— Вспомнила, — наверное, всю жизнь мне будет припоминать мою неудачную попытку подкатить к ней.

— Да я сразу понял, что это ручка, — непонятно откуда из меня вылезло смущение. Не ожидал, что когда-нибудь будем обсуждать эту сцену из далёкого прошлого.

— Серьезно, а что замер тогда? — продолжает веселиться, а я всё никак не могу разделить её приподнятое настроение.

Я сразу поменялся в лице, ответил даже слишком серьёзно, — Просто рядом постоять хотел, — перестала смеяться, смотрит, словно что-то прочесть пытается в моих глазах. Но тут я боковым зрением вижу, что Иркин ухажер приближается к нам.

— Ирочка, нам пора, — помогает ей пересесть в коляску. А я уставился как баран на них, с места сдвинуться не могу. Наконец-то пришёл в себя, протянул букет, оставленный на скамейке. Поймала мой растерянный взгляд, промямлил что-то на прощанье.

Никогда в жизни я ещё не чувствовал такой угрозы от мужчин, окружающих Зимину. Как только увидел, сразу определил, что он может дать ей то, что ни я, ни Глухарёв не смогли бы предложить при всём своём желании: стабильность, спокойствие, гармонию. Наверное, ей это и нужно, после всех кошмаров, которые с ней произошли за последние годы. Да какие годы, за всю жизнь, наверное. Что она видела хорошего? Муж, который бросил её беременную? Глухарёв, сбежавший при первой удобной возможности? Может, хватит уже с неё придурков, вроде нас. Долго ещё смотрел им вслед, пока не скрылись из виду. Умом понимаю, что так даже лучше, что её жизнь налаживается, и моя…да хрен с ней, я уже привык так жить. Но внутри, будто червь сидит и сверлит, не даёт покоя.

— Всё же вроде хорошо, а что так хреново-то?

========== 52 ==========

Карпов заглушил мотор и вышел из машины. Не смотря на догорающее лето и ранний час в воздухе чувствовалась влажная духота. И как же он ненавидел форму, которую приходилось носить ежедневно, с ностальгией вспоминая те времена, когда мог позволить себе свободный стиль в одежде.

Неподалеку от себя заметил неразлучную парочку, направился к ним. Савицкий сразу же достал из кармана пачку сигарет и протянул Карпову, а тот не стал отказываться. Волнительная дрожь пробирала изнутри с самого утра. Знает, что она давно уже в Москве, что с сегодняшнего дня приступает к своим обязанностям. Стас до сих пор не может понять, как ей это удалось, так быстро вернуться к былой жизни. Ещё полгода назад сидела перед ним и не верила, в то, что когда-нибудь переступит порог Пятницкого.

— Стас, ты что с утра такой загруженный? — не выдержал Рома, испытывая неловкость от долгого молчания.

— Что машина заглохла по дороге? — влез в разговор Ткачёв. Между собой они частенько с парнями посмеивались над “новой” тачкой начальника.

— Сейчас ты у меня заглохнешь, — осадил его Карпов, выпуская дым наружу, — А ты что такой довольный, не пойму?

— Так это… Ирина Сергеевна сегодня возвращается, — прищурившись от яркого солнца, Паша сиял, как начищенные штиблеты полковника.

— И что? Я-то по-прежнему твой непосредственный начальник, — улыбка опера значительно потускнела.

Всё трое одновременно перевели взгляд на подъезжающий черный джип, из которого вышел молодой человек, которого сразу признал Карпов. А затем с пассажирского места, опираясь на руку мужчины выбралась Зимина. Стас внешне спокойно наблюдал за происходящим, оценивая их милые взаимоотношения, как она уверенно себя держит, подметив, что даже походка ничуть не изменилась. Конечно, она уже не носит высоких каблуков, но это нисколько не умаляет её привлекательности. Ткачев резко поменялся в лице и совсем перестал контролировать свой обалдевший вид, что не осталось незамеченным для полковника.

— Да ладно, не расстраивайся. Будет и на твоей улице праздник, — похлопал он подчинённого по спине. В глубине души он был даже рад, что тот переключился на Зимину и перестал доставать всех убийством Русаковой. Это дело так и осталось глухим висяком, и он надеялся, что в будущем ничего не изменится.

— Чего? — Паша наконец-то пришёл в себя, — Я — то тут причем? — возмутился он, поглядывая то на друга, то на Карпова.

— Ткачёв, я может и контуженный, но не слепой, — Стас выбросил окурок и направился в отдел вслед за Зиминой.

Пока начальница расписывалась в журнале, он наблюдал за ней, ожидая своей очереди. Почувствовав на себе пристальный взгляд, повернула голову в его сторону, внимательно изучая внешний вид, словно пытаясь подметить какие-либо изменения.

— А тебе идёт форма, - вместо приветствия выдала вдруг она, забирая ключ у дежурного.

— Я тоже по тебе соскучился, — ответил Стас, с привычной ухмылкой на лице. И как будто всё встало на свои прежние места. Она начальник в отделе, он - на “земле”. И словно не было ни палачей, ни Русаковой, ни чокнутого террориста, ни роковой травмы. Он по-прежнему один, а она просто сменила одного любовника на другого.

Пока он забирал у дежурного сводку происшествий за ночь, Зимина неуверенно пошла по коридору, и остановившись возле своего кабинета, замерла. Дверь давно поменяли, и вроде бы не осталось и следа от той перестрелки, но что-то останавливало её.

— Страшно? — услышал она за спиной голос Карпова.

— Неприятно, — не оборачиваясь ответила она, и всё-таки пересилив себя, переступила через порог, прикрыв за собой дверь.

Первым делом открыла окно, впуская свежий воздух в душное помещение. Оглянувшись вокруг, не заметила каких-либо изменений, скорее всего этим кабинетом никто не пользовался. Прошла к рабочему столу, не обнаружила нигде пыли. Видимо, к её приходу уборщица навела порядок. Положив сумку на стол, опустилась в кресло. Взгляд упал на закрашенные вмятины на стене. Провела рукой по шершавым углублениям и невольно прикрыла глаза, будто снова ощутила пронзительную боль, а затем онемение во всём теле. Вспомнила испуганное лицо Агапова, его последнее «Я уже маме обещал», а затем выстрелы, крики, кровь его, её…темнота… растерянный взгляд Карпова…снова темнота…снова Карпов…а дальше что-то непонятное, засасывающее, бесконечное, полусмерть, полужизнь. Весь этот год состоял из одних полумеров. Вздрогнула, резко открыла глаза. Провела руками по ногам, пытаясь удостовериться, что всё это уже позади. Разложила свои личные вещи, в ящике стола нашла рамку с фотографией Сашки, поставила перед собой.

День прошёл незаметно, большая часть которого была потрачена на встречи с коллегами. Измайлова проторчала у неё полдня, всё ещё не веря в возвращение подруги. Карпов постепенно ввёл её в курс дела, оставив за собой пока часть обязанностей.

В последний раз она так уставала, наверное, когда впервые появилась в Пятницком. Отвыкла от формы, которая казалась ей сейчас невыносимо колючей и неудобной. И когда рабочий день подошёл к концу, незамедлительно собрала вещи и вышла в коридор. У дежурки встретила Антошина, который расплылся в улыбке, заметив её.

— Привет, Ир. Отлично выглядишь.

— А ты нет. Бухаешь? — без какой либо агрессии и раздражения ответила Зимина, словно встретились два лучших друга. Когда был Глухарёв, Денис ей казался, вечной занозой в заднице, который постоянно доставлял неприятности им обоим. Представить себе не могла, что ей достанется от Глухарёва такое вот наследство в виде Антошина. После стольких лет даже рада этому случившемуся факту.

— Я в завязке. Двое суток не спал просто, — возмущённо произнёс Денис, открывая дверь перед Зиминой.

— Свежо предание, но… — Ирина осеклась на полуслове, видя как Стас садится в какой-то старый «форд» и трогается с места, — У Карпова, что, совесть проснулась? Или он таким образом решил к народу приблизиться.

— В смысле? — не понял юмора начальницы Антошин.

— В смысле давно он машину поменял? — уже серьезно спросила Зимина.

— Да год уже как, — удивился тот, почему это её так волнует, — Тебя подвезти?

— Да нет, за мной уже приехали, — задумчиво произнесла она медленно спускаясь по ступенькам и всё ещё прокручивая в голове полученную информацию.