И мы вдвоём молча пошли вверх по лестнице.

Клуб фотографии находился на третьем этаже и соседствовал с апартаментами Инфо-чан. Я бывал тут, но только один раз, по делам школьного совета, и мой визит, как нетрудно было догадаться, надолго не затянулся.

Так что теперь я впервые получил шанс хорошенько изучить это место.

Стены помещения были выкрашены в белый цвет – именно белый, а не бежевый или слоновой кости, которые обычно имеют в виду, говоря «белый». Это создавало странный эффект: казалось, что в этой комнате свет исходит отовсюду. Видимо, подобного члены кружка и добивались.

В правом дальнем углу помещения находилось место для фотографирования – там стоял стул, и за ним висело белое полотно. Именно здесь каждый первоклассник и снимался для школьной карточки, а третьеклассник – для выпускного альбома. Напротив стула стояла камера на регулируемом штативе, а слева от неё примостилось несколько рулонов бумаги с различными картинами – вариантами фонов для фотографий. Когда кому-то хотелось получить оригинальный портрет не на скучном белом листе, тогда, видимо, одну из скруток разворачивали и вешали прямо на полотно.

Слева был отгорожен тесный закуток, скорее всего, использовавшийся, как комната для проявки. На фанерной дверце была прилеплена табличка с яркой надписью «Не входить!».

Между зоной для фото и кабиной для проявки стоял огромный стол и несколько стульев, предназначенных для членов этого объединения. Судя по бороздам на полу, это место было весьма оживлённым и активно использовалось участниками клуба. Поверхность стола была завалена распечатанными на стоявшем здесь же фотопринтере картинками, а жидкокристаллический компьютерный монитор с громоздким процессором были небрежно отодвинуты чуть ли не к окну, чтобы не мешать.

Вдоль стен стояли глубокие шкафы с непрозрачными дверцами, а в самом центре располагалась гордость кружка – так называемая «стена почёта».

На самом деле, это были два высоких стенда, поставленные один напротив другого. На их поверхность были заботливо пришпилены лучшие фотографии месяца.

Я подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть эти изображения. Тут были и школьные ворота, и группка хулиганов в боевых стойках, заметившая, что на них нацелен объектив камеры, и клумбы с цветами из школьного сада, порядок в котором поддерживала тихая старшеклассница по фамилии Уэкия – глава соответствующего кружка.

Каждая фотография была заботливо снабжена надписью с названием и автором. Одна из работ привлекла моё внимание: на ней запечатлели Кизану Сунобу в тот самый редкий момент, когда она входила в роль. На её лице застыло странное выражение, как будто она пыталась вспомнить нечто важное и давно забытое.

Переведя глаза чуть пониже, я усмехнулся. Конечно же, подобный кадр мог снять только истинный мастер замерших мгновений. «Фотограф: Фред Джонс. «Перевоплощение».

Удивительно точное название.

Сам американец подошёл к столу и быстрыми, нервными движениями сортировал распечатанные изображения. Его руки всё ещё подрагивали время от времени, но он вполне владел собой.

Что ж, тем лучше.

Пройдя вдоль левой стены, я остановился у одного из шкафов, верхние створки которого запирались. Не знаю, было ли так всегда, но сейчас из скважины торчал ключ.

Поддавшись любопытству, я повернул его и осторожно раскрыл дверцы. Вся их внутренняя поверхность была оклеена фотографиями, на которых был запечатлен… Я?!

Покосившись на янки, который продолжал возиться со своими кадрами для стенгазеты, я вновь уставился на эти фото.

Действительно, мне не показалось: единственным общим элементом их был я.

На бортике фонтана, рядом с семпаем на лавке на крыше, в костюме Себастьяна на сцене, во время разговора с Рюгоку Аои в коридоре…

– Ну как тебе моя коллекция?

Вздрогнув, я обернулся. Фред стоял в шаге позади меня, скрестив руки на груди, и бесстрастно наблюдал за мной.

– Впечатляет, – признал я, криво улыбаясь. – Но, думаю, теперь, когда мы оба наконец-то друг друга поняли, тебе стоит свернуть своё расследование.

– Расследование… – Джонс нервно хохотнул, пристально глядя на меня. – А знаешь, что, Аято? У меня ведь больше её нет.

– Что? – поднял брови я. – Чего именно нет?

– Причины, – ответил американец. – Причины ненавидеть тебя.

И он, выдав это, сделал шаг вперёд. Я инстинктивно отступил, прижавшись спиной к шкафу, и хотел было спросить у янки, что, черт возьми, он затеял, но не успел: Фред властно обнял меня за плечи и грубо поцеловал.

Сначала я, застигнутый врасплох, и не мог сопротивляться, а потом не стал, сочтя, что это уже не нужно. Легче просто перетерпеть, чем ввязываться в драку с довольно сильным физически человеком.

Мне было неприятно, что мой первый поцелуй достался не Таро, но… Что поделаешь: это не такая уж большая расплата за спокойную жизнь.

Джонс, наконец, оставив мои губы в покое, отстранился и посмотрел на меня с каким-то непонятным торжеством. Глаза его сияли, а улыбка отдавала безумием. Громко расхохотавшись, он вдруг вылетел из помещения, оставив меня в полнейшем смятении.

Тяжело вздохнув, я снял все свои фото со створок шкафа и, аккуратно сложив их стопкой на полке, запер дверцы. Ключ я положил на стол, надеясь, что члены этого клуба нелюбопытны.

Я не стал изучать материалы для стенгазеты, потому что знал: Джонс, несмотря на свойственную белым людям сверхэмоциональность и экзальтированность, – подлинный мастер своего дела.

Выйдя из клуба фотографии, я направился к лестнице, планируя провести время на свежем воздухе и заодно дождаться семпая, но сигнал сообщения, пришедшего на телефон, заставил меня остановиться.

========== Глава 68. Цикл. ==========

«Аято-кун, надеюсь, я не нарушила ваше свидание? Если серьёзно, то, кажется, я нашла нужную тебе информацию. Я оставила её в библиотеке, на полке парты, за которой ты вчера делал уроки. Также у меня будет просьба: надо обновить микрофоны в кабинетах директора и завуча, но это не к спеху. Можешь забрать пакет с устройствами у двери в мой клуб».

Прочитав сообщение от Инфо-чан и перекривившись от первой его фразы, я повернул назад и, подняв с пола у информационного кружка небольшой свёрток, заспешил по коридору: я решил покончить с этим заданием как можно скорее, пока ни Кочо Шуёна, ни Генка Кунахито ещё не пришли в школу.

С этим я справился довольно быстро и, к счастью, в процессе своей деятельности не встретил Фреда. Видимо, американец перевпечатлился и решил отсиживаться где-нибудь в мужских душевых, чтобы остудить голову.

Отправив своей верной союзнице краткое сообщение со словом: «Сделано», я получил в ответ благодарность и, согласно дальнейшим инструкциям, направился в библиотеку.

Книгохранилищем заведовала мрачная и молчаливая старшеклассница с пустым взглядом и манерой говорить так, будто её кто-то душил. В такой ранний час её на месте, разумеется, не было. Да и вообще, библиотека пустовала, что случалось редко.

Пройдя к самой дальней от входа парте, я сел за неё и пошарил по поверхности полки. Там лежала книга, которую я тут же извлёк на свет божий. Труд назывался «Экзорцизм: о неспокойных духах и их изгнании», и заботливая Инфо-чан даже заложила нужную мне главу сложенным вдвое тетрадным листом.

Присев на стул, я начал внимательно читать выделенные карандашом абзацы.

Во всём происходившем сейчас имелась какая-то ирония: ещё пару недель назад я бы ни в жизнь не взял в руки подобный труд, посчитав его низкопробным и лженаучным. Я никогда не верил в сверхъестественное, считая контингент клуба любителей мистики бездельниками, которые вступили в это сомнительно объединение только ради того, чтобы получить в итоговый табель желанную отметку о членстве в кружке.

И кто бы мог подумать, что именно мне придётся сидеть и изучать пути избавления от зловредного духа, который чуть было не отправил меня на тот свет руками Оки!

Как явствовало из главы «Призраки и месть», такие привидения, как Такада Ёрико, не могли ни вселиться в кого-либо в полном смысле этого слова, ни устранить своего непосредственного врага физически. Но со временем они вырабатывали умение действовать через медиумов, внушая последним сильное и непреодолимое желание исполнить волю давно почивших.