— Извините, мне пора, — Антошин вскочил и двинулся к выходу, чувствуя внезапный приступ тошноты.

— Спасибо, что не забываете моего сына, — окликнула она его, но Денис не обернулся и как ошпаренный вылетел из палаты.

На его счастье туалет находился неподалеку. Трясущимися руками он плескал себе в лицо ледяной водой, а затем, оперевшись о край раковины, поднял голову и увидел себя в зеркале. Перекошенное ненавистью и злостью лицо потеряло человеческие черты.

— Тварь! Какая же ты тварь! — прошипел он своему отражению, сжимая руки до побелевших костяшек.

========== 31 ==========

На столе перед ней лежит чистый лист бумаги, на котором аккуратным почерком выведено слово «заявление». Она занесла руку с целью продолжить строчку, но замерла, задумавшись над словами Глухарёва.

«Может и правда послать всё к чертям, весь этот Пятницкий, Захарова и переехать с Сашкой в Питер. Всех преступников не переловишь, всех денег не заработаешь, и Глухарёв звучал вполне убедительно. Он всё для себя решил, он не вернётся. А вдруг его предложение, переехать к нему, было принято им спонтанно. Может, Сергей уверен, в том, что я откажусь, а у самого совершенно другие планы на жизнь. Не знаю…я устала, устала думать, быть сильной устала… Я хочу, чтобы хоть раз в жизни, кто-нибудь взял всё в свои руки и, не спрашивая моего согласия, принял решение за нас обоих. Нет, и что я там буду делать, в чужом городе…это же нужно начинать всё с нуля, а смогу ли я на четвертом-то десятке? А если его снова понесет на подвиги, имею ли я право рисковать будущем сына…»

— Ирина Сергеевна, нашелся свидетель ну…по этому делу, утверждает, что видел в тот день расстрел в подвале, — от размышлений её отвлёк визит Савицкого, временно исполняющий обязанности начальника СКМ.

— Я сейчас подойду, — устало произнесла она.

«Нет, я не могу их бросить. Большинство сотрудников остались из-за меня, а после моего ухода, здесь начнется ад. Видимо Пятницкий — это моё проклятие…» — Зимина разорвала лист на мелкие частички, небрежно бросила их в корзину и вышла из кабинета.

***

Уже вечером она свернула с дороги, ведущей к дому, и направила автомобиль по маршруту, который выдал ей навигатор. Поднявшись на нужный этаж, она не без труда нашла искомую дверь и, аккуратно ступая, стараясь не стучать каблуками, вошла в палату. В первые минуты было страшно подойти ближе, никогда ещё ей не приходилось видеть Карпова в таком беспомощном состоянии, лишь следящая аппаратура доказывала, что он всё ещё жив. За всё это время она так и не решилась навестить коллегу, ссылаясь на постоянную занятость в отделе, но сегодня ощутила острую потребность быть здесь.

Она присела рядом на стул и не заметила, как погрузилась в размышления. Почему-то, несмотря на беспомощность Стаса, ей передавалось от него спокойствие и умиротворение. Под монотонные звуки медицинских приборов она прокручивала в голове информацию, полученную сегодня от старика, который оказался случайным очевидцем убийства. Получается, что самосуд совершили сотрудники милиции, и скорее всего из её отдела. Захаров приказал ей держать это в тайне, но только от одной мысли, что эти люди совсем рядом, у неё волосы дыбом встают.

Взглянув на часы, она вспомнила, что давно уже должна быть дома, что снова не сдержала обещание перед Сашкой быть раньше обычного. Вспомнив сына, она встала и подошла ближе к Стасу, вглядываясь в лицо.

” Какие же вы всё-таки ещё мальчишки…что Серёжа, что Антошин, что ты…глупые, отчаянные…совсем ещё дети…». От нахлынувших материнских чувств её рука невольно потянулась к огромному шраму на щеке подполковника; едва коснувшись лица, она тут же одёрнула руку, словно сделала что-то запрещённое.

Уже на выходе Зимина обернулась и заметила, что Карпов шевелится. Сначала подумала, что показалось, но подойдя ближе, увидела, как он дёргает ресницами, пытаясь разжать веки. Фокусируя на ней взгляд, он пытается что-то сказать, но пока получается только мычание.

Она пригласила врача, через некоторое время ей позволили войти обратно. Было видно, что каждое движение, свет, звуки доставляют подполковнику жуткий дискомфорт, поэтому старалась двигаться и говорить максимально тихо.

— Как ты себя чувствуешь? — обратилась она к нему, присев рядом.

— Давай без этих телячьих нежностей… Что произошло? Как долго я здесь? — Карпов с трудом произносил каждое слово, проглатывая окончания. После долгого молчания голос его был похож на шепот.

— Третью неделю, а ты что ничего не помнишь? — она приблизилась, пытаясь разобрать его невнятную речь.

— Помню…хлопок…яркий свет, удар…и всё. Что с машиной?

— Машину тебе восстановят по страховке. У тебя колесо пробило, ты вылетел на встречку, лобовое столкновение, — она впервые так уверенно врала, хотя сердце её билось в истерике, отстукивая сумасшедший ритм.

— Бл***, что за страшные рыбы там…плавают? — указал он взглядом на стену.

Зимина обернулась, но кроме белого фона стены ничего не увидела.

— А с отделом что? — последние события стали всплывать в сознании Карпова, но пока ему было сложно напрягать память, думать, смотреть, говорить и даже дышать.

— Стас, ты только не нервничай. Меня попросили вновь занять должность начальника отдела, — закусила губу, в ожидании его реакции.

Подполковник прикрыл глаза, при этом тяжело вздыхая, — В следующий раз греночки отдельно…не люблю, когда размокают, — бормотал он себе под нос.

— Что? — переспросила Ира, списывая бред Карпова на долгое пребывание в коме.

— Что-то плохо мне, Зимина. Ты иди…

— Конечно, Стас. Ты главное, не переживай. Может тебе принести чего-нибудь…греночек? — едва заметные язвительные нотки в голосе не остались незамеченными.

Он медленно повернул голову в её сторону; в глазах явно читалось: «Уйди, ведьма…»

…Один у окна в неудобной палате

Он смотрит устало на свет сквозь ресницы.

И в сердце змеёю клубится, клубится

Звенящая сила далёких галактик…

========== 32 ==========

Уже минут пять она рассматривает труп, точнее уставилась на лужу крови, а сама мысленно отсутствует. Ткачёв подошёл ближе, не понимая, на что там так долго можно пялиться, но не обнаружив ничего необычного, коснулся плеча начальницы со словами «Ирина Сергеевна, с Вами всё нормально?».

— Что? — вздрогнула она, но тут же пришла в себя, — Да…нормально, — в последнее время Зимина брала на выезд новых оперов, так как с Карповскими отморозками сложно было найти общий язык.

— Пули две, а гильза одна…странно, — протянул эксперт, обращаясь к Ирине.

«Странно — это ещё мягко сказано…» — подумала она про себя.

За годы службы она так и не привыкла к трупному запаху, поэтому, придя в себя, поспешила на улицу, где на выходе из подъезда столкнулась со следователем из СК.

— Тарасов? — бывшая начальница с недоумением уставилась на Николая.

— Доброе утро, Ирина Сергеевна…хотя добрым его назвать язык не поворачивается, — как-то криво улыбнулся он.

— Давай отойдём, — кивнула она Тарасову, чувствуя некое облегчение, видя до боли знакомое лицо человека, которому можно доверять.

— Да уж…дела… — выслушав Зимину, протянул старший лейтенант, прикуривая сигарету, — Я и сам заподозрил что-то неладное. Скинули на меня висяки, думают, молодой, особо заморачиваться не будет.

— Я надеюсь, Коля, ты понимаешь, что эта информация должна остаться между нами. Доверять никому нельзя, — вполголоса произнесла она, уставившись ему в глаза. Тот лишь кивнул в ответ, нервно затягиваясь.

Вернувшись в отдел, Зимина по привычке включила компьютер с целью проверить обновления в блоге. Неожиданно для себя она обнаружила письмо от неизвестного, подписавшийся странным именем. Битый час она сидит у себя в кабинете, уставившись на дисплей ноутбука, в сотый раз перечитывая строки, смысл которых ей не совсем понятен.

«Какое сотрудничество? Что им нужно от меня? Неужели убийца ведёт со мной переписку? Для чего?»