Глубоко вздохнув, я начал аккуратно складывать газеты обратно в короба.

Что ж, история была, конечно, громкая и грязная, но маму оправдали. Она оказалась ни при чем, так с чего же эта Мегами заговорила о «дурной наследственности»?

Да и вообще, ей-то какое дело до происшествия, которое имело место задолго до её собственного рождения?

Может, этот Сато был как-то связан с её семьёй?

Хотя… Вряд ли. Сайко – редкостные снобы, они общались практически исключительно с аристократами и нуворишами, так что простому журналисту в этой компании павлинов не находилось места.

Тогда почему? Что так раздражало президента школьного совета во мне и моей семье? Может, она считала, что само по себе участие в судебном разбирательстве являлось позором?

Пожав плечами, я отодвинул ящики с пути поднялся по лестнице к столу библиотекарши: мне надо было сказать ей, что я закончил.

Я предложил женщине помочь ей отнести коробки на места – так поступил бы любой воспитанный молодой человек. Хоннёми-сан согласилась со сдержанной радостью и на прощание даже улыбнулась мне.

Прекрасно. Очко в твою пользу, Аято.

После библиотеки я направился в супермаркет – дома практически не оставалось еды. Набирая стандартный пакет продуктов, я всё думал о том таинственном деле, случившемся в восемьдесят девятом. Расплатившись и выйдя из магазина, я направился к дому, прокручивая в мыслях убийство и клевету в сторону мамы.

Я дошёл до перехода и встал у «зебры», послушно ожидая, когда загорится зелёный свет, и тут меня словно молнией пронзило. Я чуть было не выронил из рук пакеты с продуктами, но всё же смог быстро прийти в себя.

Перейдя через автотрассу и практически добежав до дома, я бросился на кухню и начал раскладывать продукты. Моим первым порывом было позвонить матери и узнать, как у неё дела там, за границей.

Ведь когда они с отцом уезжали, она обронила загадочную фразу:

«Будет весьма интересно после стольких лет повидаться с нашим другом Сато».

Конечно, это ничего не значило. «Сато» – одна из самых распространённых фамилий в Японии; с чего я вообще взял, что это и есть тот журналист?

Видимо, паранойя Мегами в какой-то степени передалась и мне.

Мама невиновна и не имела никого отношения к этому делу. Суд её оправдал, а клеветник, надеюсь, понёс заслуженное наказание.

А президент школьного совета просто снобка, как и вся её дражайшая семья. Ну, или до сих пор ревнует папочку к его первой любви.

В общем, это высосанное из пальца дело не стоило моего внимания. Лучше всего было выкинуть его из головы раз и навсегда и сосредоточиться на завтрашнем дне, который обещал стать весьма важным для меня.

========== Глава 18. Первый порыв всегда самый правильный. ==========

В пятницу я вскочил намного раньше будильника. Я так и не смог сомкнуть глаз, всю ночь размышляя над тем, как стоило начать разговор с Осаной.

Экспромт не являлся моей сильной стороной, я предпочитал всё планировать, но тут оказался полностью бессилен.

Как сказать Наджими о том, что я люблю Таро: напрямую или намёками? Поймёт ли она меня? Пойдёт ли навстречу?

Кроме этого, передо мной назревала ещё одна проблема: для такого разговора я должен был встретиться с Осаной наедине. Как выловить её и пригласить, когда она постоянно крутилась рядом с семпаем?

В общем, я так и не смог придумать ничего путного и вышел из дома, имея в мыслях весьма туманные представления о грядущей встрече.

К счастью, погода стояла отличная: солнце по-утреннему нежно пригревало, а тонкий аромат цветущей вишни разносился по воздуху и даже, казалось, вызывал ощущение чего-то сладкого на языке.

Если даже природа на моей стороне, то как я могу провалиться?

С этими мыслями я прошёл на территорию школы, по пути поклонившись учительнице физкультуры.

Мне невероятно повезло: Осана возилась около своего шкафчика со сменной обувью, протирая там внутри хлопковой тряпицей. Слава богу, она была одна… Ну, если не считать какой-то крепко сбитой девицы с лентой на лбу, которая переобувалась недалеко.

– Осана-семпай, доброе утро! – громко отбарабанил я, подходя к девочке.

Она от неожиданности вздрогнула, чуть не выронив тряпку, и повернулась ко мне.

– А, Айши-кун, – старшеклассница нервно заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из причёски. – Привет.

Улыбнувшись, я наклонился к ней и, понизив голос, прошептал:

– Все работы я сделал. Я готов передать их вам прямо сейчас.

– Отлично, – Наджими бросила взгляд на девочку, которая, наконец-то переобувшись, спешно удалялась прочь по коридору. – Давай.

Я закусил губу и, помотав головой, возразил:

– Во первых, нас могут увидеть: члены школьного совета постоянно прохаживаются здесь по утрам. Во-вторых, я бы хотел поговорить с вами наедине – так, чтобы нас никто не побеспокоил.

И я сделал ей знак следовать за мной. Осана пожала плечами, но подчинилась, по пути захлопнув дверцу шкафчика и спрятав тряпку в сумку.

Мы вышли из здания школы и, обогнув его, направились к пристройке, где располагалась печь для сжигания мусора. Конечно, до неё можно было добраться куда более коротким путём, но так нас могли увидеть нежелательные лица, в частности, Мегами и её приспешники.

Наджими вошла за мной в пристройку и развела руками.

– Я вся внимание, – произнесла она.

Я порылся в сумке и, достав оттуда листы с выполненными заданиями, протянул ей, вымолвив:

– Тут всё в лучшем виде.

– Спасибо, – старшеклассница взяла работы и, бегло просмотрев первую страницу, сложила их вдвое. – Так о чём ты хотел поговорить?

Набрав полную грудь воздуха, я медленно выдохнул, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце. На кону стоял смысл моего существования – мои отношения с семпаем.

Надо быть предельно осторожным.

– Речь пойдёт о Ямада Таро, – хрипло проговорил я. – Вы ведь влюблены в него?

Осана ахнула и стиснула листки с тестами так, что кончики пальцев побелели.

– Как?.. Откуда ты?.. – с трудом выдавила из себя она. – Ч-что насчёт Таро?

– Я люблю его, – я, опустив голову, положил ладонь на грудь. – Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Он для меня значит больше, чем весь мир. Я прошу вас отступить и позволить мне и ему быть счастливыми вместе.

Закончив говорить, я замер. Я не решался поднять головы и посмотреть сопернице в лицо; мне оставалось только молиться, что она сжалится и из чувства благодарности поддастся на уговоры.

Время словно застыло. Каждая секунда тянулась медленно, провожаемая гулкими ударами моего сердца.

– Ты… Ты что, серьёзно? – нарушила тишину Наджими.

Я выпрямился и посмотрел на неё. Девочка, усмехаясь, как раз прятала листки в свою школьную сумку.

– Так ты себе надумал, – начала она, – что поможешь мне решить пару задачек, и я тут же преподнесу тебе своего любимого человека в подарочной упаковке?

– О-осана-семпай… – севшим голосом прохрипел я.

– Этому не бывать, – старшеклассница повесила сумку себе на плечо и скрестила руки на груди. – Ты мне помог, и я сказала тебе «спасибо». И это всё, на что ты имеешь право рассчитывать, Айши Аято. Я немедля расскажу Таро о твоей сущности и сделаю всё, чтобы вы больше не общались. Тебе же советую никогда больше не подходить к нам, не то вся школа узнает, что ты предпочитаешь мальчиков. А теперь, извини, меня ждут.

Она круто развернулась и пошла прочь.

Я вдруг почувствовал, как весь мой мир заволокло чёрными тучами, и на мою душу спустилась непроглядная тьма.

Нет… Нет…. Нет….

Я не мог позволить ей вот так уйти. Если она сейчас доберётся до семпая, то мне его не видать.

Я его потеряю.

И тут что-то словно вселилось в меня; я начал действовать автоматически, словно сомнамбула. Поставив сумку на пол, я быстро развязал свой форменный галстук и, крепко обернув его концы вокруг ладоней, кинулся за девчонкой. Она успела отойти лишь на несколько шагов.