Я считал, что Фред направлялся к Мегами, в кабинет школьного совета, и потому весьма удивился, когда он прошествовал мимо означенной двери. Он в очередной раз повернул за угол, и тут я понял, куда именно лежал его путь.

Конечно же, Джонс хотел поделиться соображениями со своим ближайшим другом Будо.

Я остановился за углом и, подождав немного, осторожно выглянул из-за своего укрытия. Коридор пустовал, но двери клуба боевых искусств была распахнуты настежь.

Бесшумно преодолев расстояние до раскрытых створок, я осмотрелся. Мне жизненно важно было услышать их разговор, но в то же время я не желал попадаться.

Компромиссное решение нашлось тут же: соседнее помещение музыкального клуба, обитатели которого пока ещё не пришли в школу. Я скользнул внутрь и закрыл двери, но потом тут же их распахнул: стены этого кружка были звукоизолирующими, поэтому при прикрытых створках я не мог ничего услышать.

– В общем, по словам этого Каги, он не имел возможности её сжечь, – промолвил американец. – Сайко Юкина считает, что Айши мог закопать тело в саду.

– Фред, – неуверенно начал Будо. – Послушай… У нас же вообще нет доказательств. Тебе не кажется, что это всё превратилось в какой-то театр? Я понимаю, тебе не нравится Айши, но нельзя же приписывать ему все смертные грехи! Это уже начинает отдавать паранойей.

– Масута, ты не понимаешь, – эмоционально продолжил Джонс. – У вас тут, в благополучной Японии, почти нет маньяков-психопатов, а на моей родине этого добра предостаточно. Я видел таких людей и запомнил их взгляд. И знаешь, что? Такой же я заметил и у Айши.

Я решил не слушать дальше. Честно говоря, этот разговор меня разочаровал: я думал, они станут обсуждать нечто важное, а всё вылилось в милую беседу по душам.

Я вышел из музыкального клуба и направился быстро к дальней лестнице.

Аргументы Джонса не стоили и выеденного яйца, и вряд ли Будо принял его путаные речи всерьёз. Но даже если и так, доказательств у них не было благодаря изящной лжи Каги, которого, кстати, не мешало бы поблагодарить.

Мне пришлось снова пойти на третий этаж и добраться до научного клуба. Постучавшись, я вошёл внутрь и любезно улыбнулся хозяину этого помещения, который стоял у огромного экрана, вмонтированного прямо в стену, и быстро печатал что-то на боковой клавиатуре.

– Проходи, Аято! – гостеприимно произнёс Куша, поднимая голову и улыбаясь. – Тебе понравилось, как я поговорил с Фредом?

От неожиданности я замер и напрягся.

– Эй, расслабься, – хохотнул эксцентрик, поманив меня рукой. – Посмотри-ка, что у меня здесь!

Он раскрыл стоявший на одном из столов ноутбук и, набрав на клавиатуре одному ему известную комбинацию кнопок, указал на экран с короткой ремаркой: «Смотри внимательно!».

Я покорно подошел ближе и без особого интереса увидел простой видео-проигрыватель, который пока ничего не воспроизводил.

Кага вышел за дверь, и тотчас же программа ожила: мигнув, тёмный экран сменился на до боли знакомую картинку: коридор одного из этажей нашей школы. Через мгновение в кадр вошёл Куша. Повернувшись лицом ко мне, он шаловливо помахал рукой.

Я удивлённо поднял брови, неотрывно глядя на экран портативного компьютера. Тысячу раз проходя мимо научного клуба, я никогда не замечал около него видеокамер. Да что говорить, я был готов поклясться, что их там не было!

Тогда как такое возможно?

– Видеопанели, – кратко бросил вернувшийся в помещение клуба Куша в ответ на мой невысказанный вопрос. – Они сверхтонкие и прозрачные, потому незаметны. Работают от дистанционного источника питания и активизируются, если в поле их «зрения» появится какое-либо движение.

Я медленно выдохнул, стараясь сохранять спокойствие. В тот вечер, когда я брал из шкафа научного кружка адский огонь, его изобретатель уже успел уйти домой. Если видеосигнал передавался только на этот ноутбук…

– Изображение дублируется на мой домашний компьютер, – продолжил старшеклассник, внимательно следя за мной. – Я видел тебя тогда.

Мои глаза расширились, но не от страха, а, скорее, от неожиданности. Сознание же продолжало спокойно анализировать полученную информацию.

Я сжёг бренные останки Осаны довольно давно, и все эти дни Куша молчал, значит, не собирался сдавать меня. Кроме того, у него не имелось доказательств ни того, что Наджими была мертва, ни того, что это именно я убил её.

Кага принадлежал к так называемому типажу «чудаковатого учёного» и из-за этого так и не смог завести друзей. В нашей школе с ним общались редко, предпочитая избегать: японское общество консервативно и всегда стремилось к унификации, а эксцентричность никогда не была в почёте.

Может, он рассчитывал, что я смогу стать его товарищем?

Конечно, это в какой-то степени верно, но сей факт являлся лишь частью правды. Этот старшеклассник явно что-то замышлял, и он хотел моей помощи, но при этом ещё и надеялся, что я всё же не совершал ничего ужасного.

При всей своей оторванности от бытовой стороны жизни Куша не был лишен моральных рамок. Именно поэтому он защитил меня перед Фредом, но всё же не стал сразу просить о содействии и, продемонстрировав видеопанели и то, на что они способны, давал мне шанс объясниться.

Что ж, значит, нужно вручить ему то, чего он так хотел, – рациональное объяснение тому, для чего мне понадобилось вещество. При этом, оно должно быть не только реалистичным, но ещё и всеобъемлющим, отвечающим на все вопросы. Например, почему я поторопился использовать реактив именно тогда, когда Мегами пригрозила организовать выемку содержимого печи…

Я уже знал, что делать, так как прибегал к этой тактике далеко не в первый раз. Секрет состоял в том, чтобы по возможности говорить правду, скрывая или придумывая лишь отдельные неприглядные детали и о многом умалчивая. Набрав полную грудь воздуха, я начал говорить:

– Да, это я взял чуть-чуть адского огня, но у меня имелась на то веская причина. У моих престарелых соседей умерла собака. Они были не в состоянии заплатить за утилизацию останков; ты ведь знаешь, что за это требуют огромный сбор… Так вот, поздно вечером я тайно пронёс труп собаки в школу и сжёг в печи. Когда же я узнал, что Сайко-семпай собирается делать выемку, я испугался: а что, если она найдёт кости пса и начнёт обвинять меня в том, что это сделал я? Конечно, я понимал, что скелеты человека и животного разительно отличаются друг от друга, но тогда я от страха просто потерял возможность рационально мыслить. Поздно вечером я пришёл в школу, запустил горелку, капнул в шахту сжигателя чуть-чуть реактива и подождал, пока печь не закончит цикл. Остальное ты уже знаешь.

Кага поджал губы и медленно кивнул. Моя история была довольно логичной и правдоподобной. К слову сказать, на втором этаже моего дома, прямо надо мной, действительно проживала одна пожилая пара, правда, собаки у них никогда не было. Но вряд ли он станет это проверять.

– Понимаю, – склонил голову старшеклассник, подходя ко мне и похлопав по плечу. – Мегами грешит тем, что всё время пытается обвинить тебя в чем-то.

– Что самое ужасное, я не знаю, почему, – развёл руками я. – Мне ужасно жаль, что Осана-семпай пропала, но я не имею никакого отношения к её исчезновению. И я уж точно никого не убивал.

– Я тебе верю, – кивнул Куша. – И со своей стороны гарантирую, что никому не расскажу о том дне.

– Спасибо, – я вздохнул с облегчением. – Не хотелось бы, чтобы Сайко-семпай продолжила распускать про меня всякие ужасные слухи.

– У неё всё равно нет никаких доказательств, – махнул рукой мой собеседник, закрывая крышку ноутбука. – Всем уже давно надоело слушать эти беспочвенные спекуляции.

– Надеюсь, – передёрнул плечами я. – И ещё раз благодарю за информацию и честность. Скажи, могу ли я что-нибудь сделать для тебя?

– Технически ты уже сделал, – усмехнулся Кага. – Благодаря тебе мой клуб не закрыли.

– Это входило в мои обязанности как члена школьного совета, – помотал головой я. – Куша, я искренне хотел бы стать твоим другом, а друзья, как тебе известно, всегда готовы поддержать.