Бароссо сидел на ступенях больницы и грелся на теплом утреннем солнце. Он распрямил ноги, откинулся назад, опираясь на прямые руки, и подставил лицо солнцу и ветру.

– У нас даже пляж есть, – за спиной раздался голос доктора Свампа. – Он, правда, небольшой, но там хотя бы можно купаться.

– А что, не везде можно купаться? – спросил, не оборачиваясь, Мигель.

– Конечно, нет, если зайти на глубину более двух метров, то тебя убьет система безопасности острова. Ты же не думаешь, что нас тут оставили без охраны и наблюдения? – усмехнулся доктор.

Бароссо не стал отвечать на последнюю реплику Свампа.

– Мне нужно примерно полчаса, чтобы сделать обход больных, а потом я свободен. Зайди в столовую, там Нинель приготовила нам чай. Возьми его, пару стаканов и поднимайся на крышу, я скоро приду и поговорим.

Мигель всё так же, не оборачиваясь, буркнул что-то, что можно было принять за согласие.

Мигель поднялся на крышу по лестнице, лифтов в здании, конечно, не было. Точнее, они были, но не работали и использовались как боксы для хранения различного барахла. В руках он нес два стакана и полный чайник, который для них приготовила Нинель. Она как-то странно смотрела на Бароссо. Он никогда не видел таких взглядов и не понимал, как их трактовать.

На крыше он обнаружил несколько металлических столов и стулья, расставленные вокруг них. Он выбрал стол и сел за него. Поставив всё, что принес, он налил себе немного чая и задремал. Но долго отдыхать ему не дал доктор.

– Вот молодец, – Свамп всё улыбался, Мигелю стало казаться, что это маска, за которой доктор что-то скрывает. А таким своим чувствам он привык доверять. Бароссо наполнил стаканы чаем и протянул один доктору.

– Куришь? – спросил доктор.

– Нет, – ответил Мигель, – и вам не советую.

– А мне это не вредит, – Свамп достал трубку и стал набивать ее табаком. – Знаешь, как сложно его здесь достать? Стоит очень дорого, но мне это единственная радость, кроме рассказов вновь прибывших.

Доктор раскурил трубку, отпил пару глотков из своего стакана и растянулся на стуле.

– Ну, давай начнем. Всё по порядку, кто ты, откуда, чем занимался, за что попал сюда. И не торопись – времени сегодня у меня много, если ничего не случится. Хотя обязательно случится, но это будет потом.

– А почему мне нужно все рассказать? – нахмурился Мигель.

– Мы вроде как договорились, что ты рассказываешь, а я тебя накормлю и предоставлю ночлег. Ну и если хочешь получить нормальное место для жизни на острове, то все равно придется все рассказать, – ответил Бароссо доктор.

– Ну хорошо, только, скорее всего, это займет много времени. С чего начнем? – Мигель расслабился и посмотрел Свампу в глаза.

– Потеря времени меня не смущает, сегодня у меня его много. А начинать всегда следует сначала, – ответил доктор и с явным удовольствием выпустил струю дыма в небо.

– Кто мои родители, я не знаю, как, наверно, и большинство людей. Вырос, как и все, в Доме ребенка, где меня и воспитывали до четырнадцати лет, – начал свой рассказ Мигель.

– Подожди, где ты родился, в каком городе? – оборвал его Свамп.

– В Випсити. Там и провел почти всю жизнь, – ответил Бароссо.

– Значит, корпорация «Скорп», – прокомментировал Свамп, и Мигель согласно кивнул. – Продолжай.

– После того как ушел из Дома ребенка, отправился в военную академию. Всё детство меня привлекала военная служба. Больше всего нравилось оружие, и очень хотелось из него пострелять. Но, как и все юношеские мечты, это было ошибкой. Никому не стоит связывать свою жизнь с войной. Как только мы поступили, нас разделили на отряды и стали обучать и тренировать. В академии учатся до двадцати одного года. Семь долгих лет, полных тренировок и муштры. К тому же еще старшие отряды, – Мигель поморщился, потирая правый глаз. Эти воспоминания были для него неприятны.

– Но пострелять-то получилось? – ухмыльнувшись, спросил Свамп.

– До тошноты, нас гоняли с утра и до вечера. Каждый день подъем и зарядка. Потом учеба, потом тренировка, потом снова учеба, вечером тренировка на стрельбище. И так каждый день, без изменений и без выходных. Через год мне стало чуть легче, некоторым избранным совсем легко, но большинству еще тяжелее.

– Почему?

– Через год, в зависимости от результатов, корпорация распределяет всех одногодок по разным специализациям. Тех, кто совсем тупой, отправляют в мясо. Они будут тренироваться еще больше, а учиться меньше. Из них сделают машины войны с большим количеством аугментаций. Там люди перестают быть похожими на людей. Больше похожи на животных, состоящих из костей, мяса и разных имплантатов. И главная задача – это умереть за корпорацию, – Мигель сплюнул.

– Вижу, ты не слишком хорошо относишься к корпорациям, – прокомментировал Свамп.

– Вторая специализация – это младший командный состав, – комментарий доктора Мигель оставил без внимания. – Я попал в него. Из аугментаций обязательна только одна, остальные по желанию. Нам в мозг вставляли небольшой компьютер, помогающий на поле боя. Прямо на сетчатку глаза нам схематично транслировалось поле боя, и мы могли управлять своим отрядом. Очень удобная вещь, если честно говорить. Как без нее раньше воевали, я не представляю. Я всегда знал, кто из моих бойцов где находится, чем он занят и в каком направлении двигается. Как я и сказал, остальные аугментации были по желанию. Многие этим и занимались, правда, по окончании службы у нас почти всё отбиралось. Но никто и не планировал заканчивать службу, только если было серьезное ранение и врачи отмечали снижение боеспособности ниже необходимого уровня. Мой отряд был одним из лучших, хотя на начальном этапе это было сборище обезьян с имплантатами, неспособное не то что к боевым действиям, а просто что-то сделать вместе.

– Так войны давно закончились, – задумчиво сказал доктор.

– Это для жителей мегаполисов, но на планете еще много полезных мест, с необходимыми ресурсами. И за них идет постоянная война между отрядами корпораций. Иногда война затихает, а иногда вспыхивает с новой силой. Правда, уже никто не применяет средств массового уничтожения. Последняя война наций нанесла слишком большой ущерб. Есть территории, на которые до сих пор лучше не попадать. Всё отравлено, и человек умирает за считаные часы, даже в защите. И никто не знает, какое оружие есть у противника, а многие переоборудовали старые ракеты новыми двигателями и новой электроникой. А значит, они стали точнее и быстрее. Вот корпорации и боятся. Но вести небольшие войны никто не перестал. Нас и использовали как пушечное мясо для таких задач.

– А третья специализация? – Свампу было интересно.

– Это высший командный состав. Туда могли попасть только дети из очень богатых семей или очень умные. Для того чтобы отобраться, надо было все экзамены сдать на «отлично», но это редко кому удавалось. С моего курса только двое прошли. Один сдал экзамены, а второй был сыном какой-то важной шишки. Что с ними стало и как их обучали, я даже не знаю. Ходили слухи, что их перевели в какой-то секретный бункер, где обучали стратегии и искусству ведения больших войн. Им вроде суждено было стать будущими командирами, которые заменят текущий состав, но я их больше никогда не видел и не слышал. Им предстояли очень сложные операции по внедрению сразу нескольких командных имплантатов в мозг. Даже не знаю, на что эти имплантаты способны, и опасно это или нет.

– А с тобой что было дальше?

– А я закончил академию и пошел воевать. У меня был небольшой отряд в десять человек. Вооружены мы были просто превосходно. Корпорация «Скорп» на этом не экономила. Нас отлично кормили, лучшие медикаменты, лучшие имплантаты. Всё для того, чтобы мы могли действовать самым эффективным образом. Так для нас началась наша маленькая война. Основными конкурентами были «Империум» и «Гентем». С ними и воевали.

Первым заданием было отбить у «Империума» медный рудник. Туда отправили три отряда, включая мой. Всем руководил Портид, один из высших командиров. Кстати, очень талантливый и расчетливый сукин сын. Он как будто был рожден, чтобы направлять и планировать атаки. Мы вооружились, как нам приказали, – дальнобойными и очень мощными винтовками. Они имеют специальный прицел и встроенный чип, помогающий при стрельбе. Сели на геликоптеры с плазменным двигателем и в мгновение ока пролетели шестьсот километров. Меньше чем через час мы были на месте. Рудник находился на высоте, окруженный темными скалами, казавшимися ночью черными исполинами. Сначала мы сняли всю охрану на скалах, просто перестреляв ее с большого расстояния. Тут и проявился гений Портида. Стрелять мы начали по команде, заранее распределив цели. После первого залпа из сорока бойцов «Империума» осталось только десять. Это больше было похоже на тир. Наши винтовки почти бесшумны, никто даже тревоги не поднял. Потом быстро сняли оставшихся и с помощью реактивных ранцев быстро поднялись на скалы, занимая ключевые точки, на которых раньше располагались бойцы «Империума».