– Но почему? – в отличие от своей подруги, Сайко Мегами была абсолютно спокойна. – Что не так с Кага?

– Всё не так! – Ториясу шумно выдохнула. – Разве не странно, что он начал проявлять к тебе симпатию ни с того, ни с сего?

– Ну, странности для него в порядке вещей, – ответствовала бывшая президентша.

– Айши специально подговорил его соблазнить тебя, – упорствовала Акане. – Недаром ведь они так сдружились!

Мегами глубоко вздохнула.

– Послушай, – сказала она. – Было время, когда я тоже пыталась повесить на Айши-куна все грехи мира. Но он спас меня от… кое-чего ужасного, во многом помог, и я изменила своё мнение о нём. Думаю, тебе стоит поступить аналогично, и чем скорее, тем лучше.

– Масута тоже считает, что Айши замешан в тёмных делишках, – судя по шуму отодвигаемого стула, Ториясу резко встала с места. – И я согласна с ним. Не так давно я попыталась его соблазнить, и результат оказался поистине страшным.

– Страшным? – эхом повторила Мегами. – На жертву изнасилования ты не похожа, а это и есть самое страшное, что может быть. Он тебя ударил? Обозвал?

– Нет, но… – Акане явно растерялась.

– Значит, ничего такого не произошло, – строго перебила её Сайко. – Тебе не стоит провоцировать его, знаешь ли.

– Да что с тобой такое?! – взорвалась Ториясу. – Он что, околдовал тебя? Не так давно ты считала его, по меньшей мере, подозрительным, а что теперь? Бросаешься защищать, будто он что-то для тебя значит.

– Айши-кун – лучший ученик школы, – ровный тон Мегами контрастировал с истеричными нотками голоса её собеседницы. – Он идеально справляется с обязанностями президента школьного совета, его уважают и учащиеся, и преподаватели, и администрация. Кроме этого, он многим помог, справившись с теми проблемами, перед которыми я оказалась бессильна. Если ты считаешь, что он занимает свою должность не по праву, подними этот вопрос на нашем общем совещании, и мы его обсудим. Только я не советую тебе этого делать: его поддерживают и Куроко, и Широми, и Аои. И я, скорее всего, присоединюсь именно к ним. А теперь, пожалуйста, давай закончим этот бессмысленный разговор, хорошо? Лучше отпечатай те заявления, которые не успела вчера.

Акане громко фыркнула. Через несколько секунд до моих ушей донёсся звук печати на компьютерной клавиатуре – Ториясу, пытаясь сорвать раздражение хоть на чём-то, била по кнопкам с невиданной силой.

Подождав пару минут, я раскрыл створку двери и вошёл в кабинет, делая вид, что явился только что. Поприветствовав обеих девушек, я сел за свой стол, и Мегами тут же подошла ко мне: приближалась середина мая – то время, когда мы все меняли школьную форму на более лёгкий вариант. Нужно было составить и расклеить объявления так, чтобы все ученики знали об этом, а также объявить о смене формы по громкой связи.

Обсуждая этот вопрос с Сайко, я краем глаза следил за Ториясу, но она, видимо, смогла-таки овладеть собой, и теперь печатала с совершенно умиротворённым видом.

Но я прекрасно помнил, что всего несколько минут назад эта особа бросалась в мой адрес обвинениями.

С этим явно нужно что-то делать…

Отлично. Как закончу с той чёртовой медсестрой, сразу примусь за эту красотку. И за Будо в придачу.

Справившись с делами совета и получив (хотя бы временно) небольшую передышку, я направился на первый этаж, по пути забежав в класс, чтобы оставить там сумку. Ни Ханако, ни семпая во внутреннем дворике не оказалось, и мне пришлось подавить естественный порыв немедля побежать в лазарет. Я пошёл к театральному клубу и, постучавшись, вошёл внутрь.

Несмотря на то, что час стоял весьма ранний, артисты уже вовсю репетировали. Сама королева драмы, сидя на стуле, внимательно наблюдала за действом, разворачивавшимся на фоне большой декорации и выдавала весьма меткие, хотя порой жесткие комментарии.

Ханако я увидел почти сразу – она стояла сбоку от сцены с какими-то листками в руках. Брата её поблизости не наблюдалось, что неудивительно: Таро, разумеется, предпочел коротать время в медицинском пункте, чем прийти сюда и поддержать сестру.

Ничего, скоро с этой Муджа будет покончено, и я ещё посмеюсь над тем, как ревновал, подобно Отелло.

Поклонившись главе театрального кружка (она сначала недовольно нахмурилась, но потом, увидев, кто именно нарушил распорядок её царства, вполне дружелюбно улыбнулась), я сразу же подошёл к младшей Ямада. Ханако полушепотом поприветствовала меня и, кивнув в сторону сцены, доверительно поведала о том, что проводится репетиция ключевой сцены.

Надо сказать, девочка, словно почувствовав моё внутреннее напряжение, не стала растекаться смолой по древу. Вместо этого она спросила: «Всё в порядке, Аято-семпай?».

– На самом деле, не особо, – прошептал я, наклоняясь к её уху. – Ты не могла бы выйти со мной ненадолго, Ханако-чан? Нужно поговорить кое о чем.

========== Глава 122. При помощи цветов. ==========

Наша школа была спроектирована довольно толково: она представляла собой правильный квадрат с внутренним двориком-патио посередине. Этим достигался так называемый «воздушный эффект»: окна располагались не только в кабинетах, но и вдоль самого коридора. Сие позволяло существенно экономить электроэнергию, а также помогало бороться с духотой в жаркие летние дни.

На каждом этаже юго-восточный и юго-западный углы коридоров, смыкаясь, вели к небольшим кладовым, в которых хранили всякую всячину. Раньше тут просто выкладывали вещи на широкие полки добротных стеллажей, но теперь, когда к власти в школе пришёл я, всё несколько изменилось: теперь для однотипных предметов здесь использовались пластиковые прозрачные контейнеры, снабженные ярлычками. Для особо ценных вещей предусматривался запиравшийся металлический шкаф. Ключи от них хранились у нас, в кабинете школьного совета.

Кладовыми пользовались не так часто: многие лидеры клубов, такие, как Кага и Гейджу, предпочитали хранить всё в помещении кружка. Но некоторым президентам объединений, к примеру, Будо, требовалось как можно больше простора, поэтому запасные дзюдоги, маты и прочие предметы, относившиеся к ведению клуба боевых искусств, лежали в ближайшей кладовой.

Подобное производственное помещение на первом этаже, на юго-западе, пользовалось почему-то особым спросом. Эта кладовка являлась самой просторной, и ею пользовались не только участники клубов, расположенных на первом этаже, но и ребята и со второго, и с третьего яруса. Часто можно было увидеть учеников или учениц, с деловым видом входивших или выходивших из этой комнатки.

Но сейчас – ранним утром – здесь стояла благословенная тишина. И потому для обсуждения весьма важного и конфиденциального вопроса я привёл свою спутницу именно сюда.

– Что случилось, Аято-семпай? – участливо спросила младшая Ямада, склонив голову набок. – Тебе нужна помощь?

– В какой-то степени, – кивнул я, внимательно глядя на первоклассницу. – Речь пойдёт о твоём брате.

– О Таро? – Ханако с удивлением подняла брови. – А что такое?

Я поджал губы, выстраивая в сознании ту фразу, которую собирался произнести. Эта девочка была неглупа; она прекрасно понимала ситуацию, но ей не хватало толчка в нужную сторону, чтобы начать действовать. Она уже знала о том, что Кина охотилась за деньгами из брачного фонда, учреждённого для детей четы Ямада, и даже обещала мне содействие, но, как известно, между словами и делами присутствовали дистанции огромного размера.

– Он сейчас с Муджа в лазарете, так? – спросил я.

Девочка кивнула, сморщив нос, и скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от суровой реальности.

– Что ж, это плохо, – я не стал приукрашивать положение вещей. – Думаю, нам стоит действовать немедленно.

– Отлично, – Ханако решительно кивнула. – Что ты предлагаешь, Аято-семпай?

– У меня есть одна задумка, – я наклонился чуть ближе к ней. – Фред Джонс из клуба фотографии – ты его, конечно же, знаешь – раздобыл приглашение на её имя на светский раут для дипломатических работников. Его родители подвизаются в посольстве, поэтому он и смог это провернуть. Ей нужно всего лишь прийти в отель «Метрополь» сегодня вечером и предъявить паспорт; её имя будет в списке.