А Руто как раз была медиумом. Она не раз пыталась установить контакт с Ёрико, и, насколько я помнил по подслушанным разговорам между участниками их клуба, погибшая почти три десятилетия назад девочка охотно отвечала на зов.

Итак, значит, она решила извести меня через Оку…

Отвлекшись от чтения, я устало потёр переносицу. Этого зловредного призрака было необходимо уничтожить: раз она смогла так подавить собственную волю покойной Руто, значит, у неё имелось достаточно сил для того, чтобы подчинить себе и кого-нибудь другого.

В клубе любителей мистики, кроме безвременно отошедшей в иной мир президентши, больше медиумов не было, но это не гарантировало мне безопасности: они почти постоянно тёрлись у того рокового туалета, строя теории о том, что именно хотела сказать Такада.

И если кто-нибудь из этих незрелых душ, гордо именовавших себя оккультистами, попробует связаться с духом, то последний непременно попытается снова повторить то, что провернул с Окой.

Значит, придётся изгонять.

Поморщившись, я снова принялся читать, приготовившись к тому, что должен буду провернуть сложнейший ритуал.

Но, как оказалось, всё было гораздо проще: для того, чтобы приставучее привидение унеслось в мир иной, где ему и место, надобилась всего лишь кровь того, кто повинен в его (или её) смерти. Как явствовало из случая между Руто и мной, на роль донора годился и прямой потомок, то есть я.

При этом, крови нужно было немного: доставало и трёх-четырёх капель. Количество не имело особой важности, решающим являлся сам факт.

По правилам, ритуал проводился в том месте, где призрак обитал. Капнуть кровью невдалеке от него, произнести дурацкие слова, подобные тем, что шептала Ока, когда пыталась отправить меня на тот свет, и всё – привидение, по мнению автора книги, должно было «вознестись в небесные чертоги».

Я отложил том и задумался.

Значит, мама всё-таки имела отношение к убийству Такада, раз та старалась отомстить ей даже после смерти. Ну, или они обе просто враждовали в школе, и негативные чувства, испытываемые Ёрико, оказались такими сильными, что пережили даже её саму.

В любом случае, сейчас важно не это.

Час пока ещё стоял ранний, погода была превосходная, значит, в школе мало кто был, а те, кто всё же успел прийти, наверняка предпочитали оставаться на свежем воздухе. Стало быть, у меня имелся шанс провести ритуал прямо сейчас, чтобы никто не смог меня за этим застукать.

Глубоко вздохнув и взяв книгу под мышку, я вышел из библиотеки и пошёл на третий этаж.

Печально известная женская уборная встретила меня подозрительной тишиной. Внутри неприятно пахло, как бывало на болоте: смесь сомнительных ароматов тины и гнили.

– Не самое привлекательное местечко, чтобы провести вечность, а, Ёрико? – задорно бросил я, присаживаясь на корточки и кладя книгу на пол. – Ничего, скоро мы отправим тебя на перерождение. Ты сделала кое-что нехорошее – пыталась меня убить, так что не думаю, что в следующий раз придёшь в этот мир человеком.

Ответом мне был едва слышный вой, который в прошлый раз я принял за завывание воздуха в неисправных трубах.

Порывшись в сумке, я вытащил английскую булавку, которую мама когда-то давно наказала мне носить с собой. Это было весьма практично, ведь неизвестно наперёд, когда нагрянет несварение желудка. Капнув на острую иглу антибактериального геля, я подошел поближе к пространству между кабинками – именно там, насколько я помнил, и коротало свои дни вредное привидение.

– Очень надеюсь, что это сработает, – проговорил я, уколов себе большой палец левой руки, как делал при изжоге. – Честно говоря, Ёрико, ты мне смертельно надоела.

Капнув кровью на серые грязные плитки пола, я вполголоса прошептал: «Кровь за кровь».

Сначала ничего не происходило. Я растерянно огляделся, прикидывая, что же делать дальше.

Вой, тем временем, стал гораздо громче. Фанерная дверца одной из кабинок завибрировала так сильно, что её чуть ли не срывало с петель. Краны над растрескавшимися раковинами вдруг разом включились, а хилый потолочный светильник, который и так не справлялся со своей работой, вдруг треснул и погас.

Я инстинктивно отошёл на шаг назад.

Что ж, видимо, та книга полностью являлась плодом воображения автора, и с моей стороны было глупо даже на минуту поверить в эту мистическую чушь.

– Кровь за кровь, как же, – издевательски процедил я, медленно отступая к выходу. – Можно подумать, что парочкой заклинаний можно всё исправить. Наверняка, Ока выдавала эти «кровь за кровь, жизнь за жизнь» просто ради создания атмосферы…

И тут всё резко стихло. И вой, и скрежет, и шум воды – все эти звуки в один момент пропали. Вместе с ними исчез тот самый запах затхлости, который шибанул мне в нос в самом начале ритуала.

Я замер на одном месте, боясь пошевелиться. Неужели, сработало?

Подождав ещё минуту, я вслепую порылся в сумке и, наощупь нашарив мобильный, включил камеру с подсветкой. Нацелив экран на то место, где раньше обитала Ёрико, я сделал снимок и с нетерпением поднёс телефон к глазам.

На фотографии была кафельная стена, фанерные перегородки кабинок и фрагмент пола.

А Такада исчезла.

Убрав телефон в сумку, я нагнулся и, найдя книгу, поднял её с пола. Мне не было известно, сработал ли ритуал, навсегда ли Ёрико покинула этот злосчастный туалет, но я уже ощущал лёгкость, о которой успел давно забыть.

В любом случае, пока опасность миновала. Если эта проблема повторится, я что-нибудь придумаю.

Развернувшись, я стремительно пошёл к выходу и в дверном проёме столкнулся с Инфо-чан.

Старшеклассница была очень обеспокоена. Да что там, она почти что пребывала в не свойственной ей панике, что проявлялось в широко распахнутых глазах за стёклами очков и в нервных движениях пальцев, теребивших форменный галстук.

Но владела она собой превосходно: ровный тон голоса и обычная сдержанная манера поведения могли обмануть кого угодно, кроме человека, чья наблюдательность была ему необходима, как воздух.

– Что там случилось? – спросила девочка, кивая на вход в уборную. – Я услышала дикий крик, а потом микрофон вышел из строя.

– Не знаю ничего насчет крика, – я протянул ей книгу. – Но мне кажется, что Такада больше нас не побеспокоит. Ритуал, как ни странно, сработал: привидение вроде бы исчезло.

Инфо-чан улыбнулась и, взяв книгу, свободной рукой похлопала меня по руке.

– Отправляйся к своему семпаю, Аято-кун, – вымолвила она. – Я позабочусь обо всём здесь.

Я кивнул и, с благодарностью поклонившись ей, пошёл к лестнице.

========== Глава 69. Девятихвостая лиса. ==========

Конец апреля был самой прекрасной порой в нашей стране, и дело обстояло не только в пресловутом цветении сакуры. В эти благословенные дни уровень влажности держался на довольно низкой отметке. Да и солнце не светило так отчаянно, как летом, создавая комфортную и тёплую обстановку для тех, кто решился прогуляться.

К сожалению, периодически небо начинало хмуриться и посылать на грешную землю дожди, но это было небольшой расплатой за ясные мгновения, воистину прекрасные в своей свежести.

Подобные поэтичные мысли приходили мне в голову, когда я смотрел на семпая, слушал его чудесный голос, имел счастье наблюдать его лучистую улыбку. Таро был воплощением весны в её нежности и юности. Особенно для меня.

Мы сидели на бортике фонтана и обсуждали прошедший вчера второй этап соревнований по кобудо. Разумеется, наш Будо Масута прошёл; даже более того: он лидировал в общем зачете, и никто не сомневался, что он в итоге и победит, принеся Старшей Школе Академи очередную медаль.

Ханако, как оказалось, находила этот вид боевых искусств довольно интересным и даже пару лет назад хотела пойти в соответствующую секцию, но родители и брат её, к счастью, отговорили.

Мы обсуждали соревнования довольно оживлённо, но я не забывал следить и за тем, что происходило вокруг. От моих глаз не укрылся ни выглядевший довольно потрепанным Фред Джонс, который, быстро пройдя через дворик и явно стараясь не смотреть в нашу сторону, скрылся за дверью, ни Сайко Мегами, которая, сидя на одной из лавочек, разговаривала по телефону явно о чем-то неприятном: девочка хмурилась и кусала губы.