Никогда не возвращайтесь к людям, которые вас предали. Они не меняются…
Ей позволили навестить Глухарёва. Он все ещё находится в отделении реанимации. Операция длилась мучительно долго, хирурги буквально вытащили его с того света. Состояние пациента пока нестабильно, и давать какие-либо прогнозы врачи даже не пытаются. Вчера ночью была внезапная остановка сердца, и реаниматологи с трудом справились со своей задачей. Сергей ещё не приходил в себя. Бледный, с темными кругами под глазами он лежит, опутанный различными трубками, которые подключены к медицинским приборам, издавая при этом противные монотонные звуки.
— Серёжа, — шепчет она, едва касаясь его руки. Впервые за эти годы поняла, что любит и, наверное, никогда никого так не любила. Поняла, что это не просто служебный роман, не просто взаимовыгодные отношения. Словно в сознании что-то резко поменялось, позволившее ей понять значимость этого человека для неё, — Я даже и не заметила, когда ты мне стал так жизненно необходим — с трудом сдерживая слёзы, гладила она его по руке.
Время, отведенное на посещение, подходило к концу. Она склонилась к нему, провела дрожащей ладонью по впалым, потемневшим от щетины щекам и, не удержавшись, оставила невесомый поцелуй на губах, — Сережа, живи. Ради меня, живи.
Оказавшись на улице, Зимина с удовольствием вдохнула морозный воздух, чувствуя, как холод обжигает изнутри. Пушистый снег приятно хрустел под ногами, немного отвлекая от тревожных мыслей.
В отделе как всегда творился беспорядок, у дежурки выстроилась очередь из терпил. Впервые, ей так противно было находиться в этом здании, отдавать приказы, заполнять бесконечные бумаги. Хотелось убежать отсюда, убежать туда, где Серёжа, чтобы сжать его руку и никогда больше не отпускать. Как всё стало неважным и ненавистным без него. «Может плюнуть на всё, и уступить эту должность Карпову. Начать новую жизнь с Глухарёвым, чтобы не было этих перестрелок, подозреваемых и заключенных, чтобы можно было жить, просто спокойно жить. Но у меня есть сын, и я не могу наплевать на его будущее. Сколько сил и времени я отдала этой работе, чтобы сейчас у меня и Сашки была достойная жизнь. Нет, Зимина, соберись! Возьми себя в руки! Всё наладится!» — размышляла она, шагая по коридору.
Дойдя до кабинета, услышала за спиной шум открывающейся двери и, обернувшись, увидела грозного подполковника, как всегда с каменным выражением лица. Заводить разговор с ним у Иры не было ни сил, ни желания, поэтому, кивнув, она поспешно скрылась за дверью.
Карпов в свою очередь хотел было спросить о состоянии Глухарёва, но поняв всё по выражению лица, решил промолчать. Да и понятия он не имел о том, как можно выразить сочувствие, тем более по отношению к женщине, тем более, когда эта женщина — твоя начальница. Некоторое время он всё ещё смотрел на дверь, словно пытаясь разглядеть на ней несуществующие картинки. «Не подозревал, что между ними настолько серьезные отношения. Я думал, что дальше обжиманий в кабинете начальника у них не зайдёт. Впервые вижу, чтобы женщина так переживала за своего мужчину. Я что завидую Глухарёву? Дожили, бл***, подполковник Карпов завидует этому клоуну!» — откинув странные мысли в сторону, он наконец-то сдвинулся с места и направился к дежурке.
Действительно, Стас впервые задумался о том, что, наверное, мог бы оказаться на месте Глухарёва. Тогда он струсил, побоялся быть зависимым от кого-либо. Он очень дорожил своей свободой. Потом он был занят своей карьерой, и женщина при таком ритме жизни, с такой работой, с таким количеством врагов, никак не вписывалась в общую картину. Он думал, что может быть потом, когда-нибудь, когда он всего добьется. Почему-то ему казалось, что Ира всегда будет рядом, на расстоянии вытянутой руки, что если вдруг он всё-таки решится, то она непременно будет свободна. По крайней мере, он думал, что так и есть на самом деле. Даже когда появился Глухарёв, он не воспринял их отношения с Зиминой всерьёз. Он так думал до определенного момента, пока она не пришла к нему и не швырнула сумку с деньгами. Именно тогда Карпов почувствовал, что где-то ошибся, упустил что-то важное. Но в этом он никогда не признается даже самому себе.
Тем временем Зимина сидела в своем кабинете и пыталась разобрать хоть часть дел, которые размножались с геометрической прогрессией. Ещё и проверка должна скоро нагрянуть, как всегда всё к одному. От кропотливой работы её отвлёк визит Антошина.
— Привет, Ир, — неуверенно начал Денис, — Какие новости? Как Серёга, не пришел в себя? — осыпал он вопросами с порога. Выглядел он не лучше, чем Глухарёв, разве что самостоятельно передвигался.
— Нет. Пока без изменений, — ответила Зимина, чувствуя, как глаза снова налились слезами.
— Ир, если я могу чем-то помочь…ты только скажи. Серёга…он…жизнь мне спас, ведь эта пуля в меня летела, — было видно, что он держится из последних сил.
— Спасибо, Денис! Пока ничего не нужно. Если вдруг какие изменения, я сразу…в общем, ты первый узнаешь, — уставшим и тихим голосом ответила она.
— Тебя подвезти? — уже на выходе поинтересовался он, хотя понимал, что больше всего ей хотелось бы остаться наедине с собой. Ира лишь покачала головой в ответ.
После тяжёлого рабочего дня Зимина наконец-то добралась до дома по заснеженным проспектам и улицам. У порога её встретил Сашка, который был в курсе последних событий. Обнимая сына, она почувствовала, как к её истощенному организму приливают силы. Силы, чтобы бороться, чтобы жить и надеяться на лучшее.
Уложив сына спать, она отправилась на кухню. В шкафу нашла старую бутылку коньяка, которую они с Серёжей открыли в один из вечеров, но так и не допили. Плеснув в стакан горячительной жидкости, она уже собиралась было выпить, но её отвлёк звонок на мобильном телефоне.
— Добрый вечер, Ирина Сергеевна. Это Вас из 3 хирургического отделения беспокоят, — после этих слов у неё подкосились ноги, и если бы не оказалось рядом стула, она бы рухнула прямо на пол. Словно гипнотизируя собеседника, молила, чтобы он не произносил этих страшных слов.
— Алло, Вы меня слышите? — прервали молчание на том конце провода.
— Да, говорите, — мысленно подготовившись к самому худшему, наконец-то ответила она.
— Сергей Викторович, он сегодня в себя пришел, завтра его переведут в палату интенсивной терапии, вы сможете его навещать. — известил лечащий врач.
Зимина скинула вызов, так и не сумев произнести ни слова. Горло сковал такой спазм, что было больно глотать. Если бы не Саша в соседней комнате, она рыдала бы в голос. Она плакала от радости, от страха и безысходности, пережитых за эти дни, от облегчения, наступившего так внезапно.
Выплеснув коньяк в раковину, Зимина направилась в спальню. Впервые за долгое время она заснёт с улыбкой на лице. Ведь Серёжа жив, он идёт на поправку, сын здоров, а она…сильная, она со всем справится.
========== 2 ==========
Спустя два месяца…
«Пятницкий» продолжал функционировать в штатном режиме. Каждый занимался своим делом: оперативники наводили порядок на «земле», следователи зашивались от нахлынувших потерпевших, патрульно-постовая служба проводила ежедневную профилактику преступности на улицах города. В отсутствии Глухарёва, следственный отдел временно возглавил капитан Щукин, переведенный из соседнего ОВД, от чего ребята слегка приуныли. Да и в целом, отдел утратил прежний пыл и задор без Серёги.
Первым на рабочем месте появился начальник СКМ, с самого утра злой и мысленно уничтожающий взглядом всех, кто попадался ему на глаза. В принципе, это его привычное состояние. Разрабатывая очередную операцию по наркоте, Карпов склонился над бумагами, периодически потирая виски. От напряженной мыслительной деятельности его отвлекли крики и вопли, доносившиеся с улицы. Без того раскалывающаяся голова, разболелась еще больше. Видимо старые травмы давали о себе знать.
Приблизившись к окну, он увидел «милую» картину, как Агапов и Черенков налетели на Глухарёва, издавая при этом противные звуки по его мнению.
