Что ж, раз маленькая собачка просит, почему бы не кинуть ей небольшую косточку?
Посмотрев на Ханако сверху вниз, я спокойно проговорил:
– Она уехала в Саппоро с одним человеком.
Первоклассница подалась вперёд и неосознанно схватила меня за пуговицу форменной рубашки.
– Как? Когда? Откуда тебе это известно? – сыпала вопросами она.
– Не знаю, как и когда, – улыбнулся я. – Я, можно сказать, сам видел, как она… Э-э-э… планировала будущее вместе со своим новым спутником. Я подумал, что эта новость была бы неприятной для Таро, ведь Кина снова предпочла ему кого-то другого.
– Но уж лучше так, чем размышлять о том, жива она или нет! – всплеснула руками Ханако. – Семпай, Таро же с ума сходит!
Я склонил голову и, попытавшись состроить виноватую мину, пробормотал:
– Мне жаль. Я не подумал об этом…
Девочка резко выдохнула и махнула рукой:
– Ничего страшного. За обедом мы поговорим с Таро и всё ему объясним, хорошо?
Я кивнул. Ханако улыбнулась, помахала мне рукой и побежала в свою классную комнату. А я, проводив её взглядом, направился к лестнице.
Итак, у меня имелся один академический час для того, чтобы состряпать более или менее правдоподобную историю отъезда Кины. Лично для меня времени было предостаточно.
========== Глава 164. В идеальной гармонии. ==========
Перед перерывом на обед у нас была биология, и Тегивара-сенсей, весь в предвкушении скорой свадьбы, дал нам самостоятельную работу, а сам в это время усиленно переписывался со своей благоверной, то и дело хихикая. Учитель заявил, что экзамен будет вести не он, а незнакомый преподаватель, который мог оказаться весьма строгим, так что лучше подготовиться как надо.
Я внял его словам и, пробежав глазами свои конспекты, оставшееся время от урока потратил на то, чтобы придумать легенду об отъезде Муджа.
К большой перемене сносный рассказ был у меня готов, но всё же по пути на крышу не мог избавиться от неприятного тревожного ощущения предчувствия какой-то трагедии.
Таро и его сестра уже ждали меня. Они сидели рядом на одной из лавок и мирно беседовали друг с другом, причем семпай даже улыбался, отчего моё сердце затрепетало, как пойманная в силки птица. Усевшись рядом с ними, я деловито открыл свой лоток и пожелал всем приятного аппетита.
– Аято-семпай! – протестующе взвизгнула Ханако, схватив меня за рукав. – Расскажи сначала про Кину!
– Действительно, Аято, – с мягкой укоризной вымолвил семпай. – Тебе стоило сразу же поделиться тем, что ты знаешь: Кина для нас всё-таки член семьи.
– Что ж, хорошо, – отставив бенто в сторону, я повернулся к брату и сестре Ямада. – Дело в том, что Муджа-сенсей приходила к нам в школу, чтобы попытаться вернуть тебя, Таро-семпай.
Ханако презрительно фыркнула и подняла верхнюю губу.
– Неудивительно, – процедила она. – Раз наследник семейства Сома её отверг, стоит вернуться к синице в руке.
– Сестрёнка, – семпай положил руку ей на плечо. – Прошу тебя, продолжай, Аято.
Я кивнул и послушно заговорил:
– Мне удалось убедить её не устраивать сцен. Я соврал, что приведу к ней Таро попозже – мне пришлось так поступить, потому что иначе она бы ни за что не ушла. Чуть позже я отправился к Муджа в общежитие – она оставила мне адрес. И уже там она сказала мне, что решила отказаться от Таро – ей встретился человек постарше, более… Э-э-э… Зажиточный. Она сообщила, что планирует уехать с ним на север, в Саппоро, и попросила ничего никому не говорить: она хотела сама выйти на связь, как только обоснуется на новом месте.
Таро и Ханако внимательно смотрели на меня, пока я вдохновенно выдавал им эту придуманную историю. Как только я закончил, они переглянулись.
– А что насчёт того странного сообщения? – нервно стиснув пальцы, спросила младшая Ямада.
Я пожал плечами, бросив:
– Она не упоминала об этом. Скорее всего, поддавшись минутному порыву, она разослала всем тот мейл, а потом сама забыла, что сотворила.
– Хмм… – семпай потёр подбородок. – Вполне возможно. Конечно, Кина опять сделала выбор в пользу денег, и это ужасно, но, не скрою, я очень рад, что с ней всё в порядке.
Склонив голову, я взял свой ланч и палочки. Отпрыски семьи Ямада последовали моему примеру, и наша беседа потекла в более лёгком и неформальном русле.
Ханако рассказала про каких-то Алкалоидов – то ли певцов, то ли анимационных персонажей. Судя по всему, они сейчас находились на пике моды, так что мне тоже стоило узнать о них побольше. Пока же я внимательно слушал сестру семпая, стараясь не упустить важных деталей.
Большая перемена закончилась куда быстрее, чем мне бы хотелось, но зато по пути в класс Ханако обронила, что через неделю у неё день рождения, и она была бы счастлива видеть меня в числе гостей.
– Ты столько сделал для нас, Аято-семпай, – эмоционально вымолвила она, – что практически стал для меня вторым братом. Точное время праздника я сообщу позже, а пока что просто не планируй на следующую субботу ничего серьёзного, хорошо?
Заверив девочку в том, что изо всех сил постараюсь быть у неё на празднике, я проследил, чтобы она заняла место за своей партой, а потом поднялся к себе в аудиторию.
Та история, что я состряпал, вышла довольно реалистичной. Кроме того, она объясняла то, что я оказался в квартире у Муджа в тот день, когда она чуть было не переполошила всю округу. Меня там видели и соседи, и глазастая консьержка, так что, если начнётся полицейское расследование, отпираться нельзя. Впрочем, ничего страшного: ну и что с того, что я навестил её разочек? Кину ведь видели живой после этого, так что тут не будет никаких проблем. Кроме того, никто никогда не докажет, что воспитанный старшеклассник в форме и подозрительный тип в толстовке с капюшоном, а также сотрудник клининговой компании – это одно и то же лицо.
Но всё же…
Всё же что-то меня беспокоило.
Убийство Муджа было не так хорошо спланировано, как мне бы хотелось. Существовала мизерная возможность того, что дотошные полицейские начнут расследование, и тогда надо мной бы нависла серьёзная угроза.
Но тут я ничего не мог больше поделать; оставалось уповать на удачу.
Оставшееся до конца уроков время я провёл довольно полезно: активничал на уроках, работал в школьном совете на благо альма-матер, даже решил давнишнюю проблему клуба садоводов – заказал для них несколько мешков плодородной земли.
И – подумать только! – всё это для того, чтобы освободить себе время после уроков для самого глупого и бессмысленного занятия на свете – позирования Гейджу совместно с Фредом.
Когда я пришёл в клуб искусств, и художник, и американец уже были на месте. Тсука напряженно мерил комнату шагами, то и дело натыкаясь на мебель, но словно бы не замечая её, а янки, присев на одну из коробок с холстами, глумливо улыбался. Больше в комнате никого не было.
– Наконец-то, – заметил Гейджу, как только я вошёл в помещение. – Закрой за собой дверь, сумку положи на коробки, а сам встань вместе с Джонсом у той стены… Нет-нет, не там.. Левее… Нет, правее! Так… Замрите!
Мы с американцем послушно застыли между двумя картинами, на одной из которых был изображен осенний лес, а на другой – синтоистский храм. Художник подошёл к нам чуть ли не вплотную, а потом проворно отскочил назад, как кузнечик. Сложив из пальцев прямоугольник, он начал смотреть на нас через этот своеобразный «экран».
– А где все остальные? – негромко спросил я, оглядываясь. – Ведь этот кружок…
– Все остальные отправились готовить ту тупую выставку, что организует семья Сома, – раздраженно перебил меня Тсука. – Я попросил бы вас обоих не разговаривать и не двигаться, пока я не разрешу.
Подхватив свой альбом для рисования и карандаш, он начал бегать вокруг нас в поисках удачного ракурса. А я глубоко задумался.
Из-за всей это свистопляски с Муджа я уже успел забыть о выставке, которую организовывали родители Рику. Официально она была посвящена талантам людей, входивших в кружок, де-факто же – чета Сома пыталась выставить своего отпрыска самым замечательным. Гейджу с самого начала был против подобной затеи, но я, не желая ссориться с Рику, смог его переубедить. И сейчас все члены художественного клуба, кроме президента, отправились готовиться к выставке. Это означало, что действо планировалось грандиозное, ведь кружок искусств был самым крупным в нашей школе – в него входило шестнадцать человек.
