Маг заперся в лаборатории и несколько дней не выходил оттуда, углубившись в медитацию и созерцание волшебных кристаллов. Когда он наконец явился к Мутаре доложить результат, вид у него был несколько смущенный.

- Долго же ты думал… Ну, и что скажешь? – нетерпеливо спросила королева.

Колдун ответил не сразу: он собирался с мыслями.

- Понимаешь, в чём дело… У нас достаточно сил, чтобы одолеть и элементалей, и Эрафию. А если мы к тому же объединимся с криганами и некромантами, тогда в победе тем более сомневаться не приходится. Но… не знаю, как и объяснить… в общем, с этой войной что-то не так.

- Что ты имеешь в виду, Аламар? – напряглась Мутаре. - Что-то помешает нам победить? Неужели я недооценила силу энротцев?

- Нет, ты всё оценила правильно. Союз с Энротом не спасет наших противников, Эрафия и Сопряжение будут разгромлены – это я вижу совершенно чётко. Но, знаешь, почему-то я чувствую, что эта победа тебя не обрадует. Придет время – и ты горько пожалеешь о начатой войне.

- Что ты несешь, Дорригор тебя побери?! – гневно вскричала Мутаре. – Эта победа даст мне и Нихону невиданное могущество, прославит мое имя в веках – а ты говоришь, она меня не обрадует! Как всегда, пальцем в небо. И вообще, надоел ты мне уже со своими туманными предсказаниями. Как провидец ты полный ноль, и лучше уж честно признайся в этом, а не строй из себя умного!

- Неправда, - обиженно произнес Аламар. – Я не ноль. Помнишь, ты просила меня разузнать о твоем отце? Так вот, я уже близок к разгадке этой тайны.

- Ты мне за последние десять лет уже пятнадцатый раз об этом говоришь. Все время утверждаешь, что вот-вот доберешься до истины, а в итоге выясняется, что ничего ты не узнал.

- На этот раз уже точно, клянусь тебе. У меня было видение… Пещера, тюремные решетки на окнах, а внутри – старик в кандалах.

- Мой отец?

- Нет. Но этот человек что-то о нем знает. Дай мне еще немного времени, и я выясню, кто этот узник и где его искать.

- Ну, ладно, - смилостивилась Мутаре. – Но если опять ошибешься – я тебя уволю. Найду себе нового придворного мага, который будет работать быстро и четко и не станет нести всякую ересь насчет того, что меня не обрадуют сокровища Алмазного Острова. Надо ж было до такого додуматься…

Недели через две Аламар доложил королеве, что его посетило еще одно видение, из которого следовало: таинственного узника зовут Клив, и находится он в тюрьме города Шадэ. Мутаре навела справки, и выяснилось, что в темнице этого города действительно содержится заключенный с таким именем, причем за давностью лет никто уже не помнит, за что он был арестован. Королева приказала доставить этого человека к ней во дворец.

Клив оказался еле держащимся на ногах дряхлым стариком с морщинистым, как печеное яблоко, лицом и горбатой спиной. Войдя в зал, где сидела королева, он долго молча смотрел на нее, тряся лысой головой.

- Приветствую тебя, Клив, - сказала Мутаре. – Я слышала, ты располагаешь сведениями о моем отце?

Старик ничего не ответил.

- Говори же! – Мутаре начала терять терпение.

Мотая головой, Клив промычал что-то нечленораздельное.

- Ты что, немой? Ну-ка покажи язык!

Старец приоткрыл рот. Язык был на месте.

- Тогда почему ты не можешь говорить?

Клив пытался что-то объяснить жестами, изображая руками магические пассы и ударяя себя кулаком в грудь.

- На тебя наложено заклятие? – догадалась Мутаре.

Он утвердительно кивнул.

- Ну что же, сейчас я тебя вылечу.

Сконцентрировав свою магическую энергию, Мутаре принялась водить ладонями над головой старика, нашептывая заклинание исцеления, издавна слывшее среди колдунов лучшим средством первой помощи при самых разных недугах. Простое, но довольно действенное, оно не только облегчало боль и придавало сил, но и снимало вредные магические влияния. По-видимому, на Клива оно подействовало благотворно – он выпрямился и перестал трясти головой. Однако говорить старик по-прежнему не мог. Тогда Мутаре попыталась применить другое заклинание, предназначенное специально для развеивания чар, но и оно не дало эффекта. Знаний и способностей Мутаре явно не хватало для того, чтобы вернуть старику способность разговаривать. Королеве, считавшей себя умелой колдуньей, было, конечно, обидно признавать свое бессилие, но ей всё же пришлось смирить гордость и позвать на помощь Аламара.

Тот долго осматривал немого, затем объявил:

- Да, случай сложный. Его уста запечатаны мощной магией, которую так просто не снимешь. Я знаю одно очень сильное заклинание, которое могло бы здесь помочь, но, боюсь, это убьет его – он слишком стар и слаб.

- И все же попытайся, - сказала Мутаре. – Иначе мы никогда не узнаем истину.

Аламар резко выбросил руку вперед и выкрикнул магическую формулу. Клив дико завопил и повалился на пол. Некоторое время он бился в судорогах, потом затих.

- Ну что, не выдержал он твоего колдовства? – спросила Мутаре, обернувшись к Аламару.

Тот подошел к неподвижно лежащему человеку и сильно тряхнул его за шиворот. Старец открыл глаза и удивленно уставился на колдуна.

- Вот чудо! Ты вернул мне дар речи, - произнес он запинающимся голосом. После многолетнего молчания язык еще плохо слушался его.

Аламар помог ему подняться и усадил в кресло напротив королевы.

- Итак, теперь ты в состоянии ответить на мой вопрос. Так что же тебе известно о моем отце?

- Я поклялся вашей матери, что сохраню это в тайне.

Глаза Мутаре блеснули холодной сталью.

- Нет, ты все мне расскажешь. Ты же не хочешь быть подвергнутым пыткам?

Клив долго молчал, в упор глядя на королеву, и на его нахмуренном лице отражались следы внутренней борьбы и нелегких сомнений.

- Ну что же, - произнес он наконец. – Ваших родителей все равно больше нет, так что я могу считать себя свободным от клятвы. Тем более что Мутаре Первая поступила со мной слишком жестоко. Я бы все равно никому не выдал историю ее любви – так зачем же было сажать меня в тюрьму и лишать языка? Ладно, я расскажу вам правду о вашем отце. А если мне дадут магический кристалл - даже покажу, как он выглядел.

- Аламар, принеси кристалл, - распорядилась Мутаре.

Колдун удалился в лабораторию и спустя несколько минут вернулся с розовым хрустальным кубом на подставке. Он поставил куб на стол перед Мутаре, Клив, закрыв глаза, начал водить над ним руками, и все присутствующие увидели отраженное в хрустале лицо молодого человека с прямым открытым взглядом чуть раскосых зеленых глаз и с длинными рыжими кудрями, распущенными по плечам.

- Надо же… А я думала, что такой цвет волос бывает только у эрафийцев, - удивленно произнесла королева.

Старик покачал головой.

- Он потом перекрасил их в черный цвет, чтобы не выделяться среди лордов подземелий. И вообще, ему приходилось скрывать свое истинное происхождение.

- О всемогущий Каринтар! – воскликнула Мутаре. – Так он и вправду был эрафийцем?!

- Да, и притом весьма близким родственником их королей – двоюродным братом Катерины Грифоново Сердце. Сестра ее отца умерла от родов, ребенка воспитали придворные, и в дальнейшем, став рыцарем, он встретил вашу мать и полюбил ее. В этом и состояла великая тайна королевы, которую она не хотела открывать никому. Я один знал, кем в действительности был ее возлюбленный – ведь это я устраивал им свидания.

«Не может быть!» - чуть не вскричала потрясенная Мутаре. Ей не хотелось верить услышанному, но старик, похоже, говорил правду – какие у него были основания лгать? Королева метнула косой взгляд на Аламара, пытаясь понять, что он думает по этому поводу. Но маг, как обычно, сидел с совершенно непроницаемым лицом – он вообще был крайне сдержан в выражении эмоций.