Я нежно обнял её, отметив про себя, что она всегда называла маму по имени и никогда моей матерью, как будто хотела абстрагировать её от остальной семьи.

– Родители уехали за границу, – проговорил я, отстраняясь. – Я давно хотел навестить вас с дедушкой, но всё не получалось. А сегодня одна из моих соучениц попала сюда из-за ранения, и я решил заглянуть, а также пригласить вас обоих на ужин.

– Подожди-ка, – бабушка подняла брови. – Как это «уехали»? Когда? Зачем? Дайске ничего мне не сказал.

Я закусил губу и потупился. Видимо, не стоило рассказывать ей про это: папа ведь не зря скрыл сей факт.

С другой стороны, моих родителей не было дома уже почти три недели, и вряд ли им бы удалось долго водить за нос родственников.

– У них что-то вроде второго медового месяца, – промямлил я, изображая смущение. – Думаю, они просто хотели побыть наедине вдали ото всех, кто их знает.

Бабушка осуждающе покачала головой, сквозь зубы бросив:

– Совершенно никакой дисциплины!

Пройдя за свой стол, она села в кресло и взялась за телефонную трубку.

– Располагайся, – вымолвила она. – Сейчас я вызову дедушку, чтобы и он тебя повидал. Тебе, кстати, есть чем питаться? А то вы, молодое поколение, привыкли к фаст-фуду и… Кенске? Аято пришёл в гости; поднимись ко мне в кабинет.

Коротко отдав это приказание, бабушка положила трубку на аппарат и, сложив руки, посмотрела на меня, видимо, ожидая ответ на свой вопрос.

– Каюсь, иногда я обхожусь лапшой быстрого приготовления, – виновато улыбнулся я. – Но в последнее время на ужин постоянно ем обеды из соседней кулинарии – они и полезные, и практичные.

– Нет ничего полезнее домашней еды, – проворчала бабушка, поморщившись. – Как-нибудь мы зайдём к тебе, но, к сожалению, не сегодня: у меня очень много дел.

– Жаль, – я опустил голову. – А я так надеялся угостить вас с дедушкой как можно скорее: в кулинарии по вечерам готовят твой любимый шоколадный пудинг. Но раз нет, так нет… Скажи, а что тут делала Сайко Юкина?

Бабушка улыбнулась и аккуратно поправила стопку папок на столе так, чтобы она стала ровнёхонькой.

– Юкина-чан училась в одном классе с твоим отцом, – с теплотой в голосе произнесла она. – Очень хорошая девочка, из приличной семьи, без всяких скандальных пятен на репутации. Было время, когда мне казалось, что их с Дайске свадьба – это дело решенное, но потом он сошёлся с Рёбой…

Она осеклась, но буквально через секунду продолжила:

– Аято, ты уже достаточно взрослый, так что я могу прямо тебе сказать: я никогда не одобряла этот брак. Ты – это единственное хорошее, что вышло из отношений Дайске и Рёбы.

– Но они любят друг друга, – мягко заметил я. – Разве не это самое важное?

Бабушка вздохнула и пожала плечами.

– Кто знает, – туманно бросила она. – В любом случае, это уже свершившийся факт, и мне остаётся только смириться… Ну наконец-то, Кенске!

Я порывисто встал и резко повернулся к двери. Мой дедушка – Накаяма Кенске – быстро вошёл в кабинет и обнял меня.

Высокий, худой и нескладный, он был довольно привлекательным в молодости и таковым и оставался даже по сей день, в возрасте уже более чем зрелом. Дедушка носил очки и

тщательно подстриженную бородку, а также мог похвастаться пышной седой шевелюрой, ничуть не поредевшей с годами.

– Ты растёшь просто на глазах, Аято! – рассмеялся он, отстраняясь и хватая меня за плечи. – Каэде, ты тоже это заметила? Он уже перегнал меня и не собирается останавливаться!

Дедушка, потрепав меня по волосам, уселся на один из стульев для посетителей и наклонился в мою сторону.

– Ну, какими судьбами? – весело спросил он.

– Дайске и Рёба укатили за границу, – мрачно процедила бабушка. – Они оставили его одного, представляешь?

– Но я же уже не ребёнок, – хихикнул я. – Приходите ко мне на ужин, скажем, в воскресенье, завтра, и я продемонстрирую, как содержу дом и веду хозяйство.

Захлопав в ладоши, дедушка рассмеялся.

– Везёт же тебе, – шаловливо заметил он. – Конечно, мы придём, Аято; нельзя упустить момент, когда в доме нет родительского контроля.

В общем, мой разговор с бабушкой и дедушкой затянулся на добрых полчаса, и, когда я вышел из кабинета, было уже пять часов вечера.

Сочтя за благо подготовиться к завтрашнему ужину загодя, я продумывал план на вечер, одновременно ожидая лифта. Мне показалось, что рациональнее всего было бы сначала закупиться в местном торговом центре (у меня заканчивались некоторые хозяйственные товары), а потом заглянуть в кулинарию на пути домой.

Спустившись на первый этаж, я направился было к дверям, но вдруг меня окликнули: «Айши Аято-кун?». Я резко обернулся.

По направлению ко мне быстро шла красивая и подтянутая женщина в строгом чёрном костюме.

– Я комиссар Кокоро, глава местного полицейского департамента, – подойдя ближе, она деловито вытащила из сумки-дипломата удостоверение и показала его мне. – У тебя есть минутка? Нужно поговорить.

========== Глава 54. Сердце. ==========

Мне удалось сохранить бесстрастное выражение лица, несмотря на то, что внутри у меня всё сжалось. Кивнув, я покорно последовал за комиссаром, гадая про себя, зачем именно она хотела меня видеть.

Города-близнецы Шисута и Бураза имели не только общую культурную и образовательную инфраструктуру, но ещё делили и правоохранительную систему. Ими управлял единый департамент полиции, во главе которого стояла комиссар Кокоро Анко – доблестная служительница закона и по совместительству мать одной из моих одноклассниц.

Эта дама, занимавшая необычайно высокий пост, орлиным взором следила за соблюдением правопорядка на вверенной ей территории. Именно благодаря её жёсткому руководству и внимательности к деталям преступность у нас в городе держалась на практически нулевом уровне.

О комиссаре часто писали в онлайн-изданиях и обычных газетах, но о своей личной жизни она почти не распространялась. У Кокоро Анко была дочь, но замужем храбрая правоохранительница пребывала недолго: видимо, ни один мужчина не мог выдержать рядом с собой подавляющего присутствия подобной альфа-самки.

Её дочь – Кокоро Момоиро – беззастенчиво пользовалась безграничной любовью матери и практически полным отсутствием контроля. Она подкрашивала волосы, наносила на лицо декоративную косметику, пользовалась лаком для ногтей и духами, что было строжайше запрещено школьными правилами.

Момоиро примкнула к стайке красоток под предводительством Роншаку Мусуме – дочери какого-то финансового воротилы. Но, к чести Кокоро, она была самой прилежной и приятной из этой группки.

Но для чего её матери – самому высокопоставленному полицейскому чиновнику – понадобился я?

Неужели, они обнаружили меня на видеозаписях из аэропорта Нарита? Или нашли в заливе мобильный Осаны?

Или…

Может ли быть, что я в чём-то прокололся, не учёл какую-то деталь?

Выйдя из больницы, комиссар распахнула пассажирскую дверь чёрного автомобиля, припаркованного напротив крыльца, и приглашающе кивнула. Я послушно скользнул на сиденье и, пристегнувшись, поставил школьную сумку на колени.

Кокоро-сан неторопливо уселась на место водителя и, заведя двигатель, плавно стартовала.

– Наверное, тебе пришлось испытать страху, – бросила она, не отрывая глаз от дороги. – Я слышала, что ты повёл себя, как герой.

Я скромно склонил голову, в душе ликуя от облегчения. Конечно, этот инцидент с Такано Хироши!

– Я и сама испугалась, когда услышала, что на территории Академи произошла резня, – продолжила комиссар, выруливая на главное шоссе. – Там учится моя дочь Момоиро; она, кстати, с тобой в одном классе.

– Да, я знаю её, – улыбнулся я. – Как там Такано?

– Выложил всё, – ответила женщина, притормозив на светофоре. – Его, конечно, ждёт наказание, но суд, думаю, учтёт и то, что ему ещё нет двадцати лет, и то, что девочке повезло, и рана оказалась несерьёзной.

Комиссар покосилась на меня и тут же снова посмотрела вперёд.