилось на его сильное тело, все еще влажное после душа, выставленное на всеобщее обозрение. Внезапно я захотела его самым ужасным образом, несмотря на опасность всего этого. Он, должно быть, чувствовал то же самое, потому что, когда Киран повернулся ко мне лицом, его эрекция была заметна, а взгляд был темным и многообещающим.

— Может быть, у нас и нет любви, но у нас есть это. Это все, что будет, — сказал он, раздевая меня.

— А у меня есть право голоса? — спросила я с горечью, отягощавшей мой разум и пробиравшейся в самое сердце. Скоро она вполне может завладеть моей душой, и тогда будет уже слишком поздно.

— Нет, малышка. Это уже произошло, — сказал он, когда лег на меня и медленно вошел. Он на мгновение закрыл глаза, прежде чем снова открыть их. — Я пристрастился к тебе.

Глава Двадцать Девятая

Я не осознавала, что заснула, пока снова не очнулась в темной комнате, но на этот раз не было никакого чувства страха. Я неохотно перевернулась на спину и тихо застонала. Я подумала о домашнем задании, которое мне нужно было сделать. Киран слишком сильно отвлекал меня. Я должна была выполнять свои домашние задания, чтобы получать хорошие оценки.

Я провела рукой по месту рядом с собой, где он лежал, и обнаружила, что оно холодное. Как долго я спала? Я быстро вышла из его комнаты и услышала внизу телевизор, поэтому пошла на звук. Войдя в гостиную, увидела только его дядю, сидящего на кожаном диване. Он посмотрел на меня снизу вверх, словно почувствовав мое присутствие. Я не могла смотреть ему в глаза после того, что мы с Кираном сделали наверху. Я совсем забыла, что он дома. Сексуальное желание снова затуманило мой разум, и я молилась, чтобы он нас не услышал.

— Они в подвале, — сказал он. Я бы поблагодарила его, но Джон уже отвернулся к телевизору, и я ушла.

Когда я открыла дверь, то услышала жужжание, доносящееся снизу лестницы, и низкий рокот голоса Кирана. Я спустилась вниз и увидела Кирана, сидящего в кресле с бутылкой спиртного в руках, а Кинан сидел позади него, держа игольчатый пистолет. Они подняли глаза и заметили меня, когда я подошла ближе.

— Что вы тут делаете, ребята?

— В конце концов, он позволил мне поработать над собой. — Кинан ухмыльнулся, обмакнул иглу в чернила и поднес ее к его спине. Я инстинктивно вытянула шею, чтобы посмотреть, но не смогла отсюда увидеть то, что он набивал.

— Киран?

— Я прощаю себя, — сказал он с сарказмом, удерживая мой взгляд и снова поднося бутылку к губам. Я не знала, что Киран много пьет, но, с другой стороны, я все еще мало знала о нем.

— Сделав себе татуировку?

— Только так я могу исповедаться в своих грехах.

Это застало меня врасплох. — Оу.

— Идти сюда. — Он похлопал себя по коленям, и Кинан сердито посмотрел ему в спину.

— Не шевелись, мужик. — Кинан посмотрел на меня с лукавой улыбкой. — Эй, Лэйк, а что это за следы от ногтей? Ты испортила мой холст. — Я проигнорировала предложение Кирана и комментарий Кинана и придвинула к нему стул. Как бы сильно мне ни хотелось посмотреть, что он делает, я проигнорировала искушение и положила руки на колени.

— А разве для этого не нужна лицензия? — Они оба фыркнули, и Кинан продолжил работу. — Это из-за того, что я сказала? — продолжила я, меняя вопросы.

— Нет, — ответил он без колебаний.

— Оу. — Я снова задалась вопросом, какие грехи может совершить восьмилетний ребенок, и снова подумала о девушке на фотографии. Я не знала, разумно ли было говорить ему об этом. Это наверняка откроет ящик Пандоры, а я все равно не получу никаких ответов.

— Насколько больно?

— Мне бывало и хуже.

— Я должна сделать одну…

— Нет, — горячо возразил Киран. — Я хочу твое тело таким, какое оно есть. И ни за что на свете никто не прикоснется до тебя своими руками.

— Будь серьезен, Киран.

— Я серьезен. Я сказал — нет.

— У Шелдон есть одна, — вмешался Кинан, прерывая наш молчаливый обмен взглядами.