– Что вы, – притворно смутился я. – Таро и Ханако – мои друзья, и я сделаю всё зависящее от меня, чтобы помочь им.

Отец семпая (насколько я помнил, его звали Ямада Коичи) подошёл ко мне и тоже склонился.

– Юноша, вы спасли мою дочь, – торжественно произнёс он. – А ещё раньше вы вмешались в драку и защитили ещё одну девочку. Я очень рад, что вы с дружите моими детьми. Я не мог и пожелать для них лучшего друга.

Мать Таро подошла ближе и вдруг обняла меня.

– Аято, ты можешь считать нас своей семьёй, – ласково проговорила она.

– Это точно, – Ханако, приподнявшись на локтях, кивнула мне. – Теперь у меня целых два брата.

Отстранившись и низко поклонившись, я посмотрел на своего любимого человека. Он улыбался и с теплотой смотрел на меня.

В моей душе словно взорвалась цветочная бомба, начинённая лепестками сакуры. Конечно, я жаждал отнюдь не братской любви, но это всё же был огромный шаг вперёд.

Для родителей Таро и его сестры – людей, которые были семпаю важнее всех на свете, – я теперь являлся олицетворением самого благородства.

Просто прекрасно.

Я широко улыбнулся и, прижав руку к груди, от всего сердца поблагодарил за оказанное мне доверие.

В глазах этих людей я был спасителем… Что ж, лучше и быть не может.

Я собрался было подойти к Ханако поближе, но вибрация телефона вдруг отвлекла меня. Вытащив из школьной сумки аппарат, я с немалой долей изумления увидел на дисплее имя Сайко Юкио: глава корпорации для чего-то хотел пообщаться со мной.

Извинившись перед всеми присутствовавшими, я принял вызов и выскользнул в коридор.

– Аято, я слышал, ты стал новым президентом школьного совета, – начал магнат. – Поздравляю тебя. Я с самого начала был уверен, что Мегами такой пост не потянуть.

– Сайко-семпай прекрасно справлялась со своими обязанностями, – ровно ответствовал я. – Смею надеяться, что не подведу её и продолжу славные традиции нашей школы.

Юкио добродушно рассмеялся.

– Мне кажется, твоё президентство войдёт в историю Академи как самое образцовое, – вымолвил он. – Но довольно об этом; я звоню тебе по делу. Камуи спрашивает о тебе по нескольку раз на дню, так что, если тебя не затруднит, не мог бы ты снова приехать к нам и поиграть с ним?

– С удовольствием, Сайко-сан, – произнёс я, немедля прикидывая в уме положительный эффект, который можно было извлечь из этого визита. – Когда вам удобно?

– Как насчет прямо сейчас? – внезапно предложил глава корпорации. – У меня самого как раз выдался свободный вечер, так что мы сможем провести время втроём, а то я давно не общался с сыном по душам.

Я бросил взгляд на наручные часы. Время было ещё не позднее, и я вполне мог бы посидеть с Ханако ещё чуть-чуть, упрочив своё положение в семье Ямада. С другой стороны, расположение Сайко – это шанс, который просто нельзя упускать, кроме того, мне надлежало ещё и натолкнуть Юкио на мысль выдать свою ненаглядную дочурку за Кагу.

– Хорошо, Сайко-сан, – вымолвил я. – Я сейчас в больнице города Шисута, навещаю одну соученицу.

– Понял, – деловито ответил магнат. – Сейчас пришлю машину; она будет ждать тебя у парадного входа в госпиталь через четверть часа.

Поблагодарив собеседника и получив в ответ заверения, что ему это вовсе не трудно, я вернулся в палату.

Семья Ямада вновь сгрудилась вокруг кровати своей младшей дочери, но, услышав звук открывавшейся двери, они синхронно повернули головы ко входу.

– Боюсь, не могу остаться с вами надолго, – я развёл руками, всем своим видом демонстрируя разочарование по этому поводу. – Есть один мальчик с отставанием в развитии; я время от времени прихожу к нему и играю с ним. Звонил его отец; он просил меня приехать сегодня.

– Как и ожидалось от тебя, Аято, – мать Таро улыбнулась, автоматически поправив краешек одеяла на кровати. – Видимо, ты один из тех добрых душ, которые не могут прожить ни дня без помощи кому-либо.

– Что вы, – махнул рукой я. – Всего лишь делаю, что должен; пытаюсь улучшить наш мир.

– Что ж, удачи в этом, Аято, – семпай, подойдя ближе, положил мне ладонь на плечо. – Я горжусь тем, что ты мой друг.

Чуть не грохнувшись в обморок от переполнявших меня эмоций, я деревянно поклонился и пошёл прочь. В душе у меня всё пело: мои акции в глазах Таро существенно подросли! Пока лучшего я и желать не мог.

Я забежал к бабушке попрощаться и договорился, что ещё зайду на неделе. Спускаясь по лестнице, я даже успел созвониться с матерью. Надо сказать, она громко рассмеялась, когда узнала, куда и зачем я направлялся.

Чёрный «роллс-ройс» Сайко стоял напротив ворот больницы, и я, заметив машину, невольно замедлил шаг: воспоминания о том случае, когда я не так давно сел в похожий автомобиль, вдруг нахлынули на меня.

Но теперь-то беспокоиться было не о чем: мне совершенно точно звонил сам Юкио.

И я, подойдя ближе, вежливо поприветствовал шофера, вышедшего из машины, чтобы открыть передо мной дверь. Скромный служащий, явно не привыкший, чтобы его считали за человека, тут же заулыбался.

Как следствие моего великодушия, этот водила разговаривал со мной всю дорогу. Я ничуть не уставал от этого, напротив, активно поощряя шофёра рассказывать мне всё больше и больше подробностей его нелёгкой службы в богатом доме Сайко.

Его звали Имаи Цуёши, и он работал на самое влиятельное семейство страны уже более двадцати лет. Ему нравился господин Юкио, а вот господина Сайшо Имаи боялся: тот ввергал его в необъяснимый трепет. Госпожа Юкина, не так давно вернувшаяся из-за границы, оказалась какой-то странной: она часто брала машину и ездила на ней сама, а потом просто бросала её у ворот поместья. Имаи с недовольством поведал о том, что Юкина вообще не особо бережно относилась не только к вещам, но и к людям, поручая слугам подчас сложнейшие задания и при этом даже не задумываясь об их выполнении.

Я слушал его излияния внимательнейшим образом, извлекая для себя крохи нужной мне информации и не забывая проявлять сочувствие нелёгкой доле водителя.

Порой люди забывают об обслуживающем персонале, который для них зачастую сливается с окружающей обстановкой. Они обращаются с такими людьми с автоматической вежливостью, начисто забывая о человечности. В какой-то степени это являлось частью нашей культуры: мы, японцы, испокон веков общались друг с другом с подчеркнутой церемонностью и отстранённостью.

Но двадцать первый век принёс с собой новые веяния, и теперь весьма ценилось и искреннее сопереживание, и интуитивное понимание, и так называемая эмпатия.

И особенно они почитались теми, кто по долгу службы был этим обделен.

Поэтому я всячески убеждал шофёра, что сочувствую его нелёгкой доле, и это способствовало тому, что он становился всё более и более разговорчивым.

И к тому моменту, как мы прибыли к поместью Сайко, этот добрый и славный человек был уверен в том, что мы с ним – ближайшие друзья.

========== Глава 95. Неправильные принцессы. ==========

Огромный замок, в котором обитало самое влиятельное семейство страны, не был помпезным, но и особой скромностью не отличался. Он напоминал иллюстрации к девчачьим европейским сказкам про принцесс: последние в этих слащавых рассказах жили как раз в таких беленьких дворцах, до отказа набитых прислугой, готовой в любой момент исполнить малейшее желание капризных высочеств.

Но в семье Сайко принцессы были надломленными, искажёнными.

Первая – Юкина, любимая дочка, выращенная в странной атмосфере, совмещающей вседозволенность и высокие требования. Она всю жизнь гналась за чем-то… Или убегала от чего-то, вдруг импульсивно бросив всё и уехав на чужбину, но потом вернувшись только для того, чтобы найти тут свою смерть.

Вторая – Нацуко, вышедшая замуж за принца Юкио, но так до конца принцессой и не ставшая. В ходе моего прошлого визита я спросил Камуи о матери, но мальчик не смог мне ответить, что неудивительно: ему было всего два года, когда эта женщина наложила на себя руки.