Нехотя распахиваю глаза и поднимаюсь на ноги, по привычке отряхивая руки, хотя здесь в этом необходимости нет – сами понимаете, мир нематериальный.

Передо мной все тот же Петр с длинной седой бородой и огромной связкой ключей. Тот же колючий требовательный взгляд вновь изучающе ощупывает меня.

– Спасибо, что так аккуратно опустили.

– Вы немного зарвались, решили, будто прибыли на прогулку или экскурсию, – усмехнулся в бороду Петр, перебирая в руках ключи. – Пришлось вас поставить на место.

– Странный способ ставить на место, – пробурчал я, опуская глаза. Я ведь действительно представил себе, что это приятная прогулка.

– Вот и я о том же, – кивнул Петр. – Присядем, – предложил он, и первым опустился на траву, оправив на коленях подол длиннополой туники или рясы – кто уж ее там разберет.

– Давайте не будем тянуть кота за… кхм-м, – я осекся, заметив в глазах Петра насмешливые искорки, и быстро уселся напротив на теплый мягкий ворс, совершенно непохожий на привычную травку.

– Вот именно. Не будем тянуть, – кивнул Петр и задумчиво перекинул пару ключей. – Дело в том, Вениамин, что Владыка, как вы его называете, нашел себе новую забаву.

– А я-то тут при чем? Мне что, вечно теперь бегать за ним?

– Не дерзи старшим! – Петр громыхнул связкой ключей, сверкнув при этом глазами, и я испуганно втянул голову в плечи. – Так-то лучше. А теперь слушай внимательно! – Петр грозно свел брови на переносице, незаметно перейдя на «ты».

– Да слушаю я, слушаю, – огрызнулся я, чтобы оставить за собой последнее слово, но Петр пропустил мои слова мимо ушей.

– Этот… Владыка, – поморщился Петр, – создал черного ангела и отправил на Землю склонять людей к разным непотребствам. Мы, конечно, сразу среагировали и направили своего посланника, но он не может в полной мере воспрепятствовать деяниям Владыки.

– А как же безграничное могущество? – съехидничал я. – Ведь Он всемогущ! Взял бы, да и одним взмахом мизинца изгнал это черное бедствие.

– Все правила игры, будь они неладны! – горестно покачал головой Петр. – Он не может нарушать их. Человек свободен в своем выборе и волен поступать так, как считает нужным.

– Ну, знаете! Это уже не свобода, а анархия какая-то.

– Анархия есть неумение управлять собой, сдерживать свои желания и порывы.

– Согласен с вами, но человек несовершенен.

– В том-то и дело. Вот для этого ты нам и понадобился, – согласно кивнул Петр.

– Я? А при чем здесь я? Или вы думаете, я буду носиться по городам и уговаривать людей не поддаваться завлекухам какого-то гота с крылышками?

– Кого? – Петр недоуменно уставился на меня, даже перестав позвякивать ключами. – Ах да, понимаю. Ты все шутишь.

– Да нет, какие уж тут шутки, – поерзал я задом по траве.

– Согласен, теперь уж не до шуток. А носиться тебе никуда не придется. Этот черный ангел обосновался в твоем родном городе, так что, сам понимаешь, ты для нас – идеальная кандидатура.

– Значит, больше никаких дивных миров?

– Слышу в твоих словах иронию. Нет, дивных миров не будет. Хотя… кто его знает, этого… Владыку.

– Предположим, но что в таком случае я должен ?

– Заставить Владыку отозвать свое творение или уничтожить его.

– Владыку? – очумело уставился я на Петра.

– Сдурел? Творение его, разумеется!

– Уф-ф, – вытер я рукой со лба воображаемый пот. – Вы так больше не пугайте.

– И не собирался. Помощь тебе окажет белый ангел.

– А я? Кто я? И какими полномочиями обладаю.

– Самыми что ни на есть полнейшими. В смысле делай что хочешь, но в пределах разумного.

– Я понимаю, что отказываться бесполезно… – начал я и специально оставил фразу незаконченной, в надежде, вдруг Петр изменит свое решение, и я очнусь в объятиях прекрасной Маришки.

– Правильно понимаешь. А Маришки твои подождут.

– Прекратите копаться у меня в голове! – вспыхнул я. – Это мое личное дело, и вас оно совершенно не касается.

– Ты сейчас на взводе от свалившегося на тебя, но потом ты мне только спасибо скажешь.

– Не дождетесь!

– Вот и поглядим, – усмехнулся Петр, поднимаясь с земли. Я поднялся следом. – Кстати, как ты теперь относишься к котам?

– Вы на что намекаете? – я подозрительно покосился на Петра. – Сразу заявляю, что в шкуру этого рыжего мохнатого бегемота я больше не полезу.

– Ну-ну, зачем же так категорично. Это твоя рабочая форма.

– Что?! Вы опять хотите засунуть меня в это… этого… – я не находил слов для выражения всего, что у меня накопилось в душе.

– Владыка не очень жалует котов, – напомнил Петр, поднимая указательный палец.

– А мне по фигу, чего он жалует, а чего нет! Я вот тоже котов терпеть не могу, между прочим.

– Жаль, очень жаль, – развел руками Петр, задумчиво пожевав губами.

– Значит… – обрадовался я, но, как оказалось, преждевременно.

– Но это, как ты понимаешь, не является поводом для увиливания от исполнения долга.

– Нет! Не хочу котом! Только не это!

Схватившись за голову, я понесся прочь от Петра, но тот лишь усмехнулся, щелкнул пальцами и крикнул мне вдогонку:

– Изыди, Кот!

Мир завертелся передо мной, и я вывалился на газон рядом с собственным домом, покатившись клубком и распугивая стаю клевавших невесть что ворон. Вороны, испугано каркая, поднялись в воздух и закружили над газоном. Как я их понимаю. Я бы сам сейчас летел – тьфу-ты! – бежал, подвывая от ужаса, если бы можно было убежать от себя самого…

– У тебя на все про все месяц! – донеслось громоподобное с неба.

Я встал на задние лапы, стряхнул прилипшие к шерсти соринки, сжал когти в кулак и погрозил им небу. Небо осталось безмолвно и совершенно равнодушно к негодованию какого-то кота, продолжая голубеть и изливать на землю потоки жаркого золотистого огня.

– Нет, ну это же надо! Только жизнь налаживаться начала, дела в гору пошли…

– Ванька, смотри, какой котик! – Аленка, сидевшая на краешке деревянной песочницы, в которой копошился ее брат, ткнула пальцем в направлении молодых лип, недавно высаженных по периметру детской площадки. – Какой большой! Кися, иди сюда, – позвала девочка кота, протягивая к нему пальцы, собранные в щепотку. – Кис-кис!

– Где котик? Где? – завертел головой Ванька, отрываясь от строительства опорных свай из куличиков для будущего моста.

Мальчик бросил пластиковую лопатку и поднялся с колен, отряхивая костюмчик. Кот тем временем вразвалочку подрулил к Аленке и уставился на нее зелеными глазищами.

– Можно, я его поглажу? – спросил Ванька, осторожно протягивая руку.

– Можно, – разрешила Аленка, проводя ладонью по голове кота. Тот прижал уши и потянулся. – Какой красивый, рыженький.

– И жирный! – заявил Ванька, опуская на спину кота ладонь.

– И совсем я нежирный, – возмутился кот, отстраняясь от протянутой к нему руки.

– Что? – опешила Аленка, отдергивая руку и боязливо отодвигаясь в сторонку.

– Я сказал, что я вовсе не жирный, – повторил кот, усаживаясь на пушистый зад и недовольно похлопывая по земле хвостом. – Это у меня комплекция такая.

– Говорящий кот! – воскликнула Аленка, и ее глаза от удивления округлились.

– Говорящий, говорящий, – грубовато подтвердил тот, пошевелив усами. – Где твой отец?

– А-а… он дома, – окончательно растерялась Аленка. – А зачем он тебе… вам? – ей было как-то неудобно обращаться к серьезному говорящему животному на «ты». Тем более что коты – они ведь старше детей, даже в свои два-три года. Это общеизвестный факт – возраст кота нужно умножать на пять. Или на десять?

– Есть хочу, – нагло заявил кот и тут же словил лопаткой промеж ушей.

Хрясь!

– Вот тебе! – выкрикнул Ванька, вновь замахиваясь на кота. – Я тебе покажу, как моего папку есть!

– А-а! – Кот дернулся от неожиданности, прикрывая голову лапами. Шерсть на его хвосте встала дыбом. – Убери его от меня!