Он потянулся и зевнул, под его телом хрустнула ветка. На звук проснулся Антонов.

– Доброе утро! – протер он глаза и поднялся.

– Пока не знаю. Доброе ли оно? – поднялся на ноги Рябинин и стал разминать затекшее тело.

– Раз живы и здоровы, значит доброе, – подбодрил того Антонов, он тоже встал и начал тянуться в разные стороны. – Что-то находился я за вчерашний день, до сих пор ноги гудят…

– Чего озорничаете в моем лесу? Диким криком кричите, олухи!

Антонов от неожиданности вздрогнул и повернул голову в сторону откуда разносился старческий скрипучий голос. – Кто ты? – вырвалось у него.

– Я-то! Ты, что смерд ничтожный, – завизжал старикашка с всклокоченной бородой, – господина не признаешь? Да я тебя, – выкатились его глаза из –под кудлатых бровей, – на одну ладошку положу, другой прихлопну, ногой притопну! За одну ногу схвачу, пополам разорву, – топал и визжал старикашка трясясь от злости.

– Да, кто ты такой? Что тебе от меня надо? – стал раздражаться Антонов.

– Молчи! Не разговаривай с этим плюгавым старикашкой! – зажимал свой рот обеими руками Рябинин.

– Это кто тут плюгавый старикашка?! – перекинулся тот на Рябинина. – Это ты меня самого требытника Переругова, плюгавым старикашкой обозвал?! Да я тебя худоносого таракашку в порошок сотру. По ветру развею, на все четыре стороны прокляну! Тьфу!

– Иди старик, куда шел! – указал рукой Антонов в сторону дороги. – Мы тебя не трогаем, и ты нас не трогай! Ступай, а то я чувствую, что из последних сил я себя сдерживаю, рука так и просится за шиворот тебя схватить и душу твою вытрясти.

– Это на кого ты свой поганый рот раскрываешь? – подбоченился, сжал кулаки старикашка, и стал угощать Антонова отборными словосочетаниями:

– Тухляк болотный! Прыщ бородавчатый! Головастик жабий! Змеёныш облезлый! – трясся он весь, и выщипывал и без того облезшую бороденку.

– Антонов! – сквозь пальцы зажатого рта, кричал Рябинин, – дай ему что-нибудь из еды, а то он не отвяжется! Это такая погань, – мычал он, – что до смерти нас тут уморит!

– Этому маленькому поганцу, я еще и еды должен дать? – удивился Антонов, – не лопнет ли он от такой щедрости?

От куда не возьмись появился рыжий кот, и тоже стал шипеть и кидаться на всех по очереди. Антонов и Рябинин откидывали его от себя как прилипший репей, а он распушив хвост и идя как-то боком норовил вцепиться в них снова.

Словесная перепалка продолжалась бы еще долго, если бы Антонов все-таки превозмогая все отвращение и ненависть к старикашке не достал из-за пазухи картофелину и не кинул ее в лоб своему оппоненту. Картофелина отскочила ото лба старикашки, тот поскреб по нему своими длинными грязными кривыми ногтями, подобрал картофелину и погрозив друзьям своим маленьким кулачком скрылся в чаще леса.

– Повернись вокруг себя три раза! – наконец-то разжав свой рот сказал Рябинин, – а то эта зараза вернется.

На этот раз Антонов сразу исполнил просьбу Рябинина, и после того как ритуал был исполнен без сил рухнул на землю.

– Кто это такой? – спросил Антонов, громко дыша, словно только что пробежал марафон на длинную дистанцию.

– Михей, требытник Переругов. Я с ним уже встречался, – Рябинин по взгляду Антонова понял, что тому имя злодея ни о чем не говорит, и продолжил более подробно. – Ну, типа тот, кто охраняет владенья Черной Берегини. Он ко всем пристает и всех ссорит между собой. А чтобы он отстал, ему надо дать что-нибудь, а то не отвяжется, и три раза вокруг себя обернуться, а то съест угощение и вернется.

– А-а-а! – Протянул Антонов. Как ты с ними живешь? Я бы, наверное, с ума сошел.

– С кем? – не понял Рябинин.

– Ну, с этими, – обвел глазами пространство вокруг себя, Антонов, – с Лешими, Кикиморами, Недолями.

– А, с этими, – кивнул куда-то себе за плечо, Рябинин, – с этими у меня полный ажур. Последнее время, как-то их поубавилось. Я даже скучаю по ним.

– У-у-у! – Многозначительно промычал Антонов. – А кот тут откуда взялся? – перевел он тему разговора.

– Да со мной пришел, – пояснил Рябинин. – Только где он всю ночь был не знаю.

– Значит кто-то замышляет что-то плохое, – констатировал Антонов.

– Да, кстати, забыл тебе сказать, Даша Кондратьева пропала, – поникшим голосом объявил Рябинин. – Я вел расследование по этому поводу, и не знаю зачем поехал в Латуринск. Мне казалось, что я там должен обязательно побывать. Какая-то непреодолимая сила тянула меня туда. Не могу объяснить, но я почему-то уверен, что так надо.

– Тебе не казалось, это я тебя звал, – спокойно объяснил Антонов. – Ты мне здесь был очень нужен. В этой Полтавской губернии видимо завелся какой-то маньяк. За весну пропали четыре девушки. И никто ничего не видел, трупов не находил. В одном случае есть подозрение на цыган, но опять же это только предположение.

– Странно… – почесал заострившийся нос Рябинин. – Там в нашем времени тоже пропали три девушки, при загадочных обстоятельствах. И тоже никаких следов, ни каких зацепок… Если я тут, возможно эти пропажи как-то связаны между собой, – стал он размышлять вслух. – Или если я возможно найду причину их исчезновения тут, то потом раскрою эти преступления там? – Рисовал оперативник какие-то одному ему понятные схемы пальцем в воздухе.

– Все идем! – скомандовал он Антонову и коту, который вылизывал и причесывал свою взъерошенную шерсть после встречи с Михеем.

– Рассказывай, все что знаешь по этому поводу, – впился он своими задумчивыми глазами в лицо Антонова. – Кто пропал? Когда? При каких обстоятельствах?

Шли уже несколько часов, нещадно палило солнце, очень хотелось есть, но еды не у кого не было.

– Толи дело теперь, – начал разговор Рябинин, после того как Антонов рассказал ему все что знал, в подробностях о пропавших девушках. – На каждом углу кафе, пирожковая, закусочная, бистро, ресторан, кофейня. Голодным не останешься. А раньше, – ни тебе транспорта, ни тебе Макдональдса. Как здесь люди живут?

– Зато едят здоровую пищу, и дышат чистым воздухом, их не волнуют проблемы транспортного коллапса и экологии. Они никуда не торопятся, ведут размеренный образ жизни и по-своему счастливы, – сделал свой вывод Антонов.

Позади стал слышен скрип телеги. Друзья остановились и подождали, когда та подъедет ближе.

В телеге было двое мужчин. Один управлял белой кобылой, это был пожилой седовласый крестьянин, второй – в полицейском мундире, неопределенного возраста (на вскидку Рябинин ему давал от 35 до 50 лет), он был пьян и неопрятен.

– Здорово, мужики! До Каменки подвезете? – обратился Рябинин к ним.

– От чего ж не подвести добрых людей. Коли они добрые, а не какие-нибудь тати¹¹. – Стал вглядываться в лица попутчиков крестьянин. – Я их Благородие как раз туда и везу. Там говорят девицы пропадают, так энто Благородие, – мужик кивнул в сторону тела с осоловелыми глазами, – едет их искать. Мы уже неделю едем. По гостям все, да по старостам живем. Везде угощают-с, а Благородие на энто дело слабое. Отказать не может.

– Кто такие?! – наконец-то поймал в фокус полицейский, попутчиков.

– Да путники мы, в Каменку идем, – ответил ему Рябинин. – А вы, ваше благородие, кем будите? Документики у вас имеются?

– Да как ты смеешь мне не верить? Кто ты такой? – поднял тот «стеклянные» блеклые глаза на Рябинина. – Я становой пристав! – стал рыться в нагрудном кармане полицейский чиновник. – Вот! – ткнул он в бумагу с печатью своим кривым, тонким пальцем.

Рябинин прочитал: «Солово Николай Игнатьевич, становой пристав Полтавской губернии».

– Очень приятно! – улыбнулся вежливой и хитрой улыбкой он. – Разрешите вас препроводить до Каменки, а то такое важное лицо и без охраны. Мало-ли что в дороге случиться может? – явно подшучивал над пьяным приставом Рябинин.

Но тот шутки не понял и на полном серьезе ответил: