— Кто ещё.? — Зимина попыталась поднять голову, но тут же опустила обратно.
— Тише…потерпи, — не зная, за что схватиться, как облегчить ей состояние, разрывался Стас на части, — Ир, не отключайся! Ира! Не смей! — её взгляд начал терять какую-либо осмысленность, стекленеющие глаза стали медленно закрываться, появился пугающий восковый оттенок кожи, — Это я взял стволы из вещдоков, — выпалил он, пытаясь хоть как-то удержать её в сознании.
Бледное лицо, покрытое капельками пота, оживилось на мгновение, — Сволочь, — еле слышно произнесла она и снова отключилась.
— Не трогай! Нельзя! — непонятно откуда появившаяся Измайлова схватила за руку Карпова, который в порыве эмоций собирался поднять Зимину. В окровавленной форме, видимо до этого посетившая Савицкого, она попыталась отпихнуть его от подруги, но тот словно прирос к полу.
В кабинет влетела первая бригада скорой помощи, совсем ещё юный фельдшер осмотрел Ирину, пытаясь оценить её состояние, — Пульса-то нет. Давно? — ошарашил полковника один из них.
— Только что была в сознании! — наехал на него Карпов.
Неумелыми заученными действиями молодой человек попытался сделать искусственное дыхание, но все его попытки оказались неудачными. Паника начала захватывать не только присутствующих сотрудников Пятницкого, но и работников скорой помощи.
— Не заводится, — задыхаясь, произнёс молодой человек, склонившись над Зиммной. Первый рабочий день, и тут такое. Массовый расстрел сотрудников полиции. Не думал он, что первый пациент окажется настолько тяжёлым.
Уже послышались истеричные вопли Измайловой. Карпов снял с предохранителя табельный ствол и хладнокровно направил на врача, — Сделай что-нибудь, урод! Иначе рядом ляжешь. И даже не сомневайся в моих способностях!
— Стас! — подлетел к нему Воронов, но тут же остановился, уставившись на девятимиллиметровое отверстие в полуметре от своего лица.
— Отошёл! — процедил сквозь зубы Карпов.
Видимо в критической ситуации голова медработника стала думать лучше. Он ввел адреналин и приступил к реанимации посредством дефибриллятора. Считанные минуты, показались сотрудникам ОВД вечностью. Стас настолько ушел в себя, наблюдая за работой врачей, что не заметил, как у него забрали пистолет.
— Есть ритм! — будто снова прозвучала автоматная очередь и задела каждого, — Осторожно перекладываем на носилки, — уверенно скомандовал фельдшер, чувствуя, что совершил подвиг. Уже на улице, у кареты скорой помощи, он обратился к Карпову, — Вы с нами?
Стас осмотрелся вокруг, видя, как врачи выносят тела сотрудников, выводят раненых, поймал на себе растерянные взгляды коллег, затем уставился на Зимину, неподвижно покоившуюся на носилках, на её рыжие локоны, разметавшиеся в разные стороны.
— Нет… — отшатнулся от него Карпов, — Я потом…позже, - неуверенно произнёс он, словно пытаясь оправдаться.
— Тогда я поеду! — выпалил Ткачёв, пробираясь к машине, задев Стаса плечом, который встал, как вкопанный посреди дороги.
— Товарищ полковник, там журналисты приехали, — услышал тот тревожный голос подчинённого за спиной.
— Сейчас…дайте мне минуту, — присел он на ступеньки, провожая взглядом скорую. Протер лицо руками, и только сейчас заметил кровь Зиминой на джинсах, на рубашке, повсюду… Затем увидел перед носом табельный ствол.
— Ещё раз так сделаешь, Антошин, убью, — не поднимая головы, устало произнёс Карпов, забирая из рук опера пистолет, — Сигарету дай, — максимально затянулся, заполняя дымом лёгкие до распирания, задержал дыхание на некоторое время, а затем выдохнул сизое облако перед собой, наблюдая за своими парнями и испытывая особую гордость в данный момент, понимая, что годы потраченные на их воспитание не прошли даром. И сегодня в критической ситуации они не растерялись, в чём-то даже превзошли его самого, - Савицкий как?
- Нормально, ногу зацепило. Через пару недель будет как новенький, - ответил Денис.
Сделав ещё пару коротких затяжек, Карпов выбросил окурок и направился к репортёрам.
========== 49 ==========
Ночь. Тишина. Пустые больничные коридоры, сонная медсестра на посту, напряжённая беседа с лечащим врачом. Трое суток не мог выбраться из отдела, встречая то одного, то другого генерала. Постоянные атаки журналистов, бесконечные допросы, напуганные до ужаса сотрудники, родственники погибших и отсутствие положительных новостей из больницы. Думал, что это уже никогда не закончится.
— Приходите завтра. Она спит, — завершая разговор, отклонил просьбу Карпова доктор.
— Так даже лучше. Я ненадолго, — настоял на своём Стас.
От полученной информации Карпов раскрутил маховик тревоги до такой степени, что невыносимая усталость сменилась паникой, нарастающей с каждой минутой. И словно не было бессонных ночей позади. Он готов был сейчас бежать и не останавливаться. Час, сутки, всю жизнь. И неважно куда, главное подальше от этого кошмара. Волевым усилием заставил себя присесть на лавку напротив больничной койки. Не решился подойти ближе. А в голове словно набатом звучат обрывки фраз «поврежден позвоночник», «не сможет ходить», «нет шансов», всё больше накручивая его и не давая возможности адекватно мыслить. И даже если он найдёт эту баснословную сумму, чтобы оплатить операцию в одной из лучших московских клиник, это не даст никаких гарантий на полное восстановление.
— Сука, — выругался вслух и резко встал с места. За окном падал крупными хлопьями первый снег и как-то успокаивающе подействовал на него. Обернулся к Зиминой. Он ясно видел её несмотря на то, что тусклый свет ночника слабо рассеивал темноту. Он даже представить себе такого не мог. Зимина, прикованная к инвалидной коляске, его Ира, гордо вышагивающая и притягивающая взгляды окружающих. Нет, так не должно быть, это несправедливо. Это даже страшнее всех его ночных кошмаров. Приблизившись к ней, едва коснулся руки, вытянутой вдоль туловища. Она так мирно и безжизненно спит, словно фарфоровая кукла. Привык видеть её в движении, на бегу, на лету, сильную, смелую, всегда оставляющую за собой последнее слово. На мгновение ему показалось, что она даже не дышит. Склонился к её лицу, которое в голубом свете казалось ещё более бледным и осунувшимся. Не удержался, кончиками пальцев провел по щеке и поймал на себе встревоженный взгляд.
— Карпов? — вздрогнула она, пытаясь приподнять голову, — Ты что делаешь?
— Хотел убедиться, что дышишь, — растерялся тот и отошёл в сторону.
— Не дождешься, — съязвила в ответ, всё ещё недоумевая от происходящего. Кого-кого, а Карпова посреди ночи она никак не ожидала увидеть.
— Шутишь, уже хорошо, — он пододвинул стул к койке и присел рядом.
Зимина зажмурилась от боли, пытаясь хоть немного сменить положение тела, — Как там дела в отделе?
— Уже лучше. Справляемся потихоньку, — ответил Стас, нарочно избегая зрительного контакта, понимая, что не выдержит этого испытания, — Вчера похороны были.
— Да…Лена приходила сегодня…рассказывала, — Зимина замолчала ненадолго, снова мысленно возвращаясь к недавним событиям, — А со мной что? Врачи ничего определенного не говорят. Совсем всё плохо, да? — безмолвный взгляд Карпова был красноречивее любых слов.
— Я после комы первое время голову не мог повернуть. А сейчас, как видишь, бегаю, — с трудом вымолвил он спустя некоторое время.
— У тебя даже голос дрожит, — отвернулась к стене, в надежде, что тот уйдёт. Она готова выдержать всё, но только не жалость в свой адрес.
Стас замер, не зная, что ответить, он не сможет произнести это вслух. Глядя на то, как Зимина сжимает рукой простынь, понял, что она сама обо всём догадалась.
— Ир? — нарушил он молчание, но не получил никакой реакции, — Слышишь? — Карпов попытался взять её за руку, но она резко одернула. Тогда он осторожно повернул её голову лицом к себе, — Ты ещё бегать будешь. Поняла меня? — и видя безразличие в глазах, начал сам сомневаться в своих словах, — Веришь?
— Я в Бога-то не верю, — усмехнулась она и уставилась в потолок, — Хотя, если я здесь в таком положении, значит он всё-таки существует. Рано или поздно за всё приходится платить.
