Я повернулся к Кине. Она, неловко встав между деревьями и удивлённо хлопая веками, тихо спросила:

– А почему мы остановились?

Закусив губу, я с деланным смущением посмотрел в сторону и ответил:

– Мне весьма неловко говорить об этом, но, видишь ли… Мне очень нужно. Я думал, что дотерплю до дома, но, видимо не смогу, так что… Ты не могла бы отвернуться? Я быстро.

Муджа медленно кивнула и встала ко мне спиной, скрестив руки на груди. Я, напрягшись, осторожно развернул плотную черную ткань и достал оттуда острый нож.

Как там говорила мать? Между третьим и четвёртым рёбрами?

Знать бы ещё точно, где они, ведь их, как-никак, скрывала плоть…

Впрочем, неважно: сейчас или никогда.

Я бесшумно подошёл к ней почти вплотную и, резко взяв за плечо, пырнул её ножом. Лезвие уперлось во что-то твёрдое, скорее всего, ребро, и никак не желало проходить дальше. Это остановило меня и дало Кине шанс, которым она не замедлила воспользоваться: она рванулась вперед и, потеряв равновесие, упала.

– Ты что?! Ты… Ч-что?.. – нечленораздельно выдала Муджа, пытаясь встать на ноги.

Ну уж нет, милочка: одну ошибку я уже совершил; второй не будет.

Я бросился на неё и, надавив левым локтем на горло, чтобы жертва не кричала, занёс правую руку с орудием. Кина барахталась, силилась бороться, пыталась даже схватить меня за шею, но только бессмысленно шарила по широкому вороту толстовки. Но она никак не могла уйти от неизбежного, и уже через секунду я всадил нож в её плоть по самую рукоятку.

На сей раз орудие поразило нужную цель, и Муджа, выпучив глаза, выгнулась и тут же затихла.

Я встал и, наклонившись над телом, вытащил нож из раны. Кровь полилась тут же, но не фонтаном и без напора, а как-то лениво, струёй. Что ж, так даже лучше.

Конечно, оставлять её просто так рискованно, но что я мог сделать прямо сейчас: у меня не имелось ни лопаты для полноценной могилы, ни топора для того, чтобы разделать тело…

Мои размышления прервал весьма неожиданный звук: я услышал шаги. В ужасе сглотнув, я бросился на Кину сверху и съёжился, молясь, чтобы этот случайный путник, охотник или кто он там ещё поскорее прошёл мимо.

– Эй! – издали раздался незнакомый мужской голос. – Тут кто-нибудь есть?

Я сжал зубы. Мёртвое лицо Муджа было так близко… Отвратительно близко. Её выпученные глаза, такие красивые при жизни, теперь казались уродливыми. К тому же, от неё слегка пахло немытым телом.

Меня замутило, и я поспешил повернуть голову в другую сторону.

Ну скорее же! Уходи, чёрт тебя побери!

Секунды шли мучительно медленно, и, казалось, прошла вечность, прежде чем до моих ушей донеслось заветное:

– Наверное, белки… Ладно уж.

Звук удалявшихся шагов показался мне самым прекрасным, что я когда-либо слышал. Я приготовился было подняться, но вдруг этот чёртов незнакомец снова заговорил. Его голос звучал пусть и издали, но довольно чётко и различимо, и потому мне пришлось снова замереть.

– Вы ли это?! – воскликнул он. – Вам помочь?

В ответ раздался женский голос, показавшийся мне смутно знакомым. Я не смог разобрать отдельных слов, как ни прислушивался.

– Как скажете, – а это снова незнакомец, черти бы его взяли. – Мне показалось, что я услышал шум неподалёку, но это были всего лишь белки. А я-то понадеялся на кабана; вон, и ружьё подготовил…

Его собеседница снова что-то промолвила, и они оба рассмеялись.

– И не говорите, – произнёс мужчина. – Никогда не получается так, как мы хотим. Что ж, не буду вас дольше задерживать; передавайте привет Хидео!

И он, судя по звукам, ушёл прочь. Я хмыкнул: неудивительно, что как охотник этот чурбан так себе: он топал, как армия деревянных солдат из одной детской книжки. Всё зверьё, услышав эту поступь, разбегалось задолго до того, как он приближался на достаточное для выстрела расстояние.

Но у меня оставалась проблема в виде его собеседницы. Её шаги были не в пример легче: я услышал их только тогда, когда она приблизилась на опасное расстояние.

Нет, только не это! После всех стараний так глупо попасться…

Конечно, у меня ещё оставалась надежда, что женщина не увидит нас с Киной, но она таяла с каждой секундой: незнакомка приближалась, неумолимо и верно.

Что же делать?! Бежать уже поздно…

Может, попробовать пустить ей пыль в глаза?..

Попытавшись преодолеть отвращение, я повернулся к Кине и навис над ней. Со стороны вполне могло показаться, что мы целуемся: я рассчитывал, что нас примут за парочку, которая решила поразвлечься. Кроме того, в чаще было намного темнее, чем где бы то ни было, так что и кровь не заметят…

Женщина всё приближалась.

Прикрыв глаза, я начал молиться про себя, чтобы всё обошлось… Тишина, нарушаемая лишь лёгкой поступью и каким-то непонятным скрипом, казалось, звенела и ощутимо давила.

Наконец, шаги приблизились и замерли.

========== Глава 156. Гены. ==========

– Аято, скажи на милость, что ты делаешь с трупом?

Услышав это, я мигом откатился в сторону и неуклюже поднялся. Передо мной стояла моя бабушка – Айши Куми. Рядом с ней примостилась большая хозяйственная тележка, устланная изнутри брезентом.

– Милый, пожалуйста, поторопись, – спокойно продолжила бабушка, кивнув на бездыханное тело Муджа. – Нам нужно спешить. Погрузи её в тележку; я отведу тебя кое-куда, где мы продолжим.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы овладеть собой, но я всё же смог превозмочь шок, кивнуть и, с трудом подняв тело на руки, с омерзением бросить его в тележку.

Айши Куми кивнула и набросила сверху на труп какую-то тряпицу, которую до этого держала в руках.

– За мной, – скомандовала она, поворачиваясь и уверенно направляясь в чащу. – И постарайся потише.

Наша странная процессия двинулась вперёд. Бабушка – как всегда, осанистая и подтянутая, в темном платье свободного покроя; волосы забраны в высокий узел – олицетворяла собой олимпийское спокойствие. Казалось, она каждый день находила в лесу внука в компании со свежезаколотой жертвой.

Один раз я решил заговорить: у меня в голове возникли тысячи вопросов, но бабушка шикнула на меня и вполголоса заметила, что любой шум в лесу разносится на довольно большое расстояние, так что лучше сдержать любопытство и дождаться, пока мы не прибудем на место. Я послушно замолчал и, потупившись, постарался сконцентрироваться на том, чтобы не опрокинуть тележку.

Мы остановились лишь через добрых двадцать минут, и я поднял голову, чтобы осмотреться. Лес по-прежнему был густым, и ни звука не доносилось вокруг. Тем более странно было видеть небольшой домик, словно притаившийся между деревьями.

– Внутри уже всё готово, – тихо вымолвила бабушка, указывая на строение. – Как закончишь, погрузи части тела на эту же тележку и направляйся туда, к бывшему пустырю, помнишь, где ты играл в детстве, – она указала рукой в сторону. – Постарайся держаться подальше от утрамбованных тропинок. Вскоре ты дойдешь до строительной площадки – здесь думают возвести небольшой жилой квартал. Она огорожена забором, но не волнуйся: в нём есть прогал. Его, правда, недостаточно для тележки, зато хватит места для тебя и тела. Подойдёшь к котловану – он окажется как раз недалеко от тебя – и сбросишь тело туда. Потом спустишься за ним (только будь осторожен!) и закидаешь его землёй. Затем приходи ко мне: я позабочусь обо всём остальном.

Внимательно слушая, я кивал в такт её словам. План был прекрасным: какая могила может быть надёжнее цементной?

Высотные дома в нашей стране сносили через каждые двадцать-двадцать пять лет, а вот низкие строения могли стоять веками. Я сам жил в подобном доме – его строили ещё до Второй Мировой войны. Так что беспокоиться было не о чем: если правительство и вправду решило построить вблизи деревни жилой комплекс, то он наверняка в проекте состоял из двух-или трёхэтажных зданий, и сноса в ближайшие лет пятьдесят точно предусмотрено не будет.

Заверив бабушку, что всё понятно, я покатил тележку с трупом к домику. Айши Куми придержала для меня дверь и распрощалась, сказав, что ей нужно подготовить кое-что дома.