Чай горький и крепкий, взгляд мистера Андерсона проницательный и живой.

— Я сплоховал. Оставил мёртвого Бармаглота во власти некроманта, Мираны. Я всех подвёл. А главное — Алиса теперь верит, что Подземье реально, и даже хочет туда ещё раз.

— Здесь побывали многие короли и королевы, чьих детей заманивали в красивые ловушки, — библиотекарь проходит вдоль полок, снимая книги. — Например, Штальбаум и её творение… Дроссельмейер был в отчаянии, узнав, что стало, когда принц Щелкунчик сбежал в наш мир. И не только короли, знаете. Тот лётчик, Антуан, у него было разбито сердце. А господин Оле-Лукойе, когда поссорился с моим почти однофамильцем… ох, долгая была история. Но вам лучше взглянуть на эту.

На странице поданной книги нарисована схема сражения. Корабль «Чудо» уходит от трёх пиратских суден в Малаккском проливе. На капитанском мостике «Чуда» — светловолосая девушка.

— Я знаю, какие механизмы вы разработали, чтобы следить за ходом событий в вашем мире. Время Надземья поможет их создать и разместить в вашем новом жилище. Можете приходить сюда в любое время и просить о любой помощи.

Чарльз невидящим взглядом смотрит в чашку с чаем.

— Вы остановили битву, сэр. Они все могли умереть там, а тут помимо Бармаглота погибла разве что птица Цуп-цуп. Вы спасли свой народ. Вы просто замечательный король.

Чай всё ещё горький, и Чарльз добавляет в чашку лепесток розы. Он плывёт по поверхности, как корабль по волнам.

— Вы провели столько лет, радея о других. Позвольте теперь другим позаботиться о вас. Здесь можете не бояться, что за вами придут с оружием. Это всё позади. Я даже позабочусь, чтобы наблюдатели не просачивались, если вам того не хочется, — ботинок библиотекаря преграждает путь британскому коту голубой окраски. — Вы заслужили отдых, сэр. Прошу вас, расслабьтесь. Считайте меня вашим другом.

Чай начинает благоухать ароматом роз, и Чарльз находит в себе силы поднять взгляд и немного улыбнуться.

========== Не теряя головы ==========

Сильнее всего на свете Ирацибета боялась потерять голову. В кошмарах голова, красная, раздутая, катилась с плеч под хохот толпы. Для принцессы шили особые подушки, на королевских праздниках запретили жигу-дрыгу, во время которой головой полагалось крутить во все стороны. Ирацибету даже хотели уберечь от казней, которые были необходимы, чтобы Мирана обучалась искусству некромантии. Но Ирацибета смотрела, стиснув зубы, сжав кулаки.

Однажды она поняла: рано или поздно каждому пробьёт его Час. И если падает с плеч голова тех, кто смеялся над ней, стало быть, она выжила и победила. Так казни стали её любимым зрелищем.

Чтобы было кого казнить, нужны были преступники. Приказы Непреложной Королевы не могли быть не исполнены, и Ирацибета тайком ото всех повелела Подземью, что её приказаний можно ослушаться. Ей хотелось знать и видеть, что ей подчиняются потому, что любят и берегут. И насмешки толпы ранили не так сильно, потому что презирали и ненавидели её искренне, не скрывая. Миране этого было не понять.

И всё же в час, когда голова Бармаглота барабардала по ступеням к ногам Мираны, Ирацибета желала, чтобы с нею рядом был кто-то, кто стоял бы за неё по велению сердца. Увы, даже Стейн был готов пронзить её шею клинком, и спас её от гибели не кто иной, как Таррант, глупый мальчишка, который насмехался над нею в день коронации. Ещё и жига-дрыгу отплясывал, пока их, скованных, волокли прочь с шахматной доски.

***

— Сэр, — заметил Уилкинс, осторожно подходя к шахматному столу в кабинете Шалтая, — только посмотрите. Кингсли положил эту карту на стол прежде, чем уйти.

— Лучше посмотри, какую хитрую ловушку я составил, — Время хихикнул и показал договор с двумя подписями. — Если Алиса попробует спасать хоть чьего-нибудь умершего отца, понимаешь?

— Партия продолжается. Он приказал что-то своему слуге, помните, вы переписывали память Стейну?

Время брезгливо потыкал в валета червей на столе.

— Что ж, пусть так. В моих руках всё равно есть карта большего достоинства.

***

Изначально Ирацибета ждала МакТвиспа. Стейн был приятным собеседником, он умел льстить не так прямо, как обманщики с накладными животами и ушами. Но только МакТвисп мог сказать, какие у Времени планы на вновь пришедшую Алису.

Поначалу Красная Королева сомневалась, тот ли это ребёнок, что красил белые розы красной краской. МакТвисп не назвал её по имени, стало быть, Времени было выгодно, чтобы девицу звали Ам из Амбриджа. Стейн мог что-то вспомнить, он же служил в Замке Цветов вместе с другими червями — не карточными. Пришлось оборвать его, чтобы ненароком не прогневать Время. Однако Таррант своим поведением выдал правду. Алиса сидела рядом с нею, стало быть, Время опять что-то задумал.

И МакТвисп появился, чтобы забрать Оракулум. Было ли это знаком, что Его Вечность не вмешивается в войну? Или что конец Ирацибеты предрешён? Она боялась спросить, потому и шагнула ближе к краю балкона, под которым текла река с мёртвыми головами и посмертными масками.

Её голова или маска будут бросаться в глаза среди всех этих… Размер-то больше…

Маска с короной на голове приподнялась над поверхностью. За спиной слуга Времени, в стороне Стейн, вопрошающий о короле Подземья. Ровное дыхание. «Жаль, конечно. Но он сбежал бы». И взглядом — на окно первого этажа, а потом говорить о сестре, о народе, о чём угодно, кроме рода Кингсли.

***

— Ты опоздал на свои гонки со Временем. МакТвисп унёс Оракулум.

Чарльз снял маску и улыбнулся.

— Выглядишь чудесно, Ирацибета.

Столько искренности, что даже не хотелось верить, будто он льстит. Но может ли он не льстить, если явился сюда из другого мира?

— Опять ваши игры, да? Я не могу казнить Бравного Воина, который ходит по моему замку и вынюхивает что-то, потому что кролик ничего не объясняет! Тебе или Его Вечности выгодно, чтобы я проиграла?

— Я не меньше тебя хочу, чтобы тебя признал твой народ. Дать подданным волю, отменить Непреложность — блистательное и дальновидное решение, твоей мудрости может позавидовать даже Абсолем.

— Оракулум не распахивается дальше Бравного Дня. Что будет потом?

— Время решит это за шахматной партией со мной, — Чарльз вздохнул и прошёл вглубь зала. Только теперь Ирацибета заметила, как тот устал и бледен, как истрёпана его одежда. — Будет битва. Не только между Бармаглотом и Воином, кто бы он ни был. Я хочу остановить кровопролитие, для этого надо, чтобы у тебя и сестры были равные армии. Я пришёл просить тебя отпустить часть пленников к ней.

Просто сказать, что Воин — Алиса. Но как будет выглядеть этот человек, когда узнает, насколько чудовищна будет игра? Не потеряет ли он голову прямо здесь и сейчас?

Выговорить имя Воина не хватило духу.

— Я так устала. Бармаглота надо кормить зелюками, а зелюков розами. Я ненавижу розы, но вынуждена рассаживать их во дворе. Темницы переполнены, пленники шатаются по дворцу. Уменьшать их и совать в формикарий к Цилиндрам я не могу, надо сохранить эту семейку и их заточение в тайне. Мне лгут в лицо, лягушки едят мои торты, а теперь являешься ты и приносишь вести, что будущего может вовсе не быть!

— У тебя будет, — Чарльз повернулся и грустным серьёзным взглядом посмотрел на Ирацибету, отчего клокочущая обида в груди затихла. — У кого угодно не будет следующего дня, но тебе, Ирацибета фон Кримс, я его сделаю. Только мне нужны для этого ресурсы, о которых я тебя прошу как равную. Даже если твоё войско проиграет, а я лишусь Бармаглота и шанса спасти всех от гнёта Времени, ты останешься в живых, сильная, несломленная, и сможешь вернуть себе могущество.

— А если мои слуги обезумеют до битвы? — Ирацибета боялась верить столь благостному прогнозу.

— Время не узнает, что это я. Для плана мне понадобится казнь Тарранта, которую якобы расстроит Чешир. У меня опыт в расстраивании казней, никто и не поймёт, что это спектакль. Но ты поможешь мне сделать всё ещё более эффектно. Заодно прогонишь льстецов, которые устали от накладных частей тела и давно мечтают размяться в жиге-дрыге.