Джейн, пожалуйста, выслушай меня. Это важно, может быть, важнее всего. Чтобы стать лучшей няней, ты должна показать родителям, что у тебя все под контролем. Когда ребенок плачет или его рвет, когда мать плачет, потому что ее грудь тверда как камень и ужасно болит, ты не имеешь права показывать удивление. Ты держишь все под контролем, у тебя есть ответы на все вопросы.

Этот журнал не просто журнал. Понимаешь? Для родителей он означает, что во всем есть порядок. Что в мире нет места случайностям. Это, Джейн, заставит родителей тебе доверять.

Потрогай кожаную обложку. Чувствуешь, какая она мягкая? Они недешевы, эти журналы. Но это хороший подарок на память. Я обнаружила, что матери их любят.

При первой же встрече миссис Картер обняла Джейн, у которой сердце колотилось в груди, а душу переполняла тоска по Амалии. Джейн этого не ожидала. Обитатели дома престарелых иногда обнимали ее, но их дети, приезжая в гости, держались на расстоянии.

Миссис Картер обняла Джейн в холле, где выложенный шашечками пол напоминал шахматную доску. Джейн все еще держала в руках сумки. От миссис Картер пахло потом – она только что вернулась с пробежки, – а также духами.

– Мне очень жаль Эвелин, – шепнула она на ухо Джейн и попросила Дину отвести ее в комнату для прислуги.

Комната располагалась на задворках квартиры и была маленькой, но большей Джейн никогда не имела. Когда она жила вместе с Нанай, ее бабушкой, они спали в одной постели. Многие годы спустя, когда Джейн приехала к матери в Калифорнию, она спала на раскладном диване в гостиной рядом с телевизором. В комнате для прислуги Джейн нашла в комоде аккуратно сложенную запасную форму Аты. Из Библии с золоченым обрезом торчал положенный между страниц снимок Амалии, сделанный в день, когда та родилась.

Именно у Картеров Джейн впервые поняла, как много можно купить за деньги. Она пробыла в их семье неделю, когда у Генри начались лихорадка и странный лающий кашель. Пока миссис Картер звонила доктору в библиотеке, Джейн подготовила Генри к поездке. Она надела на него комбинезон фирмы «Патагония», сложила дополнительные подгузники и подогрела молоко.

– Мэм, мы готовы, – объявила Джейн, как только миссис Картер закончила телефонный разговор.

– Готовы к чему? – непонимающе спросила миссис Картер, которая все еще была в брюках для занятий йогой и сидела на диване, закинув одну ногу на другую.

– Поехать к врачу… – растерялась Джейн.

– В больнице много народу, – прервала ее миссис Картер, наморщив нос. – Генри слишком мал.

Через полчаса прибыла доктор с сумкой, полной инструментов. Она оставила туфли в прихожей, надела тапочки и осмотрела Генри в детской, посветив ему фонариком в уши и горло. На ней были тонкие золотые браслеты с голубыми камнями, позвякивавшие, пока она работала. Закончив осмотр, она позвонила в аптеку на Третьей авеню, продиктовала рецепт, а затем, собирая вещи, поболтала с миссис Картер. Они были старыми подругами по Вейлу[14], где проводили Рождество многие годы. Доктор сказала, что они с мужем подумывают вступить в клуб «Гейм-Крик»[15], но их останавливают тамошние цены. Миссис Картер заверила ее, что дело того стоит: еда гораздо лучше, чем в домиках, и никогда не приходится стоять в очереди. А тапочки! Они божественны.

Когда доктор ушла и малыш уснул, Джейн надела пальто и спросила миссис Картер, не нужно ли ей чего-нибудь в аптеке кроме лекарства для Генри. Но миссис Картер объяснила, что подобные услуги входят в обязанности консьержей и лекарства вскоре будут доставлены швейцару.

– Отдохни, ты провела с Генри всю ночь, – ласково сказала она.

В течение последовавших недель Джейн наблюдала, как весь мир, подобно доктору, сам приходит в дом к Картерам. Макароны в пачках и сырой миндаль, дезодорированный крем для тела и детские салфетки, плетеные корзины, полные свежих овощей и мяса с местных ферм, ящики с вином, свежие цветы каждые понедельник и четверг, рабочие рубашки для мистера Картера, упакованные в коробки, словно подарки, и новые платья для миссис Картер, развешанные на плечиках и помещенные в длинные пакеты на молнии из магазинов на Мэдисон-авеню, – все это доставлялось к задней двери квартиры, а потом расставлялось и раскладывалось по местам Диной так, что хозяева этого даже не замечали. Причин покидать квартиру было мало, и Джейн почти никуда не выходила, разве что дважды в день гуляла с ребенком по парку.

В первый раз Джейн, миссис Картер и Генри отважились совершить вылазку в большой мир, когда отправились на уик-энд на Лонг-Айленд, где у Картеров имелся дом. Мать мистера Картера устраивала вечеринку в честь Генри в загородном клубе в Ист-Хэмптоне. В утро поездки миссис Картер, Джейн и Генри спустились вниз на главном лифте и сели в ожидавший их «Мерседес», где уже было пристегнуто автомобильное сиденье для Генри и лежали их сумки. Водитель довез их до вертолетной площадки на Ист-Ривер, и они прилетели в Ист-Хэмптон уже через полчаса. Там другая машина встретила их и доставила к дому Картеров, едва виднеющемуся с дороги за высокой живой изгородью. Джейн все выходные пробыла в этом поместье – за исключением трех часов, проведенных с миссис Картер на вечеринке в загородном клубе.

Картеры жили в замкнутом мире, созданном, чтобы противостоять потрясениям и бурям жизни, – поняла Джейн за проведенные с ними недели. В мире, почти не соприкасающемся с тем, в котором обитали они с Амалией и все, кого Джейн знала. И до тех пор, пока Картеры ей не заплатили, – за шесть недель по двойной ставке, как и было обещано, – Джейн продолжало казаться, что пропуск в него совершенно недостижим для такой, как она.

Когда Джейн пошла в банк, желая отдать деньги на хранение, она узнала, что имеет право на новый вид счета. Он назывался «Сбережения-плюс», имел минимальный баланс в пятнадцать тысяч долларов и процентную ставку 1,01 %. Джейн призналась банковскому служащему, что не понимает значения термина «процентная ставка». Тот взял калькулятор и объяснил: это скорость, с которой станет расти ее вклад за то, что она внесла его в банк.

– Просто так? – переспросила Джейн, просто чтобы лишний раз убедиться.

– Это называется «начисление сложного процента». Теперь вы понимаете, как оно работает?

Для Джейн тот факт, что ее накопления будут расти сами собой, стал откровением. Как будто кто-то приоткрыл перед ней закрытую прежде дверь – совсем чуть-чуть, – и она впервые представила себе, как заходит внутрь. Если ее накопления могут расти просто оттого, что деньги лежат в банке, ей нужно их заработать побольше. И заработать не доллары и десятицентовики, как в доме престарелых, а настоящие деньги, как у Картеров. Если она будет осторожна, эти реальные деньги станут мало-помалу умножаться – сами по себе. Создавая ее крепость.

Каждое утро миссис Картер пила на завтрак зеленые коктейли. Дина делала их из замороженной черники, листовой зелени, различных семян и специй – корицы, куркумы, чиа. Однажды, на второй или третий день работы Джейн, миссис Картер предложила ей сделать глоток. Джейн удивилась, но Дина позже объяснила, что такова миссис Картер. Милая и не сноб в отличие от ее подруг. На следующий вечер миссис Картер пригласила Джейн вместе посмотреть фильм в специально отведенной для этого комнате, потому что ее муж задерживался на работе. Генри спал, а они сидели бок о бок в глубоких кожаных креслах, погружая руки в одну и ту же чашу с попкорном.

Может, именно поэтому Джейн решила, что может позаимствовать хозяйский молокоотсос. Потому что миссис Картер и она становились подругами. Но нет, это было не так. Джейн никогда не рассказывала миссис Картер об Амалии, потому что Ата предупредила: это заставит мать Генри чувствовать себя виноватой. И Джейн хорошо понимала: одолжить незаметно молокоотсос означает не подчиниться данным ей наставлениям.