Вполне современная ванная комната находилась в самом дальнем углу домика. Рядом с душевой кабинкой стояла табуретка, на которой была сложена стопка совершенно новой чистой одежды. Я не стал прикасаться к ней, чтобы не оставить ненужных следов, и начал немедля стягивать с себя вещи, пропитавшиеся моим потом и кровью Кины.

Вытащив из кармана ключ от комнаты в общежитии, я добрых пять минут промывал его под краном, и только когда результат меня полностью удовлетворил, я положил ключ на бортик раковины.

Под табуреткой я обнаружил пакет для мусора, куда и сложил все свои вещи, включая и перчатки. Я понимал, что не оставалось ничего, кроме как уничтожить их, и бабушка могла этим заняться.

Я тщательно вымылся, стараясь не пропустить ни единого квадратного сантиметра кожи. Мне пришлось израсходовать чуть ли не всю бутылку шампуня, стоявшую здесь же, на аккуратной полочке, и через полчаса, полностью уверенный в собственной чистоте, я вышел из кабинки.

Бабушка явно уже побывала тут: я не заметил мешка с грязной одеждой, зато поверх новых вещей лежало большое банное полотенце весёлого оранжевого цвета. Вытершись насухо и повесив полотенце на металлическую перекладину, предусмотренную специально для этого, я начал одеваться, одновременно мысленно расточая бабушке похвалы. Она предусмотрела всё, вплоть до белья и носового платка, и пусть эти вещи не были стопроцентно идентичны тем, в которых я приехал, всё же они походили друг на друга. Даже про обувь она не забыла: вместо старых кед, которые теперь покоились в пакете, рядом с ножкой табуретки стояли новые. В один из них, перед тем, как их надеть, я и спрятал ключ от комнаты Кины.

У бабушки, видимо, было превосходное чувство времени: как только я надел чёрную толстовку – последний предмет одежды, – она немедля вошла в ванную.

– Поешь, – вымолвила она. – Я накрыла в спальне. Можешь особо не торопиться: у нас ещё есть время.

– Спасибо, – с чувством произнёс я. – Честно говоря, я зверски проголодался.

И я поспешил в спальню.

Последняя представляла собой лаконичную комнатку со стенами из светлого дерева, раздвижными ставнями, спальным матрацем, вместительным стенным шкафом и низкими потолками. Из мебели тут был лишь большой письменный стол и стул – этот гарнитур бабушке подарил кто-то из коллег на юбилей.

На столе стоял поднос с аппетитно дымящимися кушаньями, и я поспешил немедля сесть на стул, чтобы удовлетворить свой голод.

Суп из тыквы – коронное блюдо бабушки – был налит в гигантскую белую плошку, и этой порции хватило бы на троих, но я с радостью уничтожил всё это великолепие в одиночку, не забыв ни про второе блюдо (рыбу в панировке), ни про питьё (горячий чай).

Бабушка вошла в комнату, когда я уже допивал чай. Она и сама успела сменить наряд: на ней был синий спортивный костюм, который, на моей памяти, она надевала лишь трижды.

– Тебе понравилось? – ласково спросила она, подойдя ближе и потрепав меня по волосам. – Насчёт завтра не волнуйся: с утра мне поможет Рёба, а после школы подъедешь и ты. Ведь кто, кроме моего внука, может так виртуозно убираться?

Я фыркнул и, поставив на поднос пустую чашку, встал со словами:

– С удовольствием. И огромное тебе спасибо.

– Пустое, – бабушка склонила голову набок. – Мы ведь одна семья. Даже не так… Мы – один клан.

Торжественно кивнув своим словам, она улыбнулась и буднично продолжила:

– Пошли, я отвезу тебя, пока Рёба совсем не замучила меня звонками.

Она пошла к выходу, и я заспешил за ней.

Бабушка прошла через весь освещённый ночными фонарями сад к задним воротцам, которыми почти не пользовались: всё тут почти заросло кустами. И каково же было моё удивление, когда она открыла ворота сарая, и моим глаза предстал… Мопед?!

Увидев моё потрясенное лицо, Айши Куми рассмеялась и лукаво произнесла:

– В каждом из нас есть бунтарское начало, и неизвестно, когда оно понадобится.

Дорога до дома оказалась куда короче, чем я себе представлял. Бабушка управляла мопедом уверенно, как заправский гонщик; она срезала через перелески там, где чаща не была особо густой, через пустыри, которые во тьме казались заселёнными какими-то невиданными существами. Наверняка при дневном свете они превращались в кусты, но сейчас, ночью, всё приобретало некий потусторонний ореол, и мне оставалось лишь плотнее прижиматься к бабушкиной спине и стараться не заснуть.

Так я даже не заметил, когда мы въехали на территорию городка. Кочковатая почва сменилась заасфальтированной дорогой, а фонари прогнали вязкую тьму.

Бабушка остановилась в задней аллейке и, сняв шлем, повернулась ко мне.

– Поездка окончена, – с юмором вымолвила она. – Передай привет маме.

Я встал с сиденья и, поклонившись, поблагодарил бабушку. Она махнула мне рукой, завела мопед, стартовала с места и уехала прочь. Посмотрев ей вслед, я обошёл дом и потянулся к ручке нашей двери, но створка вдруг распахнулась. Мама, широко улыбнувшись, взяла меня за руку и потянула внутрь. Я покорно подчинился.

– Ну как всё прошло, сынок? – спросила она, нежно обнимая меня.

– По плану, – коротко отозвался я, расслабляясь в её руках. – На завтра осталась только уборка.

– Да, бабушка сказала мне, – мама отстранилась и кивнула. – Иди, сынок; ополоснись на всякий случай в душе и отправляйся в кровать: время уже очень позднее.

– А как же уроки? – поднял брови я.

– Сделаешь завтра, – уверенно произнесла мама, искоса поглядывая на дверь их с отцом спальни. – Постарайся не шуметь понапрасну, хорошо? Я дала папе мягкого снотворного, чтобы он не задавал лишних вопросов, и сказала ему, что у тебя легкое недомогание, поэтому тебя не было за ужином.

– Учту это, – я присел на пол, расшнуровал новые кеды и, сбросив их, медленно встал. – Ты права: наверное, мне лучше пойти спать, а то ноги почти совсем не держат.

– Точно, – мать склонила голову и потрепала меня по плечу. – Тебе нужно отдохнуть: завтра будет весьма важный день. Я бы позвонила в школу и отпросила бы тебя на день, но это может вызвать подозрения, так что…

И она развела руками.

– Всё в порядке, – я улыбнулся. – Выдержим.

========== Глава 157. Тёмная пятница. ==========

Я был не в курсе, сколько часов проспал. Мне показалось, что утро наступило невозможно быстро: звук будильника, даже ещё более неприятный и пронзительный, чем обычно, заставил меня с трудом размежить веки и сесть на кровати. Мне безумно хотелось лечь обратно и проспать, возможно, сутки, но я понимал, что не мог себе этого позволить: по легенде, Айши Аято, вернувшись вчера из школы, всё время провёл дома, так что успел отдохнуть.

Тем более, вчера я не смог сделать домашнее задание, и мне предстояло наверстать это уже в школе.

И я, отключив будильник, тяжело поднялся на ноги и направился в ванную.

Холодный душ помог мне немного взбодриться, а небольшая минутная зарядка закрепила этот эффект.

Когда я, одетый в форму, прошёл на кухню, мама уже царила там, порхая по всему помещению и подпевая современной баббл-гамной песенке, доносившейся из портативного приёмника, стоявшего на рабочем столе.

– Доброе утро, сынок! – поприветствовала она меня, повернувшись и подмигнув. – Выглядишь прекрасно. Даже незаметно, что недоспал.

– Мне это стоило изрядных усилий, – выдал я, отодвигая стул и садясь на него. – Надеюсь, что переживу этот день без проблем.

– Конечно, – мама поставила передо мной пиалу с рисом и с ловкостью волшебника начала накрывать на стол прочие блюда. – Помни о своей цели, и всё получится.

Я склонил голову и взял палочки. Завтрак, что мать сделала, был особенно плотным, и очевидно, почему: сегодня мне потребуются все мои силы, ведь после школы ещё планировалась уборка.

– Как только отправлю папу на работу, съезжу к своим родителям, – вымолвила мама, беря свою пиалу и садясь напротив меня. – Помогу матери кое в чем. Она рассказывала, что неподалеку от их деревни строят небольшой жилой комплекс, и кое-кто из местных устроился туда на подработку.