В без десяти восемь Ханако спешно засобиралась: у первоклассников началась пора контрольных, и первой сегодня у неё была алгебра, с которой у сестры семпая было не всё ладно. Таро пошёл за ней: ему хотелось подбодрить её и пожелать удачи.

Я последовал его примеру: расположение Ханако было для меня особенно важно, ведь ближе неё у моего любимого человека никого не было, не считая родителей.

Надавав первокласснице много ценных напутствий, мы с Таро разошлись по своим аудиториям, и начался очередной день в нашей альма-матер.

Из-за того, что накануне всё сложилось просто идеально, я был в ударе: активно работал на уроках, закончил самостоятельную работу раньше всех, а на перемене даже помог кулинарному клубу с новой плитой: принёс им её и подключил.

Обед мы с отпрысками семьи Ямада провели на крыше. Я решил, что не буду первым поднимать тему об Оке: её сегодня не было, ну и что? Периодически все заболевают. Конечно, я знал, что завуч в конце дня обязательно позвонит родителям девочки, чтобы уточнить, не прогуливала ли она, но до этого времени не стоило и беспокоиться.

За бенто мы беседовали о планах на будущее. Семпай хотел стать врачом, и я пообещал ему, что поговорю со своей бабушкой насчёт ординатуры и интернатуры в госпитале, где она заведовала кардиохирургическим отделением. Таро просиял и поблагодарил меня, заметив, что может и не выдержать сурового графика учёбы на медицинском, не говоря уже о занятиях в морге.

Благословенные полчаса пролетели, как одна минута, и я, тщательно промыв коробочку из-под ланча в уборной, вернулся в свой класс. Я пребывал в превосходном настроении: в кои-то веки мне не о чем было волноваться, и всё шло идеально.

Вторая половина дня тоже не ознаменовалась ничем необычным, и после уроков я по устоявшейся уже привычке направился в комнату школьного совета.

Как ни странно, Мегами на месте ещё не было. Да и вообще, в помещении находилась только одна Ториясу Акане, и при виде меня она любезно улыбнулась.

– Как хорошо, что ты пришёл так рано, Айши-кун, – вымолвила она, сцепив пальцы. – Я как раз хотела с тобой поговорить.

– Конечно, – кивнул я, подходя ближе и ставя свою школьную сумку на стол. – Но для начала, может быть, перейдём на более неформальный стиль общения? Я в совете уже довольно долго, и, думаю, пора отбросить официальщину и стать ближе.

– Хорошо, – девочка изящно пожала плечами и встала спиной к окну. – Аято, с тех пор, как ты присоединился к нам, вокруг творятся прямо-таки волшебные вещи.

– Правда? – поднял брови я. – Не заметил. Мне кажется, ничем не примечательные обычные школьные будни, которые изредка перемежаются…

– Отнюдь нет, – перебила меня Акане. – В прошлом году ты вообще дистанцировался ото всех, стараясь свести общение с другими к минимуму. В этом же ты проявляешь редкостную активность, вступив в совет, помогая клубам, заводя друзей направо и налево.

– Я повзрослел, – пожав плечами, я скрестил руки на груди. – в нашем возрасте это весьма закономерно. Я понял, что дружба и коллективизм – это прекрасно, и сейчас – самое время для того, чтобы заводить товарищей на всю жизнь. Что же касается вступления в совет, то это я сделал по двум причинам. Во-первых, ради табеля: отметка о членстве в органе школьного самоуправления сразу прибавит мне очков в глазах любой приёмной комиссии. Во-вторых, у меня аналитический склад ума, а здесь подобное как раз и требуется.

Слушая меня, Ториясу кивала в такт словам. Она повернулась ко мне в профиль и чуть подняла подбородок: так свет от окна, у которого она стояла, подчёркивал её достоинства наилучшим образом.

Акане считалась самой красивой девушкой в нашей школе, и, честно говоря, это звание было ею заслужено: фарфоровая кожа, словно светившаяся изнутри, мягкая улыбка, придававшая всему образу таинственности, длинные блестящие ухоженные волосы. Старшеклассница полностью отдавала себе в этом отчёт, поэтому не гнушалась пользоваться тем, чем её так щедро одарила природа.

И сейчас что-то подсказывало мне, что она встала напротив окна не просто так.

Конечно, мне льстило, что Ториясу пыталась со мной кокетничать, но всё это было впустую: у меня в сердце имелось место только для одного человека, и я его уже нашёл.

– Дело не только в этом, – Акане медленно подошла к столу, выдвинула стул и села на него, закинув одну ногу на другую. – Сегодня я беседовала с главами клубов. Ещё недавно они тебя даже не знали, теперь же считают за друга. Кага Куша вообще пел тебе дифирамбы, Гейджу Тсука был посдержаннее, но даже он успел к тебе проникнуться. Мегами, которая ещё неделю назад полыхала от гнева при одном упоминании твоего имени, вдруг перестала тебя ненавидеть и начала отдалённо походить на ту самую нашу дорогую подругу, которую мы все любили и уважали. И даже Фред Джонс отказался от мысли преследовать тебя.

– У нас всех меняется мировоззрение, – вымолвил я, улыбнувшись. – Мы могли быть врагами в младшей школе или детском саду, когда дрались из-за пластилиновых поделок, но теперь, когда мы почти взрослые, разве не стоит вести себя соответствующе?

– Интересная теория, – Ториясу поменяла ноги, отчего её юбка чуть задралась, но девочка сделала вид, что этого не заметила. – Но меня удивило, что это произошло не постепенно, а резко.

Я вздохнул и, сев на ближайший стул, спокойно произнёс:

– Я попробовал подобрать ключи к внутреннему миру моих товарищей, и у меня получилось – разве это не хорошее известие? Кроме того, насколько я помню, Акане, ты и твои подруги по совету сами просили меня заняться Сайко-семпай. Я обещал, что постараюсь, но, честно говоря, и сам не надеялся на какие-либо результаты. Думаю, ещё немного – и вы все увидите ту Мегами, с которой работали вместе в прошлом и позапрошлом году.

Старшеклассница выслушала меня, склонив голову набок. Как только я закончил свою сентенцию, она резко встала и подошла ко мне почти вплотную. Удивлённо приоткрыв рот, я замешкался, но всё же тоже поднялся со стула.

Ториясу начала поправлять мне форменный галстук, сделав один мелкий шажок вперёд. Её лицо было близко – намного ближе, чем дозволялось правилами приличия.

– Вот так намного лучше, – прошептала она, проводя ладонями по моей рубашке. – Ты такой хороший, Аято.

Я нервно сглотнул, глядя ей в глаза.

Что, черт возьми, мне надо делать? Как вообще себя ведут в таких ситуациях?

Но решать мне ничего и не пришлось: Акане вдруг отступила и склонила голову.

– Я благодарна тебе, Аято, – проговорила она, как ни в чем не бывало. – Ты сделал то, что оказалось не под силу всем нам. Очень надеюсь, что в следующем учебном году кресло президента школьного совета займёшь именно ты.

После этих слов она, круто развернувшись, пошла к выходу. Миг – и девочка исчезла за дверью, оставив меня в некотором смятении.

Что это было? К чему она пыталась разыгрывать из себя Мату Хари?

Я думал, что прибрал к рукам всех этих девчонок, но, видимо, Ториясу осталась неохваченной.

Но её поведение только что…

Было ли это кокетство, вполне оправданное желание красивой девушки проверить действие своих чар на мужчину? Или же Акане замышляла нечто иное? Может, вся эта пантомима являлась просто проверкой?

Почесав затылок, я махнул рукой: не стоило зацикливаться на этом. У меня и без того имелась куча дел, и приоритетным из них я считал помощь клубу любителей мистики, куда накануне завезли новые шторы и карнизы.

========== Глава 70. При дворе императора Хирохито. ==========

Когда я ещё не был частью всего этого, обязанности члена школьного совета казались довольно лёгкими, но, вступив в сие прекрасное объединение, я, что называется, прозрел.

В нашей школе действовало множество клубов, и каждый из них требовал к себе неустанного внимания. Графики школьных дежурств, самодеятельности, покупка нового оборудования, соревнования, мероприятия… За всем этим приходилось следить именно органу школьного самоуправления.