– Зачем?

– Пока не знаю.

– Что будем делать дальше? – Задает вопрос офицер.

– Искать.

Максим, дед Сирко и Игонькин входят в шинок. Игонькин и дед Сирко усаживаются на лавке у входа, а Максим проходит к хозяйскому столу, становится на табурет и прикрепляет на место муляж головы дикого кабана.

– Интересно, как это кабанья голова отсюда ко мне в постель попала? – Спрашивает Сирко, – Загадка. Без черного человека здесь точно не обошлось.

Закрепив на стене охотничий атрибут, Максим спускается вниз.

– Дед, когда я пошел спать, все гуляли в шинке?

– Не-а! – Отрицательно вертит головой дед Сирко, – Один я сидел до последнего. Все остальные раньше сдались. Сивуха всех покосила.

– Все быстро захмелели, – подтверждает Игонькин.

– Крепкая вчера у Исаака сивуха была, – облизывается дед, вспоминая вчерашнюю выпивку, – Как никогда. Даже псина упилась.

– Это та, что вчера сдохла? – Уточняет Максим.

– Ага, – кивает дед, – От сивухи и сдохла. Исаак бутыль с сивухой разбил, а пёс давай лакать. Налакался так, что сдох.

– А где сивуха разлилась? – Задает вопрос Максим.

– Аккурат там, где ты стоишь, – отвечает дед.

Максим приседает и исследует пол. Проводит по нему рукою, потом нюхает пальцы. Потом говорит деду Сирку:

– А позови-ка ты сюда Исаака.

– Это я могу.

Дед Сирко выходит из шинка во двор.

Во время дальнейшего разговора Игонькин внимательно наблюдает за действиями Максима, а тот проводит химический анализ. Набирает кружку воды и выливает её на пол, затем макает в неё кусочек черной тряпки. Тряпку просушивает над печкой. На черной поверхности ткани выступают белые пятна. Выяснив то, что нужно, Максим бросает тряпку в огонь.

– Максим, откуда ты грамоту знаешь? – Задает вопрос Игонькин.

– Оттуда, – отвечает Максим, проводя исследования, – У меня учитель был. Баллоном звали. Француз по национальности.

– Француз? – Удивленно поднимает брови офицер.

– Француз, – повторяет Максим, – Конечно, удивительно, что у простолюдина такой учитель. Но если бы ты знал мою жизнь, не удивлялся.

– Так расскажи, буду знать.

– Про плен ты знаешь? – Начинает Максим.

– Да.

– Так вот. Тогда часто татары на Украину заглядывали и уводили женщин и детей к себе в плен. Мне повезло. Попал я в Кафу. Там на людском базаре купил меня французский дипломат для своего сына, чтоб ему не скучно было одному постигать науки.

– И чему вас учили?

– Грамоте, математике, потом химии, физике и геометрии.

– На каком языке? – Интересуется Игонькин, – На русском? На украинском?

– На французском, – говорит Максим.

Игонькин крайне удивлен:

– Как на французском? Connais-tu le francais? /Ты знаешь французский язык?/

– Pas seulement./Не только/ Ещё турецкий, татарский и английский.

В шинок входит дед Сирко. За ним идет Исаак.

– Что панам надо от бедного Исаака? – Спрашивает хозяин постоялого двора.

– Знать, что ты делал вчера ночью? – Сообщает Максим.

– То, что все люди делают по ночам, – произносит Исаак.

– Всё, Исаак, зависит от возраста, – вставляется дед Сирко, – Кто спит, а кто другим занимается.

– Чем? – Удивляется Игонькин.

Дед Сирко качает головой:

– Молодежь! Детей делает.

– Я – спал, – отвечает Исаак.

– Кто это может подтвердить? – Уточняет Максим.

– Жена моя – Милка.

– А какую ты вчера сивуху гостям подавал? – Задает второй вопрос Максим.

– Какую? – Пожимает плечами хозяин двора, – Такую, как всегда. Могу дать попробовать.

– А где ты её хранишь?

– А зачем её хранить, она там сама лежит.

– Где?

– В кладовой.

– У кого ключи?

Исаак показывает на ключ, висящий у него за поясом.

– Вот он. Есть ещё два: У Милки и племянницы моей Хаи.

– Можно кладовую посмотреть? – Просит Максим.

– А что там смотреть? – Разводит руки в стороны Исаак, – На мышей, которые мой хлеб жрут?

– На сивуху, – говорит Максим.

– На неё не смотреть надо, – улыбается хитро хозяин сивухи, – а пить!

С места оживает дед Сирко, до этого сидевший молча.

– Золотые слова сказал! Дай тебе Бог здоровья!

– Сначала посмотрим, а там видно будет, – заканчивает разговор Максим.

Исаак снимает с пояса ключ и открывает кладовую. Максим заходит внутрь.

Максим зажигает свечу и плотно закрывает дверь перед любопытным Исааком. Принимается осматривать кладовую.

На столе находит остатки растертой в порошок травы. Пробует её на вкус. Принимается изучать полки перед собой. Поднимает кринки, выставленные в ряд. Одна из них оказывается легче других. Он открывает её и смотрит содержимое. В кринке находит завернутую в тряпку траву. Он прячет траву назад, задувает свечу и выходит из кладовой.

Все постояльцы, гости и хозяева постоялого двора сидят, облепив биндюгу со всех сторон, и следят за действиями Максима, Игонькина и деда Сирка.

Максим подходит к поленнице и берёт полено. Дед Сирко видит на нём кровь.

– Ого! Это кого тут кончили?

– Дьяка ночью кто-то по голове стукнул, – объясняет Максим.

– Черный человек. Это точно, – делает вывод дед Сирко.

Максим машет рукой Скорику. Скорик отделяется от группы и подходит к ним.

– Что ты ночью делал, Скорик? – Спрашивает у него Максим.

– Сначала с Иваном в кости играл, – вспоминает тот, – а потом спать пошёл.

– Сивуху ты разбавлял?

Скорик испуганно смотрит на Максима.

– Какую сивуху?

– Ту, которую вчера гостям подавали.

– Что ты! – Машет руками Скорик, – Мне этого не надо. Это Исаак в неё траву разную подсыпает. Чтоб крепче была. Не я это! Я не виноват!

Скорик опускается на колени. Игонькин подходит к нему и поднимает за плечи.

– Успокойся. Бывший солдат не должен бояться.

– Правильно! – Поддерживает его дед.

– Где ты служил, Скорик? – Спрашивает офицер.

– Бомбардиром у генерала Салтыкова, – сообщает бывший солдат.

К ним подходит Максим.

– Так ты с белым генералом янычар у Туртукая бил?

– А как же! – Кивает Скорик.

– А знаешь, почему Ивана Петровича Салтыкова «белым генералом» прозвали? – с неподдельным интересом смотрит на него Максим.

Скорик теряется, не зная, что ответить, но быстро находится.

– За то, что он светлый был.

Максим понимает, что Скорик врет, но улыбается ему в ответ.

– Верно!

Игонькин и дед Сирко сидят за столом в шинке. Максим изучает помещение: заглядывает в камин, под хозяйский стол, на котором готовят еду; рассматривает глиняные полы; исследует стены, в поисках тайника.

Дед Сирко и Игонькин наблюдают за ним, ничего не понимая.

– Скорик не виноват, – говорит дед, – Бывший русский солдат не будет на русского офицера нападать.

– Полностью с тобой согласен, дед, – кивает Игонькин.

– Конечно, при одном условии, – останавливается Максим.

– Каком?

– Если он был солдатом.

– Что ты этим хочешь сказать? – Спрашивает дед.

– А то, что каждый солдат, который воевал рядом с генералом Салтыковым, – поясняет Максим, – знал, почему его называли «белым».

– Почему?

– Потому что Иван Петрович имел привычку всегда перед боем появляться на белом коне в белом кителе и белой фуражке.

Входит Милка и принимается возиться у хозяйского стола. Максим лезет в карман и достает заколку.

– Милка, иди-ка сюда. Я тебе что-то покажу.

Милка садится за стол. Максим кладет перед ней заколку.

– Это твоя заколка, Милка?

– Моя! – Отвечает она, – Я её вчера во дворе потеряла.

– Когда?

– Да ещё днём, – машет рукой Милка.

– А ночью куда ходила?

– Никуда. Дома спала, – пожимает плечами она, – Исаак может подтвердить.

– Он уже подтвердил, – кивает головой Максим.