— Есть ритм! — воскликнула медсестра, сквозь слёзы, — Иван Николаевич, да это же чудо!
— Один случай на миллион, — произнёс реаниматолог, не скрывая восхищения.
— Теперь два, — ответил ему хирург, вытирая пот со лба, — На этот раз мы тебя отбили, дружище, дальше сам, — похлопал он Карпова по плечу и вышел из палаты.
========== 29 ==========
— У нас такая хрень на районе произошла и никого не нашли! — Захаров бросил фуражку на рабочий стол Зиминой и присел напротив, — Что мы народу скажем о спокойствии?!
— Ну, какая проблема в том, что их прибили? — огрызнулась она.
— Никакой. Это счастье, что их вовремя остановили. Но народ налоги платит, чтобы это делали вы, а не показные отчёты строчили! — генерал привстал, эмоционально жестикулируя.
— Ну, мы же работаем, Валерий Андреевич, — осторожно произнесла она, растерявшись от напора начальника.
— Вы работаете плохо, Ира! — ударил он рукой по столу, — Вы только создаёте вид активной деятельности, поднимая статистику отдела всеми возможными способами! А преступники продолжают разгуливать по улицам. Люди должны знать, что справедливость есть! Не должна быть, а есть!
— Вы же сами знаете ситуацию в Пятницком, старый костяк развалился, а для того, чтобы сколотить новую команду нужно время, чтобы отдел заработал как единый механизм, — Зимина взяла себя в руки и перешла в наступление, придав своему голосу ещё более низкий тембр.
— Знаю, потому и закрываю глаза пока на это безобразие! — Захаров схватил головной убор и направился к выходу.
Когда дверь за генералом захлопнулась, она вновь погрузилась в изучение дела. Она понятия не имела, кто замешан в этом убийстве, и кому было выгодно уничтожать преступников.
«Три трупа. Прямо народные мстители какие-то» — Зимина отложила бумаги в сторону и задумалась. Ей даже не с кем было посоветоваться, больше всего она сейчас нуждалась в Серёже. Первую неделю они созванивались каждый день, он даже прислал ей пару фотографий на фоне достопримечательностей культурной столицы, но потом стал реже звонить, чаще отписывался сообщениями и о возвращении не говорил ни слова.
На худой конец можно было бы обсудить эту ситуацию с Карповым, но тот ещё не приходил в себя, а недавно чуть было не сбежал на тот свет. С Тарасовым связь тоже оборвалась, он теперь трудится в СК, а новым следователям она не доверяла. Опера жили своей жизнью, правда, появилось два новых сотрудника, которых она недавно приняла на работу, и уже предвкушала недовольство Стаса по этому поводу. Должность начальника СКМ пока оставалась за Карповым, но ей стоило немалого труда отстоять его кандидатуру.
Подруг у неё не было, ну таких, с которыми можно было бы поделиться рабочими моментами, хотя в последнее время она сблизилась с начальником дознания. На эту должность совсем недавно назначили Елену Измайлову, и Зиминой она показалась вполне адекватным человеком, но так сразу впускать её в свою жизнь она не спешила.
В итоге, она сделала неутешительные выводы, что ей предстоит одной разгадывать эту головоломку, по крайней мере пока.
***
Зимина вернулась домой поздно. Проблемы с кадрами, предстоящая реформа, ЧП на районе требовали от неё постоянного присутствия в отделе.
— Сашка, ты дома? — присев на тумбочку в коридоре, она почувствовала резкую усталость, не в силах даже снять сапоги. Но никто не отзывался. Наконец-то справившись с вялостью, она прошла в комнату сына; тот сидел за компьютером, в наушниках и даже не заметил мать, которая уже минут пять наблюдает за ним. Осторожно коснувшись его плеча, она тем самым обозначила своё присутствие.
— О, привет, мам! — отвлёкся он от игры, — Мне тут последний уровень пройти осталось, — он вновь отвернулся к монитору, жадно клацая мышкой.
— Ты уроки-то сделал, игрок? — включила она подполковника.
— Ага, — толком не слушая мать, отозвался Александр.
Она присела рядом на диван и, откинувшись на спинку, прикрыла глаза.
«Всего-то две недели прошло, а я уже соскучилась. Мне кажется, моя подушка до сих пор пахнет тобой. Сегодня даже не ответил на мой звонок и не перезвонил. Может, я просто себя накручиваю… Как же ты мне нужен сейчас, как-то навалилось всё внезапно, не хватает твоей заразительной улыбки, теплого взгляда, сильных рук… В отделе творится невесть что: ни одного приличного зама, следствие обескровлено, опера, привыкшие к тотальному контролю, ходят неприкаянные, не зная, что делать. На районе творится какой-то беспредел, преступники, как с цепи сорвались, словно только и ждали отсутствия Карпова. Стас, сволочь, никак не придёт в себя, отлеживает бока уже третью неделю. Всё никак не могу пересилить себя и навестить его. Боюсь, откроет глаза, спросит о случившемся, и что мне ему ответить?»
— Мам! — уже который раз Сашка пытается дозваться её.
— Что? — наконец-то отвлекалась от своих мыслей и растерянно уставилась на сына.
— Мы ужинать-то будем? — присел он рядом, и, нахмурив брови, посмотрел на мать, отчего ей стало смешно.
— Будем. Конечно, будем. Иди, накрывай на стол, — улыбнулась она, взъерошив ему волосы.
«В тысячный раз благодарю Бога, за то, что тогда уберёг меня от совершения глупости. И как бы порой мне не было тяжело, я ни разу не пожалела, что родила Сашку. Может быть, я не умею выбирать себе мужчин, но сын — это моя самая большая удача. И вот сейчас, глядя на его серьезное, но еще детское лицо, мне стало так тепло, будто где-то внутри ангелы затрепетали, и усталость как рукой сняло… Словно и не было этого напряженного дня, и на фоне сына все проблемы, Пятницкий, Глухарёв стали таким ничтожными…»
========== 30 ==========
Антошин осторожно приоткрыл дверь и неуверенно вошёл в палату. В привычном для себя одиночестве лежал Карпов, обездвиженный и пригвожденный к больничной койке, но в тоже время излучающий какую-то магическую силу, от которой у Дениса пробирал мороз по коже. Он пододвинул стул ближе к подполковнику и уставился на его каменное лицо. Сейчас его одолевало двойственное чувство: с одной стороны он желал Стасу выздоровления, а с другой — боялся встретиться с ним взглядом.
Неожиданно за спиной он услышал шум открывающейся двери, на пороге он увидел пожилую женщину, невысокого роста, с изможденным, усталым, точно почерневшим от горя лицом. Несложно было догадаться по внешнему виду, властным чертам, пронизывающему взгляду, что она имела прямое отношение к подполковнику. Антошин привстал, не в состоянии вымолвить хоть что-то членораздельное, но мать Карпова махнула ему рукой, тем самым позволяя остаться ему на своем месте.
Она подошла к сыну, тяжело ступая, дрожащей рукой провела по свободным от бинта участкам тела, пытаясь передать ему всю свою силу, тепло, при этом беззаботно разговаривая с ним, словно он непременно ей ответит. Карпов третью неделю не приходит в себя, и она не знает, откроет ли он снова глаза и назовет ли её ещё хоть раз «мамой». Хотя для него это даже лучше, если бы он был в сознании, то ему пришлось бы терпеть адскую боль из-за многочисленных травм и переломов.
— Вы, наверное, вместе служите, — обратилась она уже к Антошину, который прилип к стулу и боялся пошевелиться.
— Да, — несвойственным для себя голосом ответил он, стараясь не пересекаться с ней взглядами.
— А какой он на работе? — рассчитывая на душевную беседу, Наталья Николаевна присела рядом.
— Строгий, — коротко ответил Антошин, впервые взглянув на неё.
— Стасик на самом деле не всегда таким был, — сквозь слёзы поделилась женщина, — Когда отца не стало, он резко повзрослел, взвалил на себя ответственность за всех нас, — она достала носовой платок, потирая без того уже красные глаза, — Я ему говорю, Стасик, остановись, всех денег не заработаешь, поживи для себя. А он только отмахивался, мол, успею ещё. Порой приходил ко мне и даже за порог квартиры не переступал, протягивая конверт, набитый купюрами. А матери разве деньги от сына нужны? — Денис, выслушивая откровения женщины, побледнел, не в состоянии проглотить ком, который встал поперёк горла, — Мне бы посидеть с ним хоть полчаса, узнать как у него дела, работа, о чём он думает, так мне бы этого на всю оставшуюся жизнь хватило. Знаете, как материнское сердце болит, видя, как дитя страдает, — Наталья Николаевна разрыдалась, склонившись к сыну, периодически повторяя его имя.
