– О! – Юкио покосился на часы и живо вскочил с места. – Мне, пожалуй…

– Ну уж нет, – мама властно взяла его за плечо. – После того, что ты пережил, я не могу просто так отпустить тебя. Обедать ты будешь с нами; всё-таки ты друг нашей семьи.

Сайко вздохнул и, повинуясь, медленно опустился назад на сиденье.

– Друг семьи… – выдохнул он, вертя в пальцах бумажную салфетку.

– Вот именно, – мама, стоя за спиной Юкио, подмигнула мне. – Расследование, конечно же, проводиться не будет?

– Ни в коем случае, – помотал головой Сайко, сцепив пальцы. – Смерть квалифицировали как естественную – по моей просьбе, конечно. В прессу не просочится ничего – я уже об этом позаботился. И полиция тоже больше никого не побеспокоит. Этой девушке, которая нашла тело… Как её зовут?

– Кокона Харука, – подсказал я, расставляя тарелки и пиалы по столу.

– Кокона Харука, – эхом повторил Юкио. – Ей я заплачу моральную компенсацию. Наверняка для неё это явилось шоком.

– Деньги будут ей как раз кстати, – я поставил стакан с металлическими палочками для еды на середину стола. – Она из довольно бедной семьи, и мне пришлось даже несколько перекроить школьный бюджет, чтобы высвободить средства и компенсировать её плату за учёбу.

Сайко посмотрел на меня с выражением искреннего восхищения на лице.

– Какой же ты благородный, Аято, – с удивлением вымолвил он. – Весь в мать.

Я смущённо поклонился, про себя подумав, что магнат оказался как никогда точен: нас с мамой роднило очень многое. Мы оба боролись за свою любовь. Битва матери увенчалась успехом. А моя… Пока нет.

Но это всего лишь вопрос времени.

Или…

Внезапно меня сковал немыслимый ужас. Внутренности словно сжались в тугой комок, а сердце заколотилось, как сумасшедшее.

До сего момента я упорно шёл к своей цели и даже не задумывался о том, что может случиться, если я не завоюю семпая. Мне казалось, что если я приложу достаточно усилий, то всё решится само собой. Я просто стану для Таро незаменимым, и он естественным образом раскроет мне объятия.

Но не слишком ли я упростил ситуацию?..

Ханако, которой я спас жизнь, которую устроил в театральный клуб, которой помог при подготовке к экзаменам, которую поддерживал всегда; так вот, та самая Ханако отказалась мне помогать, пообещав всего лишь не мешать нашим отношениям, коих даже ещё в природе не существовало. Она не смогла победить консервативное воспитание и предубеждения, впитанные с молоком матери.

Кроме того, не так-то просто стать незаменимым. Я обхаживал Таро уже немногим более двух месяцев и успел прекрасно изучить его привычки, вкусы и характер. Я сделал много хорошего для моего любимого, постаравшись при этом выставить себя в наиболее благоприятном свете, но всё равно пока между нами существовала лишь дружба.

И этот факт особо не менялся со временем.

Как можно заставить любить? Никак, если к этому нет природной склонности.

Внезапно мне открылась страшная истина: сколько я ни предпринял, скольких бы соперниц ни устранил, на место предыдущей всегда придёт новая, и всё начнётся сначала. Я так и буду скакать, как белка в колесе, пока не умру, а Таро навсегда останется далёк от меня, как Ушуайя от Токио…

Я покачнулся, но Сайко Юкио успел среагировать: он ловко подхватил меня и помог сесть.

– Сынок, что с тобой? – мама подскочила ко мне со скоростью молнии и положила ладонь мне на лоб. – Ты так побледнел…

– Всё в порядке, – я поднял голову и через силу улыбнулся. – Просто немного закружилась голова…

– Так я и знал, – Юкио сжал моё плечо длинными пальцами. – Ничто не проходит бесследно. То потрясение начинает сказываться на тебе, Аято.

– Нет, я и правда в порядке, – вымолвил я. – Такое время от времени бывает со всеми.

– Может быть, – мама наклонилась и проницательно посмотрела мне прямо в глаза. – Наверное, ты просто голоден. Папа придёт с минуты на минуту, и мы сразу же начнём обед; после того, как поешь, ты станешь как новенький, обещаю!

Я улыбнулся – на сей раз искренне.

Мама вновь отошла к рабочему столу и вскоре вернулась с пиалами, наполненными белым рисом. А через минуту – как она и предсказывала – мы услышали, как открылась входная дверь, и папа громко объявил: «Я дома!».

– Отлично! – в тон ему прокричала мать. – Поспеши за стол, дорогой: Аято очень голоден!

– Без проблем! – папа в повседневном костюме заглянул на кухню. – Только помою руки и… О, Юкио, не ожидал тебя здесь увидеть. Как ты держишься? Не нужна ли помощь?

– Я справлюсь, спасибо, – с холодком в голосе ответствовал Сайко.

– Что ж… – отец коротко кивнул и вновь исчез из виду, чтобы через полминуты снова появиться на кухне, на этот раз без пиджака. – Аято, сынок, ты что-то бледноват.

– Неудивительно, – процедил Юкио. – Он пережил огромное потрясение в моём доме.

Папа растерянно уставился на Сайко.

– Да, действительно… – пробормотал он.

Мама громко прочистила горло и, заняв своё место за столом – между мной и отцом – постучала ладонью по поверхности.

– Предлагаю больше не обсуждать эти жуткие мрачные вещи, – произнесла она, – и приналечь на яства. Пусть они не особо изысканные, зато домашние и приготовлены с любовью.

Я, в соответствии с правилами этикета, взял палочки последним и начал есть тёплый рис. Тяжёлые, мрачные думы упорно одолевали меня; тщетность всего того, что я до сих пор делал, ощущалась как гробовая доска на груди.

Неужели вот так всё и закончится? Всё это было впустую?

Таро же смысл моей жизни, и если он не будет моим, то всё потеряет значение…

Я глубоко вздохнул и покосился на мать. Она молодец: смогла добиться своего, идя к цели напролом, и теперь они с папой семья, а я – живое доказательство их любви.

Сжав палочки в пальцах, я потупился. Мама никогда не сдавалась и не позволяла сомнениям и депрессивным мыслям проникнуть в своё сознание. Мне стоило брать с неё пример в этом, но…

Семпай, получивший классическое консервативное воспитание, просто-напросто не рассматривал мужчину в качестве объекта любовной страсти. Даже если я и стану незаменимым для него, всё равно наши отношения не выйдут за сферу дружеских. Рамки, установленные с детства, не позволят Таро даже допустить мысль о сожительстве.

Сжав пальцами виски, я помассировал их. За столом шёл разговор, но я не вслушивался в него. Незнакомое чувство страха – липкое, неприятное, тёмное – проникло в мою душу и с комфортом расположилось там, грозя остаться надолго.

А я ровным счётом ничего не мог поделать.

Подняв голову, я посмотрел на отца и Юкио. Они сидели рядом и довольно мило болтали друг с другом: мама, как обычно, прибегла к своей природной магии, и от недавней холодности не осталось и следа.

Сайко – подтянутый моложавый щёголь, родившийся с серебряной ложкой во рту. И папа – такой родной в своём повседневном костюме, застенчиво улыбавшийся и порой потиравший затылок. Они были настолько непохожи друг на друга, насколько это вообще возможно, и всё же оба любили маму.

Она смогла завоевать их, несмотря на то, что между ней и отцом стояла Такада Ёрико (и, судя по папиным рассказам о школьных временах, не только она). Но разве мама сдалась?

Нет. Она объявила о своей любви по школьному громкоговорителю, и этот в наивысшей степени смелый поступок подарил ей не только расположение папы, но ещё и всеобщее уважение.

Айши Рёба не боялась рисковать. А я, её сын, постоянно осторожничал.

Может, стоило немного сменить стиль поведения?

========== Глава 184. Иллюзия. ==========

Вторник, среда и четверг пролетели для меня как один миг: я был настолько завален делами школьного совета, что не успевал ровным счётом ничего. Обеды каждый день проходили в обществе семпая, Ханако и присоединившихся к нам Мегами и Куши.

Сайко вообще не обсуждала трагедию в их семье, хотя старику Сайшо устроили весьма пышные похороны: в среду, тридцать первого мая, было учреждено торжественное шествие через весь город – в соответствии с завещанием покойного.