Отвесив им поклон (который остался незамеченным), я поспешил удалиться: моего семпая не было за его партой, а больше причин находиться в этой аудитории у меня не имелось.

Но спокойно дойти до класса мне не довелось: едва я вышел в коридор третьего этажа, как кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и встретился взором с лазурными очами Джонса.

– Дорогой, я соскучился! – американец состроил забавную рожицу. – Ты был в нашей аудитории, так почему не проведал меня? Я тоже часть твоего будущего электората, знаешь ли.

– Мне нужно было сюда по делам, – объяснил я, отступая на шаг назад. – Ты уже слышал новости?

– Которые? – Фред прислонился плечом к стене и спрятал руки в карманы. – Про старину Сайшо или про учительницу биологии?

– Обе, – я скрестил руки на груди. – Ужасно, не так ли?

Джонс внимательно посмотрел на меня и вдруг прыснул.

– «Ужасно, не так ли?»! – передразнил он меня. – Это воистину мой Аято: холодный, как лёд.

– Я не твой, – сердито оборвал его я. – Я свой собственный. Перестань паясничать и веди себя достойно: ты, в конце концов, старшеклассник.

– О’кей, мой сладкий, – Фред развёл руками. – Что именно ты хотел бы обсудить?

– Твой клуб, – пожал плечами я. – Точнее, одну из его участниц, Дзинкури Беруму.

– Знаю такую, – Джонс лениво вынул руку из кармана и снял несуществующую пылинку с рукава моей рубашки. – Хочешь пригласить её в совет? Нет уж, моя прелесть, я её тебе не отдам: она прекрасно делает панорамные снимки.

– У меня этого и в мыслях не было, – прервал его я. – Моя просьба состоит в другом: не особо откровенничай с ней, хорошо?

– О чём ты? – американец удивленно поднял брови.

Я осмотрелся и, убедившись, что нас никто не подслушивает, тихо продолжил:

– Ты рассказал ей о том, что влюблён в кое-кого, даже назвал дату рождения. Эта чертова девчонка разузнала, что первого апреля родился только я один во всей школе.

– Чёрт… – Фред запустил пятерню в волосы. – Я и подумать не мог, что она станет копаться в этом деле. Слушай, Аято… Я не сказал ей, что это парень, да и вообще… Вот ведь дьявол! Слушай, я с ней поговорю, хорошо? Больше она тебя не побеспокоит.

– Не только меня, – ледяным тоном процедил я. – Пусть забудет об этом и не обсуждает данный вопрос ни с кем.

– Замётано, – Джонс вздохнул и схватился за лоб. – Сегодня же всё улажу.

– Вот и славно, – я повернулся, чтобы пойти к лестнице, но американец снова удержал меня.

Я устало вздохнул и посмотрел на него.

– Ты… Э-э-э… Как? – Фред обеспокоенно посмотрел мне в глаза. – Мегами рассказала мне, что ты был в их поместье, когда случилось… Ну, когда старик окочурился.

Я опустил голову и обнял себя руками. Как должен держать себя человек, недавно переживший настоящий ужас? Тихо. Скромно. Испуганно. Немного нервно.

– Меня позвали посидеть с младшим братом Мегами, – вымолвил я. – Почему-то мальчик очень ко мне проникся. Он отнёс своему дедушке чай, чуть позже я забрал посуду, и Сайко-сан был в полном порядке. Ты можешь себе это представить? Никто и подумать не мог, что всего через несколько часов его не станет…

Джонс приобнял меня и похлопал по спине.

– Всё нормально, – еле слышно прошептал он. – Это уже позади.

Я съёжился, с трудом поборов в себе желание отстраниться. Спас меня Будо, который, выйдя из аудитории «3-2», тронул Фреда за плечо и с уморительно серьёзным видом сообщил:

– Вас видно из класса.

– Ой! – Джонс отшатнулся и смущённо улыбнулся, почесывая затылок. – Промашка вышла.

– Будьте осторожнее, – суровый мастер кобудо скрестил руки на груди и поочерёдно строго посмотрел на меня и на американца. – Вам ведь не нужны слухи. Для встреч используйте ту комнату, про которую мы уже говорили, хорошо?

– Хорошо, семпай, – покорно вымолвил я.

Будо кивнул и вернулся в класс. Я перевёл взгляд на Фреда и удивлённо поднял брови: янки пялился на меня так, словно впервые видел; лицо его раскраснелось. Он часто и тяжело дышал, как будто бежал длинную дистанцию, а голубые глаза взирали на меня с какой-то жадностью и вместе с тем нежностью.

– Очнись, дядя Сэм, – я грубо ткнул Джонса кулаком в живот. – Скоро начнётся урок.

– О! – Фред отвёл взгляд и потряс головой. – Точно. Что ж, тогда… До встречи, Аято.

Американец снова спрятал руки в карманы и скользнул в аудиторию со скоростью, сделавшей бы честь любому спринтеру. Я передёрнул плечами и направился к себе.

В целом, день прошёл довольно скучно и буднично: будто накануне не произошло этих двух трагедий. После уроков я зашёл в класс семпая, чтобы обсудить с ним и с Рику смерть Конно, но они ожидаемо не захотели углубляться в эту тему.

– Мне её жаль, но хорошо, что теперь моё имя не станут связывать с Муджа, – проговорил Рику, поправляя воротничок рубашки. – Эх, и как только Ромео мог позволить себе увлечься Розалиндой, когда рядом была Джульетта?

И он, повернув голову, шаловливо подмигнул Харуке, ждавшей его у дверного проёма. Девочка покраснела и застенчиво улыбнулась.

Таро же ограничился тем, что признал произошедшее ужасным и попросил меня не поднимать больше эту тему.

А потом они разошлись по домам. Я не смог проводить семпая и Ханако до дома: у меня ещё оставались дела в совете. Когда я закончил со всем, было уже поздно, и потому я направился прямо домой.

И там меня ждал сюрприз.

========== Глава 183. Я слышу. ==========

Зайдя в прихожую, я объявил, что вернулся, и улыбнулся, услышав в ответ голос матери. Она уже успела вернуться с работы и трудилась на кухне над обедом. Но вдруг до моих ушей донёсся мужской голос, и я тут же посерьёзнел: у нас были гости.

Точнее, один гость.

И я его прекрасно знал.

Но что Сайко Юкио забыл у нас?

Сняв обувь, я прошёл в комнату и, оставив там сумку, глубоко вздохнул. Нужно подумать, как вести себя с Юкио, ведь теперь в руках этого человека была моя судьба. Если он не согласится прессовать власти на предмет того, чтобы они свернули расследование побыстрее, то мне конец: японцы в принципе славились своей дотошностью, так что криминалисты обязательно найдут какие-либо улики в доме. Ведь в тот день я спешил и наверняка не всё предусмотрел.

Вымыв руки, я пришёл на кухню и изобразил удивление при виде гостя. Сайко рассмеялся и заявил, что после всего пережитого ему необходимо развеяться, общаясь со старыми друзьями.

– К тому же, – прибавил он, поправляя булавку галстука, – я чувствую частичную вину перед тобой, Аято: ты стал свидетелем этого ужаса.

– Думаю, Харуке пришлось куда хуже, чем мне, – скромно заметил я. – Она ведь обнаружила тело.

– Тем не менее, именно ты оказался самым сильным и немедля взял руководство ситуацией в свои руки, – Юкио улыбнулся и покосился на мать, стоявшую у рабочего стола и тщательно промывавшую рис. – Камуи рассказал мне, как ты всем помогал.

– Это был мой долг, – я церемонно поклонился. – Не помню, выражал ли я вам соболезнования…

– Всё в порядке, – Сайко улыбнулся и склонил голову. – В какой-то степени я был к этому готов. Не знаю, могу ли быть откровенен с тобой…

И он снова посмотрел на маму. Она, обернувшись, широко улыбнулась и развела руками со словами:

– Аято уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи, Юкио. Да и тебе нужно выговориться, так что не смущайся и расскажи ему всё то, что поведал мне.

Сайко склонил голову. Чуть наклонившись вперёд, он вымолвил:

– В крови отца нашли возбуждающее. Я думаю, он принял его перед приходом той девушки… В общем, сам понимаешь. Для этого он и попросил вас с Камуи поиграть на улице, и глотнул эти пилюли. В его возрасте это было очень опасно; как результат, его сердце попросту не выдержало.

– Ужасно, – я медленно сел за стол и потупился. – Он просто хотел ещё раз пережить моменты трепета и блаженства…

– В девяносто четыре года нужно довольствоваться только воспоминаниями об этом, – мать повернулась к нам и хлопнула в ладоши. – Аято, не поможешь ли накрыть на стол? Обед будет готов через считанные минуты, да и папа скоро придёт…