Толпа расступилась, и на причале осталось одиннадцать окровавленных тел. Вперед вышли пара человек, несущих странные приборы в руках. Больше всего они напоминали старинные металлоискатели, которые Мигель видел на исторических слайдах, когда учился в университете. Они подходили к еще еле шевелящимся и стонущим телам и наводили на них свои приборы. А после отдавали команды. К телам подбегали несколько человек с медицинскими инструментами в руках и отделяли части тел, в которых были имплантаты. То, что оставалось от человека, складывалось на тележку и куда-то увозилось. Тех, кто выжил после ампутации, складывали более осторожно. Видимо, были еще нужны. Болтливый сосед Мигеля не пережил ампутацию глаза, и его труп просто скинули с причала. Хорошо, что самого Бароссо не заметили. Больше смотреть было не на что, и Мигель стал продвигаться по стене подальше от места высадки.

Его правая рука с нанороботами оставляла глубокие следы, за которые можно было цепляться левой рукой без специального приспособления. Он передвигался по стене к углу, и его мышцы начинали ныть. Он понимал, что очень долго так не протянет, но ему и нужно было всего лишь скрыться. Пальцы левой руки слабели с каждым новым шагом. Больше он так двигаться не мог.

Мигель подтянулся и посмотрел на причал. Он был пуст. Заключенные давно покинули его, сделав всё, что им нужно, и никому не было дела до Бароссо. О его существовании знали только те, кто летел с ним на вертолете, но сказать не успели.

Мигель вылез на причал и, наконец, расслабил мышцы рук и спины. Он с облегчением вздохнул. Еще бы совсем немного, и он либо упал в воду, а там неизвестно, что его ждет, либо попал в руки заключенных, а чистку он бы точно не пережил. Модуль, управляющий нанороботами, был имплантирован в его голову. При извлечении шансов выжить не было. Мигель убрал нанороботов обратно в руку и перебежками стал передвигаться к выходу с причала.

Бароссо хотел спрятаться и смешаться с толпой и только потом начать обживаться. А для этого требовалось сначала стать похожим на обычного заключенного. Прямо за воротами он увидел огромную лужу с грязью. Это было то, что нужно.

Мигель снял всю одежду и кинул ее в грязь. Потом прошелся по ней несколько раз ботинками. Он критично осмотрел свою одежду, но пока она мало походила на старую робу. Разорвав в нескольких местах ткань, Бароссо кинул одежду в сухую пыль, которая мгновенно налипла. Теперь было почти то, что нужно. В идеальном варианте было поставить еще несколько заплаток, но ниток и иголок у Мигеля не было. Бароссо оделся и двинулся дальше.

Карту острова Мигель знал наизусть. С причала было два пути: прямо и налево. Если идти прямо, то пройдешь мимо центральной площади, которая останется с левой стороны, и упрешься в свалку, а справа останется азиатский квартал. Но Бароссо туда не стремился. Ему нужен был квартал бедняков, и Мигель свернул налево.

Квартал начинался практически сразу после пристани. Их разделяли пятьсот метров пустыря, заваленного небольшими кучами мусора. Мигель не спешил, а сначала всё внимательно осмотрел, спрятавшись за одну из куч. Впереди было несколько относительно удобных укрытий, между которыми можно было передвигаться короткими перебежками. Бароссо не заметил ничего подозрительного и двинулся вперед.

Первая перебежка прошла удачно. Никто на Мигеля не напал, и никто за ним не следил. Бароссо был почти уверен в этом. Он затаился и осмотрелся еще раз, теперь уже с другого угла обзора. Ничего подозрительного он не заметил и двинулся дальше.

Через шесть или семь перебежек Мигель остановился снова. Он уже приближался к первым лачугам, и они точно были заселены. Из ближайшего дома вышла женщина преклонного возраста и, не отходя далеко из дома, вылила из ведра помои в канаву вдоль дороги. Она подняла голову к солнцу, пощурилась, смотря на него, и вернулась в дом. Бароссо наблюдал и стал более внимательно оглядывать окрестности.

Он заметил движение на дороге через несколько десятков метров от входа. Но это был обычный бедняк, который что-то делал на крыльце одного из домов. Опасности пока не было.

Мигель сделал еще одну перебежку и вновь спрятался за кучей мусора. Пока он оглядывался, поблизости раздался какой-то хрип. Мигель резко стал озираться, мгновенно сформировав из нанороботов нож. Такие ножи были гораздо острее и прочнее, чем обычные. Нанороботы могли выстраиваться в лезвие, сужающееся до толщины одного наноробота. Но сейчас это не требовалось. Поэтому Бароссо формировал обычные ножи, но просто более прочные.

Хрип раздался повторно, и куча мусора зашевелилась. Из нее вылез заросший и страшно вонючий человек. Его лицо было всё в грязи, а одежда не отличалась от мусорной кучи почти ничем. Даже заплатки на одежде были не из ткани, а из разных материалов, пришитых на места дыр. Человек посмотрел на Мигеля мутным взглядом пропойцы или наркомана.

– Чо сидишь на дороге? – спросил он Мигеля. И, обойдя его, пошел в сторону квартала бедняков. – Расселся тут, только мешает.

Мигель не счел нужным отвечать, но внимательно следил за незнакомцем. Запах его не особо смущал, за свою жизнь он многое успел повидать. А вот траектория движения его интересовала, такой персонаж точно пойдет самой короткой дорогой до ближайшего места, где сможет достать то, что ему нужно. Но самое главное – он идет в квартал бедняков, а значит, ориентируется в нем как рыба. Мигелю это и было нужно.

Спохватившись, Бароссо догнал нищего и пошел рядом с ним. Незнакомец посмотрел на него секунду и спросил:

– Новенький, что ли?

– Да, так сильно заметно? – спросил Мигель.

– По одежде не сильно заметно, хотя опытный глаз и по ней определит. Но больше всего тебя выдает поведение. Ты слишком смотришь по сторонам, так, как делает человек, попав в незнакомые места. А у тебя не найдется выпить? Хотя, о чем я. Откуда у тебя. На работу-то устроился?

– На работу? На какую работу? – удивился Бароссо.

– На обычную, или ты на что жить собрался? Хотя можешь и грабежом заниматься, таких тут много, но и не сказать, что они хорошо живут, – ответил незнакомец.

– А ты кем работаешь? – спросил Мигель.

– Так, я это. Как тебе объяснить. В общем, я паятель.

– Кто?

– Паятель, я металлы соединяю, когда надо. Не знаю, как тебе еще объяснить. Вот надо тебе, скажем, две железки соединить друг с другом. Можно и на болты соединить, и на резьбу, а можно их спаять. Соединение намного более прочное получается. Вот этим я и занимаюсь. Меня, кстати, Автогеном зовут, – нищий протянул руку Мигелю.

Бароссо пожал ее без брезгливости, что явно понравилось Автогену. Мигель еще раз осмотрел своего нового знакомого. Тот был невысок ростом, с худыми, но крепкими руками, выцветшими голубыми глазами и седыми волосами. Как ни странно, но Автоген был побрит, хотя щетина уже появилась.

– Даже и не знаю, что сказать. А где можно найти работу?

– По-разному, можно в администрации поспрашивать, если что-то умеешь полезное, то точно голодным не останешься. Если к какой банде прибьешься, то там, у них, работать будешь.

Они шли по дороге, которая проходила по самому краю квартала бедняков. Слева был сам квартал, а справа была расположена центральная площадь. Дома, мимо которых они шли, называть домами можно было только с большой натяжкой. Это были лачуги, построенные из любого материала, который можно было скрепить между собой. Дерево, пластик, фанера, металл, бетон, кирпич, да и просто камни – всё шло в дело. Лачуги стояли, прижатые друг к другу, и в основном они были одноэтажными. Иногда встречались и двухэтажные, но они были редкостью. Никакого порядка или планировки в строениях не наблюдалось. Как получилось построить, так и строили. Часто одна стена становилась общей для сразу двух лачуг.

Навстречу Мигелю и Автогену попадались люди, но в основном на улице было пусто. Бароссо спросил у своего нового знакомого об этом.

– Так середина дня, все на работе или спят после работы. Вечером тут будет полно людей. Ну, вот я и пришел. Иди туда, – Автоген махнул рукой в сторону центральной площади, – перейдешь площадь, а там и администрация.