Новые беспокойства наполняли его. Кир непростой мальчик. Особенный. Адрий это знал. Знал, что его сына ждет славное будущее. Деньги и имя Гетаниев гарантируют. Дорос, близкая дружба с ним, тоже сыграет роль. Главное сдержать мальчика, уберечь до срока. Недавние капризы Кира натолкнули Адрия на мысль о том, что его сын растет слишком быстро. Покорность все чаще уступала в нем своеволию и горячности.

«Во флот удумал пойти! В девять-то лет! - раздражение кольнуло Адрия изнутри. - Фантазер! Наверняка думает, что в море его ждут только слава и приключения!».

Старший Гетаний повел плечом, покривился, потом беззвучно усмехнулся. На уме сам собой всплыл вопрос: «А сам-то каким был?». Адрий немногое помнил о детстве: столько времени минуло! Путешествия, неизведанные земли, затерянные острова, сокровища, пираты… да, они наверняка влекли и его. Его и Дороса. Невольно Адрий улыбнулся. Они с ним были теми еще шалопаями! Носились по садам, лазали по деревьям, выдумывая всякую чушь вроде: трава – это море, а во-о-он тот розовый куст – ужасный кракен. Тогда это казалось таким настоящим!

- Ты ведь не слушаешь меня, верно? - заметил Дорос.

Гетаний вздрогнул. Поднял взгляд. На лице друга не было и тени обиды, однако Адрий все равно извинился:

- Прости, я отвлекся… задумался малость, - произнес он тихим ровным тоном.

Дорос нахмурился, поиграл желваками.

- Пустяки! - наконец отмахнулся он и бросил в рот пару крупных лилово-черных виноградин. Сок окропил роскошную рыжеватую бороду.

- Все о мальчишке своем беспокоишься, а? - будто подтрунивая, поинтересовался Дорос. Хмурость его сменилась самодовольным оскалом.

Адрий было открыл рот, чтобы ответить, но друг его опередил:

- Говорил же я вам с Иантой, дайте парню свободы! А вы что? Все носитесь и носитесь с ним! Трусливую девку вырастите ведь!

Адрий поднял руку, прерывая тираду друга. Не столько потому, что испытал злость, сколько потому, что желал высказаться сам.

- У нас есть причины, - молвил Гетаний, сдерживая недовольство. - Всякому родителю свойственно опекать дитя, но… вспомни ту трагедию с малышкой Селиной! Я уже и не думал, что Ианта оправится! А потом Кир… разве могу я не беспокоиться?

Дорос опустил взгляд. Фыркнул в бороду. Упоминание о погибшей в младенчестве Селине – дочке Адрия и его племяннице – задело архонта. Печаль, сожаление, страх… это они пережили вместе: и Гетании, и Сестии. Впрочем, Дорос был слишком упрям, чтобы признать свою неправоту.

- И все же это не повод! - буркнул он.

Адрий вздохнул, покачал головой. Кое-что совсем не изменилось с их детских лет. Например, Дорос. Он совсем не остепенился, не научился подлинной осторожности и благоразумию. Дух мальчишки-авантюриста, неразумного и беспредельно отважного, все еще проявлялся в архонте. Может, он помогал Доросу в битве, но в мире…

- Да и что может случиться? Да, за ним не бегает свора нянек и телохранителей, но даже если кто и удумает навредить твоему мальчику, в лагере полно храбрецов, готовых закрыть его грудью! - снова заговорил Дорос - с напором, с жаром.

Адрий прикрыл глаза, опять вздохнул.

- Хорошо. Тут правда твоя, - нехотя согласился он, - но…

«Хватит спорить!» - почти сказал Адрий, однако распалившийся Дорос снова оказался быстрее:

- Оставь свои «но», дружище! - архонт-защитник изобразил улыбку, вполне искреннюю, только немного неловкую. - Вспомни себя! Ты в десять уже на Тахреше лихо скакал, а между девятью и десятью не такая уж великая разница!

- Тахреш… - любовно повторил Адрий, расплываясь в улыбке. Образ еще одного «друга» детства всплыл в памяти: гнедой, почти красный конь южных кровей. Десятилетка, отходивший пять лет под седлом у отца, а потом переданный Адрию для обучения настоящей езде. Кротким Тахреш не был никогда, а вот умным и человеколюбивым…

«И летел он, как стрела над волной…» - вспомнилась и строка из старой баллады. Посвящалась она, конечно же, не Тахрешу, но в уме Адрия навеки сплелась с ним. Гетаний сглотнул горький комок, вставший в горле. Стало не по себе. Адрий вдруг осознал, что не скучает так по Селине, по своей малышке-дочери, как по старому-доброму Тахрешу! Впрочем, Селине и года не исполнилось, когда хворь забрала ее. В некотором смысле они даже не были знакомы…

- Знаешь, что Кир заявил мне накануне отъезда? - начал Адрий, желая сменить тему.

- Ну-ка, что там? - охотно поддержал его Дорос.

- Коня ему настоящего подавай, а то как он на своем коротконогом недоразумении дичь загонять будет?! - со смешком сказал Адрий и добавил: - Ну? Как тебе такое, Дорос Сестий? Мой сын требует верхового коня!

***

Замах, выпад, еще один, отскок, уворот. Враг силен! Быстр и проворен, как змей, но он – великий лев Тимана, его архонт-защитник – не уступит! Новая атака. Бросок, выпад, разворот. Чужой клинок едва не чиркнул по плечу. Самым кончиком повел по груди. Нужно собраться. Сосредоточиться. Во имя Империи! Замешкавшись, он дал врагу нанести удар. Отвел его и перешел в контратаку. Сталь скрежетала о сталь, солнце искрило на кромке лезвий…

Глухой стук. Громкий вскрик. Пальцы врага разжались, а оружие брякнулось наземь. Кир подскочил на месте, выставив вперед игрушку – деревянный меч. Где-то там, в уме, он еще был архонтом-защитником, великим львом, сошедшимся в бою с врагом Империи. Опомнившись, мальчик опустил «клинок».

- Все хорошо, Клер? - робко спросил Кир. Лица недавнего противника мальчик не видел. Скуля, как брошенный щенок, принц Клеарх жал к груди правую руку. Похоже, ушибленную.

«Ваше Высочество! Отец говорил, я должен называть Клера «Вашим Высочеством»!» - мелькнуло в голове точно молния. Кир смутился, открыл было рот, желая обратиться надлежащим образом, но Клеарх его опередил:

- Что ты… позволяешь?! - просипел восьмилетний принц сквозь слезы.

- Я… - начал было Кир виновато и тут же осекся: а так ли виноват он? Это же была игра! Всего лишь игра. Мальчик глубоко вздохнул, успокаивая свое нервно трепещущее сердце. Заветное «Я не виноват!» теперь так и пульсировало в уме. Вслух Кир, однако, сказал иные слова:

- Я случайно, Ваше Высочество! - он протянул к принцу руку, попытался ободрить или утешить, но Клеарх оттолкнул его.

- Отстань! - рыкнул принц.

Кир шагнул назад. Оглянулся в поисках поддержки. Отец и дядюшка Дорос – там в стороне, у большого древа – не сводили глаз с него и Клеарха. Хмурились и все же бездействовали. Значит, отвечать за все придется самому. Тогда Кир скосился на нянек и стражу. Гвардейцы в рогатых оленьих шлемах остались к происходящему равнодушны. Уже хорошо! Няньки… одна лишь слегка вынырнула из дремы, лениво вздохнула и снова прикрыла глаза. Вторая же, неторопливо переваливаясь сбоку-набок, двинулась к Клеарху. Она лишь раз зыркнула на Кира, да так, будто он лично оскорбил ее, а после взяла принца за здоровую руку и потащила к шатрам.

- Я отцу все расскажу! - напоследок выпалил Клеарх.

Кир лишь пожал плечами.

«Я ничего плохого не сделал», - сам себя заверил мальчик. Страха он больше не чувствовал.

- Не обращай внимания! - послышалось вдруг неподалеку. Кир повернулся на звук.

- Клеарх так любит поябедничать, что его никто уже не слушает! - заявил принц Адонис, крепя к поясу брошенный братом меч.

Кир насупился, кивнул, потом заглянул Адонису за плечо. Сестры принца – все пять – оставили возню с куклами и тоже таращились на него. Наверняка с того самого момента, как закричал Клеарх! Кир опустил взгляд. Неловкость обуяла мальчишку. Он не находил ей причины и все же чувствовал, что повел себя не так. Не по отношению к Клеарху, а к Адонису и его сестрам.

«Такие разные!» - подумалось вдруг Киру, когда он все же осмелился глянуть на императорских отпрысков. Рыжеволосая и зеленоглазая Диана. Белокурая Офелия в голубеньком платье. Чернявые Адонис и Юда, а Ирис и Исмем… у них волосы были коричневыми.

«Нет, это не коричневый, а каштановый! Так бы мама сказала!» - сам себя поправил Кир.