– Никто и не спорит с этим, – спокойно соглашается со мной Петр. – Вы справились на пять с плюсом.

– Но в чем же тогда дело?

– Дело в том, что нам опять понадобились ваши услуги! – восклицает Петр, явно пытаясь убедить, что тем самым облагодетельствовал меня.

– Да что же это такое! Можно подумать, окромя меня других людей нет! Я категорически отказываюсь! Можете давить шкафами, заваливать перилами, припечатывать лифтами и…

– У меня есть сведения, что вы машинку прикупили, и я вот подумал…

– Нет! Не трогайте машину! – порывисто вскакиваю я с дивана. – Это святое!

– Так что вы решили? – переспрашивает смартфон, нетерпеливо ерзая в ладони.

– Не знаю, это так неожиданно…

– Кончайте ломаться, как барышня, Вениамин!

– Я не ломаюсь. Я думаю.

– Думайте поскорее!

– Не давите на меня! А что за работа?

– Это нетелефонный разговор.

– Само собой! И для того, чтобы пообщаться с вами, я обязательно должен свернуть себе шею.

– Не все так печально. Пара растяжений и легкое сотрясение мозга.

– Для вас это, разумеется, пустяки? – уточняю я, но уже понимаю, что отвертеться не получится. Пустое это дело – спорить с высшей силой или провидением – называйте как хотите.

– Не пустяки, но и не трагедия. В конце концов, вы поправитесь, даже следа не останется!

– Это, знаете ли, сильно успокаивает.

– Так что вы надумали?

– Я… согласен, – скрепя сердце, отвечаю я. – Только машину не трогайте!

– И в мыслях не было! – серьезно заявляет Петр, отчего на душе становится чуточку полегче.

– Что я должен делать?

– Вот это уже разговор, – я даже представил себе, как Петр радостно потирает ладони. – Выходите на балкон, забирайтесь на перила и прыгайте вниз. Дальше – наша проблема.

– Вы гарантируете, что я не того, в смысле, окончательно и бесповоротно? Все-таки высоковато!

– Вы, похоже, меня с кем-то путаете, Вениамин! Я не балаганный шут – у нас осечек не бывает. К тому же я вас честно предупредил, а это, знаете ли, кое-что значит!

– Договорились, – выдержав задумчивую паузу, сдаюсь я. – Ждите меня, я скоро буду.

– Жду! – отзывается смартфон, и Петр дает отбой.

– О-хо-хо!

Положив смартфон на стол, подхожу к балконной двери и отворяю ее. Медленно выхожу на балкон и с опаской приближаюсь к перилам. Осторожно трогаю перила руками, затем трясу их – с них станется! Еще, чего доброго, вывалятся раньше времени, если вдруг передумаю прыгать… Нет, с перилами все в полном ажуре, но кто бы знал, как не хочется прыгать! Однако, здесь, вроде как, без вариантов: либо я сам, либо…

На полу лежит коробка с инструментом. Хотел вчера прикрутить новые уголки для бельевых веревок, но руки так и не дошли. Вернее, лень было. Так все и валяется до сих пор.

Долго не решаюсь взобраться на тонкую трубу перил. Внизу, под окнами никого. Возможно, это и к лучшему – никто потом не скажет, что специально спрыгнул. Да, но ведь никто и не увидит, что ты грохнулся с балкона!.. Ага, вон мужик какой-то идет. Ну, с богом, как говорится!

С трудом забросив правую ногу на перила, отталкиваюсь левой и, держась за стену, осторожно выпрямляюсь. Страшно-то как, мамочки! Мир подо мной качается – есть газон, нет газона, опять есть… Я, вообще-то, знаете ли, высоты немного побаиваюсь. Запоздало возникает мысль: а вдруг чья дурацкая шутка! Но нет, непохоже. Слишком убедительно, особенно клонящийся шкаф…

Левая нога стоит неудобно, и держаться, собственно, не за что. Разве что ногтями за поры в бетоне. Эх, котам в этом плане гораздо лучше, да и падать они мастера! А прыгать все равно не хочется…

И тут носок левой ноги, шаркнув по перилам, срывается, угодив в длинное деревянное кашпо с давно завядшими цветами. Треск, грохот, кувырок через голову – даже испугаться толком не успел, как двумя этажами ниже влетел спиной в часто натянутые бельевые веревки. Толстые нейлоновые шнуры, гудя растревоженными осами, спружинили, и я, совершив очередной кувырок, влетаю головой на чужой балкон и растягиваюсь на устеленном узкой дорожкой бетонном полу. Хорошо-то как!

Силясь сообразить, что же такое со мной произошло, усаживаюсь. Болит вывернутая правая нога, на которую неудачно упал, и правая кисть. Так, растяжения есть, но где же обещанное сотрясение мозга? И к кому же я так удачно угодил в гости?

Оборачиваюсь назад, к распахнутой настежь двери, задернутой колышущейся на ветру легкой тюлевой занавесью. За занавесью кто-то стоит и смотрит на меня, придерживая руками что-то длинное и узкое.

– Маришка! – радостно восклицаю я.

Это действительно она, моя соседка, которая мне давно нравится, и которую по собственной глупости проворонил. Симпатичная девушка и неглупая. Пока я решался подойти к ней и заговорить, у нее завелся ухажер…

– Я…

Закончить фразу мне не удается.

Девушка стремительно взбрасывает вверх руки, занавесь взлетает, а мне на голову обрушивается полудюймовая доска – почему-то мне запомнилось, что доска именно полудюймовая. Вероятно, потому, что будь она дюймовой, все могло бы закончиться гораздо печальнее.

Сводя глаза на переносице и теряя сознание, отмечаю про себя, что дома действительно невыносимо жарко, и доказательством тому девушка в трусиках и свободном топике. Но все это уже неважно. Важно другое: вот оно сотрясение! В точности, как и обещано. И даже воронка вселенского пылесоса уже над головой, словно ждала, когда все закончится…

Меня опять, как и в прошлый раз, поднимает вверх, тянет невидимым потоком. Я уже вне тела и со стороны наблюдаю за происходящим. Воронка – это не страшно, это мы уже проходили, а вот Маришка в трусиках – это совсем другое дело. Господи, какая же она красивая! Вообще, в смысле, вся. Ну какой же я дурак, что проворонил такую девушку. Ого, она еще и заботливая. И жалостливая!

Воспаряя все выше и выше, я наблюдаю, как девушка, бросив доску, сначала в ужасе от содеянного прикрывает рот ладонями, а потом медленно опускается рядом с моим телом, ощупывает его, начинает яростно трясти за плечи, и при этом что-то кричит. Я бы на ее месте залетного мужика дальше с балкона отправил, а эта откачать пытается. Эх, добрая душа!

Чем все это заканчивается, я не в курсе. Вертясь, влетаю в раструб воронки и мчусь в потоке таких же несчастных, как и я. Нет, все-таки я счастливый, ведь меня откачивает такая девушка! Впрочем, мне-то что с того, в моем теперешнем состоянии. О-хо-хо!..

Вонь! Опять эта ужасная невыносимое амбре гниющих душ. Скорей бы пролететь этот туннель… Интересно, а много ли здесь таких, как я? В смысле, по второму разу и по договоренности? Непохоже, что очень много. Большинство в панике пытаются грести обратно. Эти явно не особо хотят расставаться с бренными телами. Другие же отчаянно стараются ускорить свое продвижение вперед – они явно не в курсе, что их ждет, иначе гребли бы гораздо активнее первых в обратном направлении. Значит, я один…

Вот и второй раструб. И свежий воздух, аромат и благоухание цветов! Какая прелесть…

Подо мной знакомая цветочная поляна, приближающаяся с неимоверной быстротой. Но я-то уже знаю, в чем тут соль, и спокойно, любуясь красотами неведомого мира, дожидаюсь, когда же упадет скорость и меня плавно и бережно, словно спящее дитя в колыбель, опустят на шелковистую травку.

Странно… Скорость вроде бы должна уже снизиться… Вот сейчас… Нет, сейчас!.. Сейчас, говорю!

– А-а-а! – закрывшись руками и сжавшись, влетаю в заросли палкообразных растений и, круша их, кубарем качусь по траве. Гигантские цветы возмущенно и осуждающе качают повернутыми ко мне головками. Боли не чувствую, но обидно, что меня так провели. Меня – заслуженного героя, отличника небесной боевой славы!

Распластавшись на траве лицом вниз, лежу с закрытыми глазами. Жду непонятно чего. Может, все-таки, скажут: «Извини, друг Веня, так вышло. Сбой был в системе посадки…» Как же, дождешься от них!

– Вставайте, Вениамин! Хватит притворяться, – окликает меня зычный голос. Вот видите! А я о чем говорил. Эх, никакого почтения к прежним заслугам.