– А, ведь я ее помню, какая красавица была и умница, – начал он издалека прощупывать почву. – Нам врачам огромную конкуренцию составляла, хотя медицинского образования не имела. Вот где Божий дар-то был и интуиция. Пожалуй, только еще раз в жизни я видел нечто подобное, – наконец-то угнездился Губкин на стуле, – работала у меня несколько лет тому назад девушка Антонина Белова. Да вы, наверное, помните Иван Николаевич, тот случай, когда студенты пропали в лесу, а потом через три дня чудесным образом нашлись?

– Да, да, я что-то припоминаю. Молодой человек, Роман Антонов и девушка, – разлил по рюмкам водку Северский. – Очень перспективный молодой человек и такой талантливый. А вот девушку, извините не вспомню. У меня такой трудный период в жизни был… – Замолчал и не чокаясь опрокинул рюмку в рот Северский.

– Я тогда очень сильно запил, – признался он шёпотом Губкину.

Губкин тоже опрокинул рюмку в свой рот, последовав его примеру.

– Так вот я и говорю, – оживился главврач, – иду значит я сегодня с дежурства… И вдруг вижу, как к автобусной остановке идет тот самый Антонов, я глазам своим не поверил, даже ущипнул себя слегка. Идет живой, улыбается. Я кинулся к нему наперерез, и тут вдруг откуда не возьмись – автобус. И прям на него…

– И что?! – Наполнялись скорбью глаза Северского.

– И все… Выдохнул густым перегаром Губкин.

– Он погиб..? – Опустились плечи Ивана Николаевича.

– Я не знаю, – пожал плечами главврач. – Он исчез…

– Как исчез? – собрались на переносице брови бывшего хирурга.

– Не знаю, ф-с-с-с…, и всё! – попытался изобразить что-то вроде свиста Губкин.

– Ну, за здоровье физическое и психическое! – поднял тост Северский.

– Да! – подытожил главврач.

– Вернемся к теме, – закинул маринованный грибок в рот Губкин. – Тут замешана какая-то мистика. Они все время все пропадают. Сначала Лиля, стал он загибать палец за пальцем, – потом Антонов, потом Белова и этот мили-фи-ционер, заплетался язык главврача, даже этот мальчик кардиолог, – насупив нос вспоминал он, – Тихомиров! Вот, точно Тихомиров! Правда они потом нашлись. Но это ни о чем не говорит. Пропадали же? – задал он сам себе вопрос и тут же ответил, – Пропадали! Вот я и говорю мистика. Все хорошие врачи всегда пропадают… -всхлипнул он и громко икнул.

– Совершенно с вами согласен, – поддержал разговор Северский. Предлагаю выпить за то, чтобы в жизни была стабильность. Чтоб никто не пропадал!

– Солидарен! – поднял свою наполненную рюмку Губкин.

К вечеру умиротворенный и вполне довольный собой главврач ковылял в сторону дома. Его слегка пошатывало из стороны в сторону, но чувствовал он себя вполне удовлетворительно. Проходя мимо реки, Губкин на противоположном берегу у плакучей ивы, в сизой дымке заметил знакомую фигуру и черты лица человека идущего в направлении леса.

– Ба, да это же тот самый сле-дова-тель, – еле шевеля языком и губами выдавил из себя пьяный доктор.

– Эй! – крикнул он удаляющейся фигуре. – Товари-щ-щ… – хотел он обратиться к тому по фамилии, но не мог ее вспомнить. В голове крутились названия разных деревьев: Елкин?… Берёзкин?… Липкин?… Как вдруг подул ветер поднимая с земли опавшие разноцветные листья и человек растворился в тумане. Губкин закрыл приоткрытый рот с застрявшим звуком «щ-щ…», махнул зло рукой и побрел дальше.

– Все пропадают! Говорю же мис-с-с-тика…

Глава 2

«Варяг»

Антонов переходил улицу, когда прям на него неизвестно откуда выскочил рейсовый автобус. Резкая секундная боль пронзила все тело, ярким пламенем полыхнул голубой огонь, сознание мгновенно покинуло его и наступила темнота…

Через несколько секунд Антонов начал приходить в себя и приподнялся на локтях. Еще несколько минут он сидел ни на что не реагируя. Его тошнило и рвало. В суставах ощущалась неприятная ломота, но острой боли он не испытывал. Только в ушах разносилось гулкое эхо взрывов.

– Быстрее! Быстрее! – кто-то схватил его под локоть и подняв потащил в сторону. – Капитан приказал срочно всем вернуться к борту, – как-то издалека слышал Антонов незнакомый голос. – Тебя браток малёхо контузило, но ничего это пройдет. Японцы, будь они неладны на наши броненосцы напали. «Паллада» он тоже вишь как полыхает и «Цесаревичу» каюк.

Антонов медленно повернул голову в указанном человеком направлении и действительно увидел полыхающее судно.

– Где я? – спросил он, и почувствовал во рту неприятный привкус соли и песка.

– В порту, где же ещё. Давай, давай, шевели ногами, чуток осталось.

– А где автобус? – ничего не понимал Антонов.

– Кто такой автобус? – тоже недоумевал человек в старомодной матроской одежде.

– Который меня сбил, – утверждал Антонов, вспоминая последние мгновения перед тем как потерять сознание.

– Эко тебя шандарахнуло, – посочувствовал матрос. – Не боись, это легкая контузия, она пройдет. Руки ноги целые, кровь с ушей не идет, так что жить будешь.

– А что это за порт? И почему я здесь очутился? – продолжал задавать вопросы Антонов.

– Так в Порт-Артуре, где же еще? Ты наверное с «Ретвизана», ваш броненосец Японцы первым торпедировали, а я с «Цесаревича». Меня взрывом, как и тебя за борт выкинуло. Оглушило маленько, а так ничего цел. Смотрю и ты всплыл неподалеку, я думал, что ты помер, ан нет жив братка. Я тебя на берег доставил. А тут как «Паллада» рванет. Тебя взрывной волной малость и прихватило.

Снова раздался взрыв на одном из кораблей, который находился ближе всех к Антонову с матросом. Антонов не успел разглядеть что это был за корабль, снова полыхнул голубой огонь, снова Антонов ощутил резкую боль и у него снова потемнело в глазах.

Когда Антонов открыл глаза, перед ним опять стоял все тот же матрос и тряс его за плечи.

– Эй парень? Да очнись же ты. Оглянись, эка нас долбануло. Вроде море, вроде берег, вроде корабли, а не наши. Где мы паря? Как мы тута очутились? – Тряс он его с такой силой, что голова Антонова моталась как у тряпичной куклы в разные стороны и хотела оторваться.

– Да не тряси ты меня,– еле выдавил из себя Антонов.

Тряска прекратилась. Но зато, на секунду замершего Антонова обрушился водяной душ.

– Ты что смерти моей хочешь? – повысил голос Антонов. – Я и так замерз, у меня сотрясение мозга, а ты меня добить хочешь. Ты сам кто такой? – принял положение «сидя» Антонов, чтобы ему было легче разглядеть собеседника.

– Я-то Василий Буров, матрос первой статьи броненосца «Цесаревич», – представился он вскочив на ноги и приложив руку к мокрой бескозырке.

– Я Роман Антонов, я не знаю откуда я, – тоже покачиваясь встал Антонов и протянул ему свою руку. Так как прикладывать ее было не к чему.

Постепенно его мозг стал работать более продуктивно. И Антонов стал сопоставлять факты. Он приехал в Латуринск, чтобы навестить Витьку Силиванова, очень уж за него Тоня переживала. Хотел зайти к Ольге Петровне, справиться о ее здоровье, помочь хоть чем-то, затем к Северскому, ну конечно же к Губкину. Но тут словно из неоткуда появился рейсовый автобус и на всем ходу наехал на него. Почему он жив? У него даже нет ни одного перелома, не одной ссадины, «даже сотрясения, по-моему, нет», – сделал вывод Антонов. Так легкая контузия, как говорит его спутник. Кстати о спутнике…

Теперь мозг Антонова стал напрягаться. Сначала были взрывы, он их видел. Матрос сказал, что это горят броненосцы и крейсер «Паллада». Горели они в Порт-Артуре…

«Значит», – мозг Антонова заработал с удвоенной силой, – «я сейчас не в Латуринске. А где? Если и не в Порт-Артуре? Антонов почесал затылок и стал осматриваться.

«Паллада»..? Где я слышал об этом крейсере?». И тут его взгляд упал на ближе всех стоящее судно с французким названием.

– «Паскаль», – прочел он на борту крейсера. Схватил за руку матроса и потащил его в сторону других кораблей.