Вот чёрт. Ещё и это.

Я, разумеется, понимал, что участницы школьного совета станут прессовать меня насчёт почти невозможного задания, что они мне дали, но не ожидал, что сие случится так скоро.

Но ничего: этих сдержать мне по силам.

– Рюгоку-сан, но вы же понимаете, что я не могу просто так подойти к Сайко-семпай и начать с ней непринужденно общаться, – развёл руками я. – Мне нужно узнать её поближе, разведать, что именно явилось причиной перемен в её поведении, и только потом можно начинать говорить о каком-либо прогрессе.

Аои медленно кивнула.

– Поняла, – она отступила на шаг. – Знаешь, я тебе доверяю и понимаю, почему Куроко решила поручить это тебе. Можешь просить помощи у любой из нас – мы не подведём, если что.

– Благодарю, – склонил голову я. – Буду иметь в виду.

Девочка, посчитав разговор оконченным, вернулась к своей парте. Я же снова опустился на стул и принялся вытаскивать из сумки тетради.

Я не забыл о том, что обещал поработать над президентом школьного совета и вернуть ту Мегами, какой она была когда-то, но не ожидал, что от меня будут ждать такого быстрого результата. В приоритете у меня стояли заметание следов после случая с Осаной, дружба с семпаем и чёртова роль Себастьяна, на которую я подписался исключительно ради Ханако.

Но с каждым часом на меня наваливалось всё больше проблем…

Положив тетрадь на парту, я прикрыл глаза, и перед внутренним зрением тут же возник мягкий образ семпая: его добрые глаза, его нежная полуулыбка, его чудесная привычка откидывать челку со лба движением головы…

Оно того стоило. Ради нашего с Таро совместного будущего я был готов и объять необъятное.

Открыв глаза, я посмотрел на часы. Урок должен был начаться через две минуты, и все мои одноклассники уже сидели в аудитории. Президент музыкального клуба – девочка с короткой стрижкой по имени Мюджи Шан – довольно громко вещала что-то. Обычно я не обращал внимание на чужие разговоры, но она обронила имя моей главной препоны – главы школьного совета, поэтому я счёл за благо навострить уши.

– … они устроили типа заседание прямо в клубе у Будо, и Сайко орала, как резаная, – рассказывала Мюджи, живо жестикулируя. – Разумеется, Джонс тоже был там. Я настраивала синтезатор, но они так вопили, что пришлось прерваться. Мегами кричала, что мусоросжигатель работал с утра, и там кого-то сожгли.

– Да ты что?! – моя одноклассница Кохару Хината – самая отъявленная сплетница школы – с удивлением всплеснула руками. – Человека?

– Я так поняла, что да, – президент музыкального кружка поправила кожаный браслет на руке. – Ну прикинь, а? Она заявила, что сделает выемку печи, чтобы проверить.

– Сделает что? – Хината с любопытством подалась вперёд, засунув в рот кончик своей косички. – Какую выемку?

– Ну, типа выгребет оттуда всю золу, – Мюджи потянулась. – И посмотрит, нет ли там каких-нибудь скелетов. Ну умора, а?

– Это верно, – её собеседница с блеском в глазах закивала, уже, видимо, представляя себе, как обсудит это со своими подружками. – Ты не поверишь, но говорят, что Сайко-семпай сошла с ума. По-настоящему! Ты знаешь Юи Рио-чан из первого класса? Так вот, её мама работает секретарём в центре психологической помощи. Рио сказала мне, что видела там…

Звонок прервал этот поток слов, и я, поднявшись, потряс головой. Автоматически поклонившись преподавательнице, я сел на место и низко наклонился над тетрадью.

Положение вещей становилось для меня всё хуже и отчаяннее.

========== Глава 23. Только не это. ==========

Многие японские школы могли похвастаться наличием мусоросжигателей на своей территории.

Последние представляли собой обычные не особо глубокие шахты, на нижнем уровне которых отходы и уничтожались путём их, как не трудно догадаться, сожжения на газу. Горелка приводилась в активное состояние обычным электрическим переключателем и имела часовой цикл горения – за это время пламя успевало уничтожить львиную долю мусора.

Но встречались и такие отходы, которые попросту не сгорали.

Например, человеческие кости.

Силы пламени мусоросжигателя вполне доставало для того, чтобы уничтожить плоть, но на большее оно способно не было. Чтобы избавиться от костей, требовалась промышленная известковая печь. Такие стояли на некоторых заводах и перерабатывающих комплексах, а также в ритуальных заведениях, где проводилась процедура кремации останков.

Разумеется, школы подобными мощными агрегатами располагать не могли.

Я сидел на уроке географии, опустив голову, и автоматически конспектировал слова учительницы. Мои мысли были далеко отсюда: я думал о том, что выемка печи неминуемо приведёт к моей гибели.

Для того, чтобы извлечь всю золу и прочие продукты горения из шахты мусоросжигателя, требовалась тяжёлая техника, но у Мегами, с её-то деньгами, с этим проблемы не возникнет.

И когда рабочие найдут скелет Осаны, полицию непременно вызовут. Принадлежность костей установят быстро – либо по зубам, либо по анализу ДНК – при современном развитии науки подобное делается за пару дней.

А потом начнётся полномасштабное расследование убийства. Власти восстановят распорядок дня каждого обитателя школы по секундам, увидят весьма странный пробел между моим разговором с покойной и моей встречей с Тораёши на третьем этаже, и я сразу же окажусь в следственном изоляторе: подобных подозрений достаточно для того, чтобы меня задержать.

А пока я буду за решёткой, полицейские могут каким-то образом воздействовать на меня, чтобы заставить взять вину за преступление на себя.

Но даже если мне и удастся доказать свою невиновность, сам факт подозрений в мою сторону может стать серьёзным ударом по моим с семпаем отношениям. Он отвернётся от меня, и тогда…

Я потряс головой, прогоняя эти мысли прочь от себя.

Нет. Этому не бывать. Я должен что-нибудь придумать.

Но только что именно?

Вытащить скелет Осаны самостоятельно я не имел возможности: шахта мусоросжигателя была довольно глубокой. Несколько циклов печи тоже не могли решить проблему: максимальная температура внутри была постоянной и не могла разрушить кости до конца даже при периодическом нагревании. Конечно, тысяча или даже пятьсот циклов в теории превратили бы кости в прах, но у меня попросту не имелось в распоряжении столько времени.

Тогда как мне поступить?

Ситуация представлялась совершенно безвыходной. Я не мог ни остановить Мегами, ни извлечь кости из печи, и мне оставалось… Только пассивно смотреть на то, как меня припирают к стенке?

Нет, нет, нет… Только не это.

Я отложил ручку и помассировал виски.

Но что я могу поделать?

На ум пришла знаменитая историческая трагедия с извержением Везувия. Тогда высочайшие температуры превратили кости в пыль…

Вот если бы наша печь была промышленной, тогда…

И тут мне в голову пришла потрясающая идея. Я резко выпрямил спину и с шумом втянул в себя воздух.

– Айши-кун? – учительница, писавшая что-то мелом на доске, повернулась к классу и с удивлением посмотрела на меня. – Ты нехорошо себя чувствуешь?

– Нет, всё в порядке, – с трудом выдавил я. – Простите, сенсей.

Преподаватель с улыбкой кивнула и снова повернулась к доске.

Я же взял ручку и снова приступил к конспектированию, в душе ликуя: для меня в конце тоннеля забрезжила надежда.

Мне вспомнилось, как не так давно на одном из местных новостных сайтов я читал о выдающихся учениках нашей школы. Там было опубликовано краткое интервью с двумя моими однокашниками: Сайко Мегами и Кага Куша. Последний, упоминая о своих недавних открытиях, рассказал о так называемом «адском огне»: химикате, который при реакции простого горения давал эффект рекордно высоких температур.

Если бы у меня в руках оказалось это вещество, я мог бы запустить процесс сжигания отходов, а затем налить химикат в шахту. Тогда бы от несчастной Осаны не осталось ничего, кроме горстки пыли.

Что ж, решение основной проблемы начало вырисовываться у меня в голове. Теперь мне нужно было всего лишь раздобыть этот самый «адский огонь».