Установление наличия навыков необходимых для изготовления оружия, является необходимым при поддержании государственного обвинения по уголовным делам о преступлениях, квалифицируемых, прежде всего, по ст. 223 (Незаконное изготовление оружия), 223.1 (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств) УК РФ. Наличие этих же навыков рекомендуется устанавливать и по уголовным делам о незаконном приобретении, передаче, хранении, перевозке или ношении основных частей огнестрельного оружия, взрывчатых веществ, взрывных устройств (ст. 222, 222.1 УК РФ), хищении либо вымогательстве комплектующих деталей к огнестрельному оружию (ч. 1 ст. 226 УК РФ) в случае доказывания мотива совершения этих деяний подсудимым с целью дальнейшего незаконного изготовление оружия. Отсутствие в материалах уголовного дела документов, подтверждающих соответствующие знания и навыки подсудимого, может способствовать выдвижению стороной защиты различного рода версии116. Так, применительно к вышеприведенному примеру может быть выдвинута версия о непричастности подсудимого к совершенному преступлению, в виду отсутствия навыков обращения с взрывными устройствами. Прогнозируя подобного рода ситуации, государственному обвинителю рекомендуется обеспечить наличие данных свидетельствующих о значимых для исследования данного уголовного дела обстоятельствах путем запроса соответствующих документов с мест прохождения службы, с места учебы, путем вызова в суд свидетелей и др. Информация о кругозоре, уровне образованности подсудимого может быть полезна государственному обвинителю для выяснения мотивов совершения преступления, правдивости показаний, а также должна учитываться при высказывании суду предложений по применению уголовного закона при принятии судебного решения. Например, если подсудимый обвиняется в совершении преступления, квалифицируемого по ст. 223 УК РФ, проживает в сельской местности и, пользуясь навыками, полученными при прохождении военной службы, ремонтирует огнестрельное оружие, когда к нему обращаются жители этого же или соседнего поселения, он может и не осознавать, что совершает преступление.
Уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках республик, входящих в РФ. Участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика (ч. 1, 2 ст. 18УПК РФ).
Как было отмечено, во многих регионах нашей страны проживают представители различных, в том числе коренных, народностей. Например, на территории СФО этот показатель составляет 14,09 % от всего населения. Безусловно, основная масса граждан прекрасно владеет русским языком, но есть лица, которые общаются в основном на языке своей народности. Такие граждане зачастую проживают в отдаленных от городов небольших населенных пунктах, чабанских стоянках.
Следует отметить, что, изучая уголовные дела, мы не выявили ни одного случая, когда судебное разбирательство осуществлялось на каком-либо другом языке, кроме русского. Вместе с тем типичной является ситуация, когда в суде, например в процессе допроса, выясняется, что подсудимый не владеет языком уголовного судопроизводства настолько, чтобы полностью усваивать смысл излагаемого другими участниками уголовного судопроизводства. При этом на досудебных стадиях переводчик не присутствовал потому, что лицо, подвергающееся уголовному преследованию, заявило, что русским языком владеет хорошо. Или же, наоборот, подсудимый – представитель одной из коренных народностей, в надлежащей степени владеющий языком уголовного судопроизводства, в суде может заявить об отсутствии таких навыков. В связи с этим государственному обвинителю рекомендуется выяснять реальный уровень владения языком русским языком и прогнозировать подобного рода типичные ситуации117.
Наибольшее количество лиц, совершающих рассматриваемые преступления, проживает в городах – 78 %, при этом 20-30 % нигде не учатся и не работают118. В отдельных районах нашей страны последние из приведённых показателей могут достигать 60% и более. Например, применительно к приграничным районам СФО такие цифры объяснимы тем, что большинство лиц, привлеченных к уголовной ответственности за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, реже взрывчатых веществ и взрывных устройств, занимаются охотничьим промыслом (полагаем, что необходимость в огнестрельном оружии при осуществлении такого рода деятельности очевидна) либо заняты разведением скота. При этом для самозащиты и защиты поголовья скота от хищников и скотокрадов (кайгалов) они используют огнестрельное оружие. В рамках анонимного интервьюирования военнослужащих срочной службы мы выяснили, что 100 % респондентов осведомлены о случаях, когда боеприпасы (патроны) выменивались их сослуживцами (солдатами срочной службы) на мясо, иные продукты у местных жителей, разводящих скот. О том, что известны случаи обмена оружия и боеприпасов на продукты питания у местных жителей ни один из респондентов не указал. При этом факт личного участия в осуществлении подобных действий признали всего 6 % респондентов из числа бывших военнослужащих, проходивших военную службу по призыву.
Так, постоянными жителями местности, где совершено преступление (включая военнослужащих, проходящих военную службу по контракту), являлись 79 % преступников. Не проживали в месте совершения преступления в основном военнослужащие срочной службы и командированные, совершившие преступления, квалифицируемые по ст. 225 и 226 УК РФ (12 %), а также лица, совершившие незаконные приобретение и сбыт (4 %) и контрабанду (2 %).
Информация о месте проживания, роде занятий лица, привлекаемого к уголовной ответственности, важна для государственного обвинителя, поскольку позволяет:
– прогнозировать вероятность неявки в судебное заседание. Так, по 10 % изученных нами уголовных дел подсудимый не являлся на судебное заседание;
– выдвигать версии о местонахождении подсудимого. Так, если подсудимый покинул место своего проживания, его местонахождение не установлено, он объявлен в розыск, информация о месте его проживания может быть использована для выдвижения версий относительно местонахождения данного лица. Например, если подсудимый на момент совершения хищения оружия проходил службу по контракту и является коренным жителем места, где дислоцируется его войсковая часть, эта информация может служить основанием для выдвижения версий о месте его пребывания. Так, наиболее вероятными версиями в случае отсутствия подсудимого по месту жительства будут версии о том, что данный гражданин может: 1) находиться в лесу, в местах, где располагаются зимовья; 2) воспользовавшись близостью государственной границы, а также фактом личного знакомства с лицами, ее охраняющими, перебраться на территорию иностранного государства. При этом проверяются и выдвигаются другие типичные в случае розыска лица версии: лицо может скрываться у родственников, близких лиц, друзей, знакомых; лицо может находиться по месту жительства, но скрываться в подвальных, чердачных помещениях, сараях, иных надворных постройках и др.
В случае если обвиняемый скрылся и место его пребывания неизвестно, судья приостанавливает производство по уголовному делу и, если совершил побег обвиняемый, содержащийся под стражей, возвращает уголовное дело прокурору и поручает ему обеспечить розыск обвиняемого, или, если скрылся обвиняемый, не содержащийся под стражей, избирает ему меру пресечения в виде заключения под стражу и поручает прокурору обеспечить его розыск (п. 1 ч. 1, ч. 2 ст. 238 УПК РФ). Конечно, прокурор сам не будет осуществлять розыскных действий, однако может высказывать свои предположения оперуполномоченным, которые будут устанавливать местонахождение лица, подвергающегося уголовному преследованию.
