Бедой же Дюрана было то, что ему не верили. Эй, мужик, ну неужели ты и вправду предпочтешь бар офису? Что, действительно будешь болтать с дружбаном Горимом вместо того чтоб надрать ушлому братцу задницу? Как это «да плевать»?! Ведь твой батя уже старпер старпером – не-не, я его уважаю, ты не подумай! – а братец того и гляди захапает «Утреннюю звезду» в личное пользование!..

Но Дюрану и вправду было плевать на шахту. Триан строил планы по развитию, заключающиеся в, главным образом, экскаваторном чипе, – планировал то ли самостоятельно спуститься в заброшенные туннели за нужной деталью, то ли нанять каких-то бродяг для этого… Дюрану было все равно. Триан болтал, что с чипом «Утренняя звезда» разрастется и выдавит из Реддинга конкурентов, а он сам, Триан, станет контролировать всю местную горнодобывающую промышленность и сможет на равных говорить и с Первой Гражданкой Линетт, и с Президентом Танди. Белен же пытался образумить старшего брата, напоминая о загребущих руках НКР и паршивых порядках Города-Убежища…

Средний брат ни хрена не понимал в этой «сраной политике». Он вместе с Горимом пил у Лу в «Маламуте», стрелял по бутылкам, ввязывался в драки и читал отцу старые газеты по вечерам. И Дюрана устраивала такая жизнь!

Признаться, больше чем его самого, эта жизнь устраивала других обитателей поселка. Выпивая, Дюран слушал жалобы Лу, а потом шел и от всей широты души отбивал почки уроду, порезавшему лицо одной из местных девочек. Походя – с такими кулаками и таким дробовиком можно именно «походя»! – разнимал драку в салуне. Из уважения к старикам Дюран даже заплатил долг за вдову Руни, всеобщую любимицу, и… И как-то незаметно для себя стал жутко популярен. Особенно когда шериф временно оказался не у дел, случайно поранив ногу о зубы гекко.

И, – снова! – никто не верил, что Дюран это не специально. Триан чуть ли не при отце обвинял среднего брата в подсиживании, а Белен намекал, что с Трианом-владельцем шахты полетят головы и… «И лучше бы тебе, братец, побеспокоиться о будущем».

«Да все в норме, – неизменно отвечал Дюран. – Перебесится. Получит свою шахту и перестанет лаять на родню».

Беда пришла совсем с другой стороны.

Потому что если в Дюране, не спрашивая его собственного мнения, еще видели соперника Триана, то о Белене традиционно забывали. И вот…

И вот Триана нашли мертвым, и какие-то наркоманы подтвердили, что видели Дюрана рядом с трупом. Они бы что угодно подтвердили за дозу винта!.. И мэр Аскорти, не моргнув глазом, согласился с обвинениями. Ублюдок бы мать продал за вклад в свое чертово казино!.. И Белен рассказал, что средненький давно планировал убийство брата, но он, Белен, ну никак не ожидал, что Дюран действительно опустится до такого… Никаких сомнений не осталось в том, кто сотворил весь этот ад.

Отец не смог прийти даже на суд – слег, одной ногою в могиле.

И Дюран оказался здесь. Под землей.

Строго говоря, его посадили под стражу, обещав казнить, но Горим, старый кореш, и Харроумонт, владелец шахты «Коковеф» и друг отца, сговорились с шерифом – сказалась помощь Дюрана последнему, – и вывели его к колодцу вдовы Руни. Спустившись туда, можно было пройти по туннелям и сбежать незамеченным. Ни одна собака не увидела бы, куда скрылся Дюран, а значит, ни один из подручных Белена не смог бы его найти.

Только вот Дюран был отличным бойцом, а следопытом – отвратным.

Да еще одна проблема… Ванаминго. Гребаные пришельцы обосновались в заброшенной шахте, куда благополучно и притопал растерянный, все еще не верящий в произошедшее Дюран.

С первым визгом, послышавшимся откуда-то из-за поворота, до шахтера, наконец, дошло – его предали. Действительно предали. Родной брат!..

Прислонившись к сырой, осыпающейся стене, Дюран попытался унять колотящееся от страха сердце и спланировать действия.

Ему не дали этого сделать.

У ванаминго нет шеи, а потому голова-тело сначала показалось из-за поворота, а потом развернулось целиком, пружинисто переступив неправдоподобно тонкими ногами. Руки-плети хлестнули по воздуху.

Дюран дрожащими пальцами нащупал за поясом револьвер – единственное, чем успел снабдить его Горим перед побегом.

Он выстрелил в… глаза? Какие-то щелочки-складки на верхней части корпуса монстра. Он выстрелил в них и не прогадал. Крепко зажмурился, когда в лицо прилетели куски осклизлого мяса. В голове ванаминго, видно, находился какой-то орган, который превращал точный выстрел по «глазам» в фейерверк плоти и крови…

Но эти твари никогда не ходили поодиночке.

Щупальце ударило его по руке, ванаминго рванул вперед и головой врезался Дюрану в грудь. Револьвер выпал, ноги подкосились. Рухнув, Дюран ударил приблизившуюся башку кулаком. Тварь взвизгнула, отшатнувшись всего на секунду, Дюран швырнул ком земли, потом камень, потом умудрился отползти еще на шаг – до другого камня и уже безнадежно далеко от револьвера, – ударил ногой, локтем и отодвинулся еще, от ужаса неспособный даже подняться на ноги. До боли вцепился в деревянную опору туннеля – монстр схватил его за ноги, обвил их руками-плетьми. Опора с треском сломалась – рванув ее на себя, Дюран резко согнулся и вонзил обломок в глаза-складки.

Зажмурился, дрожа от омерзения.

Он много дрался. Но не с… таким.

Теперь хотя бы стало ясно, почему никто не соглашается искать здесь экскаваторный чип, даже за очень большие деньги.

Перевернувшись на четвереньки, неловко отирая подбородок о плечо, неуклюже пытаясь стряхнуть с себя требуху, Дюран дополз до револьвера.

– Есть план, – сказал Дюран сам себе, чтобы разбавить зловещую тишину. Это немного успокоило.

План – стрелять точно по «глазам» и быстро зажмуриваться. Не надеяться на ванаминго-одиночку. Не ронять оружие. Предельно просто.

И еще… ох, а ведь можно взять и найти этот чип. Дюран по-прежнему не рвался к власти, но здесь уже в дело вступала злость. Его возвращение в Реддинг и так станет дикой выходкой, а уж чип станет настоящей короной победителя!..

А вернуться он должен.

Сейчас, отдышавшись и придя в себя, Дюран твердо решил вернуться. У него там отец и лучший друг, в конце концов… У него там Белен.

Может, встретившись с новыми ванаминго, Дюран еще не собирался убивать родного брата, но когда добрался до матки и яиц пришельцев, в нем осталось слишком мало родственных чувств.

«В первый день они пришли, всех с собою унесли», – в уме заело детский стишок-страшилку. Дюран повторял строчки, не в лад и невпопад, просто чтобы не свихнуться от постоянных земляных стен, близкой опасности и нескончаемых туннелей.

«В день второй они напали и кого-то пожевали».

Трупов здесь он видел больше, чем за всю свою жизнь. Неудачники, зачем-то сунувшиеся под землю, – собирая остатки некогда доброго нрава, Дюран искренне их жалел. И благодарил за оружие и патроны.

«В третий день, явившись в гости, доглодали наши кости».

На кости он наткнулся, выбираясь наружу через одну из могил на кладбище Реддинга.

«В день четвертый мы их ждали и от страха умирали».

Дюран считал про себя и повторял строчки дальше, надеясь на какие-нибудь слова, заставившие бы его опустить револьвер.

Но в быстрых объяснениях и новой порции невнятной сраной политики он их не услышал.

План все еще работал – стрелять по глазам.

Только теперь Дюран не зажмурился. В голове человека нет ничего такого, чтобы взрываться от одной пули в лоб, остальное – лишь россказни пьянчуг.

– В день девятый девка злобно стала жрать себе подобных, – проговорил Дюран отстраненно, стоя над телом брата.

Медленно осознал, что теперь он точно стал главным на шахте.

И побоялся заканчивать стишок даже мысленно.

========== Анна и рыцарь (Терон Махариэль, Алистер) ==========

Глупо рассказывать, какое это отвратное место – Дыра. Вроде как подразумевается, что путник поймет все что надо из одного только названия, но для самых идиотов, конечно, имеется доска с краткими сведениями по городу, прямо на въезде.