Скорик обнимает Омелька. Тот, ничего не понимая, следит за действиями Максима. Максим набирает в рот сивуху и выдувает её на рану. У дьяка глаза становятся круглыми. Он открывает рот, чтобы заорать, но его перебивает Максим.

– Произносить матерные слова большой грех, Омелько.

Дьяк закрывает рот и горько плачет.

– Господи, Иисусе Христе, Сын Божий, вземляй грехи мира, Пастырю добрый, Небесный Врач душ и телес наших…

Максим делает перевязку.

Дед Сирко, держась за стенку, попадает в открытую комнату Дарины. Там он осматривается. Видит у противоположной стены кровать. Направляется к ней. Ему кажется, что кровать начинает двигаться от него по комнате. Дед идет направо, а кровать налево, и наоборот. Дед Сирко пытается поймать кровать, но она убегает. Так продолжается некоторое время. Дед Сирко осеняет кровать крестом – та замирает на месте. Дед ложится в кровать и широко крестится.

– Во имя отца и сына, и святого духа! Ам…

Дед Сирко замирает, не договорив и не до крестившись. Через мгновение по комнате разносится его громкое сопение.

Две черных тени мелькают по двору и исчезают у стены дома. У окна происходит какое-то движение. Затем по двору разносится громкий топот. Тени исчезают возле поленницы.

Третий сон Максима снова проходит на белом фоне, который подчеркивает нереальность происходящего.

София выходит из хаты, видит Максима, улыбается и медленно плывёт к нему навстречу.

– Милый мой Максим! Ты почему подарок мне не отдаешь? Я его жду, жду.

Максим протягивает Софии платок.

– Вот.

Она его разворачивает, а платок весь в дырках. Максим пугается, что София увидит дыры, но она с любовью кутается в него.

– Ах, Максим, какой красивый платок! Весь век его буду носить.

– Ты что, София, не видишь? – Ужасается Максим, – В нем же дыры…

– Где дыры, Максим?

София поворачивается к нему, а у неё вместо глаз черные дыры. Максим от ужаса кричит и просыпается.

Максим просыпается в холодном поту, садится и оглядывается по сторонам.

– Это же надо, чтоб такая ерунда приснилась!

Он поднимается и, шатаясь, идет к ведру с водой, висящему на верёвке у входа в хлев. Пьет прямо из него большими глотками и снова моментально хмелеет, потому что впервые в жизни пил крепкую сивуху и не знал, что запивать её водой нельзя.

Обращает внимание на корову, которая смотрит на него грустными глазами и вдруг начинает говорить:

– Дай мне воды! Воды дай!

Максим отступает вглубь хлева. Спиной упирается в стену. Другая корова поворачивает к нему голову и просит человеческим голосом:

– Ты слышишь, молодец, она просит воды! Дай ей воды!

Максим закрывает глаза. А когда открывает их, то видит, что коровы спокойно жуют сено. Максим выливает себе на голову из ведра остатки воды.

Дед Сирко просыпается и замечает, что рядом с ним на подушке лежит черт, заросший густой щетиной, уткнув в его щеку свое рыло. Дед Сирко вдыхает воздух, с ужасом смотрит на черта и моментально трезвеет. Черт открывает глаза. Дед хватает черта за морду. Голова черта оказывается в руках. Он бросает голову в сторону и с криком выбегает во двор.

Выскочив из дома, дед Сирко устремляется к воротам. Там, распахнув калитку, быстро сбегает. Крутиус, проводив деда Сирка удивленным взглядом, закрывает калитку на засов и идет к большой подводе. Из-под подводы отзывается Чуприна.

– Кто кричал?

– Чайки кричали, – говорит Крутиус, влезая на подводу, – Спокойной ночи, брат хорунжий!

– Спокойной ночи, брат сотник! – Отвечает Чуприна.

Максим готовиться ко сну. Усаживается в углу хлева, прислонившись к стене, и закрывает глаза. В руках крепко держит обнаженную саблю. Два факела горят тусклым пламенем, освещая середину помещения.

Факелы гаснут от возникшего вдруг сквозняка. В хлеву появляется черный человек. Он замирает у входа, затем направляясь к Максиму.

Максим слышит шаги, но в темноте ничего не видит. Зажигает спичку и видит перед собой черного человека, который тянет к нему черные руки. Максим вскакивает на ноги, выставив перед собой саблю.

– Отдай мне письмо, – медленно говорит черный человек.

– А почему не душу? – Спрашивает Максим.

– Отдай мне письмо! – Повторяет черный человек и начинает передвигаться вокруг Максима.

– Подходи ближе, – предлагает Максим, – Познакомишься с моей саблей…

Черный человек двигается по кругу ещё быстрее. Затем хватает деревянную лопату и пытается ударить Максима по голове. Но тот успевает увернуться. Черный человек быстро ретируется из хлева. Максим бежит за ним.

Максим выбегает во двор и смотрит по сторонам. Черного человека нигде нет.

Дьяк Омелько сидит на лавке в шинке, поддерживая руками перевязанную голову.

В шинок входит черный человек, проплывает по помещению мимо него и скрывается в гостевых комнатах.

Дьяк Омелько на мгновение замирает, потом трёт руками глаза, испуганно креститься. Поднимается и выглядывает в коридор, туда, где исчез черный человек. Никого там не увидев, дьяк Омелько с облегчением выдыхает и возвращается на место. Удобно усаживается на лавке, и готовиться спать.

В шинок снова заходит черный человек, проплывает по помещению мимо него в сторону гостевых комнат.

Дьяк Омелько провожает черного человека взглядом, пока тот не исчезает из вида. Дьяк креститься и, с опаской поглядывая по сторонам, выбирается из шинка во двор.

Игонькин беспокойно вертится на сене. Перебирается по лестнице вверх. Три раза крестится и укладывается спать.

Через мгновение в углу под сеном начинается шевеление. Игонькин поднимается на ноги и, испуганно следит за тем, что происходит. Ему кажется, что что-то невидимое, вздыбливая сено, двигается по кругу. Описав круг вокруг Игонькина, невидимое под сеном направляет к нему. Сено разлетается в разные стороны.

В самый последний момент Игонькин подпрыгивает и повисает на бревне под крышей. Сено внизу под ним начинает бурлить, как смерч. Затем из центра вылетает черное покрывало, обвивает его ноги и тащит вниз.

Игонькин из всех сил старается удержаться на бревне, но черное покрывало оказывается сильнее. Руки у Игонькина разжимаются, он падает, черное покрывало накрывает его с головой. По всему сеновалу разноситься громкий демонический смех.

Утро. Орет петух. Солнце поднимается из-за горизонта, освещая и хутор, и крепость и дорогу, ведущую к Очакову.

На крепостной стене спят Тюркай и Ышик. На крепостную стену садится черный ворон и громко каркает. Янычары от вороньего карканья вскакивают. Ворон быстро улетает. Тюркай и Ышик оглядываются. Ышик смотрит вниз.

– Тюркай, смотри! Тот, что у нас вчера пленника отбил.

– Где? – Спрашивает Тюркай.

– По дороге бежит.

Тюркай вглядывается вдаль. Радуясь, что может отомстить, выкладывает перед собой два пистолета и готовится стрелять из ружья.

– Сейчас я с ним быстро справлюсь.

– Далеко, – говорит Ышик, прикидывая расстояние до Максима, – Его отсюда не достанешь.

– Достану!

Максим бежит по дороге. Он одет в белую рубаху и штаны. Он совершает утреннюю пробежку. Максим приближается к крепости.

На берегу русские солдаты следят за передвижениями бесстрашного Максима. С ними Герасим – денщик Суворова.

– Смотрите, братцы, смертник бежит! – Говорит он, – Пристрелят его сейчас. Ой, пристрелят…

Солдаты наблюдают за происходящим.