— Серьезно? — Карпов еще больше расширил глаза, и, не мигая, уставился на неё, зная, какую власть над всеми имеет его взгляд, — Не зарекайся, Зимина. Память у тебя короткая! — сказал он, как бы заканчивая разговор, и резко развернувшись, покинул кабинет.

Ирина некоторое время еще собиралась с мыслями, пытаясь оценить последствия конфликта. Её снова стали терзать сомнения и опасения, обычно возникающие при недостатке решимости. «Если он действительно виновен, то придется воплощать свои угрозы в жизнь. Но это еще полбеды. А если нет? Стас этот выпад без внимания не оставит. Но ведь всё указывает на него!»

— Коля, действуй! Только найди мне неопровержимые доказательства, — оправившись от тяжелой перепалки, она наконец-то обратилась к Тарасову, пытаясь убедить себя, что поступает правильно.

========== 18 ==========

В кабинете начальника следствия велась тяжелая беседа между Глухарёвым и матерью одного из нападавших. Пообщавшись с врачом, Сергей выяснил, в какую сумму ему обойдется полное восстановление, и мягко говоря, приуныл. Своих накоплений у него никогда не было, так как на один оклад следователя не больно-то разживешься, а брать деньги у Ирины он считал ниже своего достоинства.

— Вообщем так, ваш сын со своими дружками изувечили меня, — Глухареву тяжело давалось каждое слово, но речь его звучала убедительно.

— Серёг, может мне выйти? — предложил Тарасов.

— Да нет, сиди, — успокоил его Глухарев, — Восстановить всё это теперь будет очень больно, долго и самое главное дорого, — обратился он уже к женщине.

— Да, я понимаю…мой сын, он не такой…я заплачу, сколько? — как любая мать, даже видя собственными глазами результат произошедшего на лице начальника следствия, она пыталась оправдать своего ребенка.

— Миллион, — цинично произнёс Сергей.

— Но это столько не стоит! — воскликнула она.

— Сломать Вам челюсть и рёбра, чтобы Вы прикинули, сколько это может стоить? Вы вырастили тварь и подонка, и нянчиться тут с вами я не собираюсь. Государство мне лечение не компенсирует, поэтому за это ответит он или Вы, — Глухарёв отложил бумаги в сторону и уставился на посетительницу.

— Да где же мы возьмём такие деньги? — разрыдалась женщина.

— Да мне по барабану. Квартиру, почку продайте. Они меня убить хотели. Вы слышите? Убить, — он склонился к ней, — Это бандиты!

— Да ты сам бандит! Как так можно? — закричала она. Николай напрягся и осуждающе посмотрел на товарища.

— Да ты меня ещё жизни поучи! — не выдержал Глухарев и повысил голос, — У меня тоже мать есть, может ты с ней поговоришь? Интересно, что она скажет, когда узнает, что её сына пытались убить?

— Я найду деньги, когда его выпустят? — женщина, вытирая слёзы, немного успокоилась.

— Выпустят? — Лицо Сергея перекосилось то ли от боли, то ли от злости, — Ты что, мать, совсем с катушек слетела? Я должен выпустить этого отморозка, чтобы он дальше людей грабил, убивал?

— А за что тогда такие деньги? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Чтобы он до суда дожил! — Глухарев произнёс последнюю фразу так громко, что женщина не выдержала и выбежала из кабинета.

Тарасов проводил взглядом посетительницу и уставился на коллегу, — Серёг, а ты не перегибаешь? — осторожно спросил Николай.

— Коля, опять двадцать пять, — отмахнулся от него тот.

— Да нет, я всё помню, чему ты меня учил, и даже многое принимаю… Я вот только одного не могу понять… Миллион — это не слишком много для матери этого отморозка, она ведь не виновата, — Тарасов говорил растерянно, будто для него открылось что-то новое в профессии милиционера.

— Ты прав, она ни в чём не виновата. Но понимаешь, Колюнь, мне нужны деньги, чтобы вот это всё восстановить, — он указал на своё лицо, — Или ты предлагаешь мне одолжить, продать что-нибудь, а потом сидеть на воде?

— Может тогда лучше уйти из милиции, заняться бизнесом, и проблем не будет? — продолжал гнуть свою линию Тарасов.

— Уйти не проблема, а кто останется? Агапов, Черенков? — он отвлекся от заполнения протокола и повернулся к собеседнику, — Те, кто работу свою выполняют кое-как. Ну что ты молчишь? — Глухарев встал из-за стола и присел напротив него, — Знаешь сколько честных ментов, которые в драных носках ходят, на раздолбанных тачках ездят и самые дешёвые продукты для семьи выбирают, это по-твоему нормально?

— А что делать тогда? — Тарасов совсем растерялся.

— А давай я тебя спрошу. Что мне делать, Коля? У меня зубов не хватает, мне жевать нечем, и денег у меня нет, — глаза майора наполнились слезами, — Мне стыдно, — не в силах больше сдерживать слёзы, Глухарев закусил губу, — Стыдно… Но я останусь здесь и буду выполнять свою работу, и буду выполнять её хорошо, — секундная слабость Сергея сменилась злостью, — Но вот как мне её выполнять никто и никогда меня учить не посмеет!

Несмотря на внешнюю уверенность в своей правоте, на душе у Глухарёва было как-то паршиво. Из-за сложившихся обстоятельств, ему казалось, что он переступает какую-то невидимую черту, за которой всё изменится, что-то важное умрёт в нём, за которой он потеряет себя, станет безликим. Ему было стыдно, но поделать с собой ничего не мог. Он всегда отдавался своей профессии целиком и полностью, так почему сейчас он должен проглотить эту ситуацию.

Не успел Глухарев восстановиться после разговора с Николаем, как в кабинет вошел Карпов, но увидев разукрашенное лицо коллеги, немного опешил и замялся.

— Стасик, что хотел? — мало того, что у майора ныло всё тело от побоев, а обезболивающие слабо действовали, так еще появление начальника СКМ совсем омрачило ему настроение. Рабочий день только недавно начался, а он уже вымотался и морально и физически.

— Где Антошин? Он вторые сутки в отделе не появляется и на звонки не отвечает, — Стас подошел ближе, но присаживаться не стал.

Глухарёв прикрыл глаза и громко вздохнул, пытаясь справиться с накатившей злостью. Он действительно забыл про Дениса в круговерти событий, а тот видимо даже и не думал прекращать бухать.

— Дай мне пару дней, я разберусь с ним сам, — произнёс он уставшим голосом.

— Если твой дружок не появится на службе через три дня, то вылетит по статье, — Сергей кивнул в знак согласия.

Карпов повернулся к Тарасову, и оценивающе осмотрел его с ног до головы, — Ну, а ты, накопал что-нибудь ещё на меня?

— Нет, — недовольно ответил следователь.

— Ну тогда поехали? — от предложения Стаса у Тарасова округлились глаза.

— Куда?

— К девке этой, мне уже самому интересно разобраться в этом деле. Не люблю, когда что-то моё портят, — не дожидаясь ответа, подполковник вышел, уверенный в том, что Николай побежит за ним. В коридоре он столкнулся с Зиминой, которая заметив, что тот крутится возле кабинета следователей, одарила его недоброжелательным взглядом. Карпов прошел мимо, не обращая на неё внимания.

Весь путь до больницы Николай пытался убедить подполковника в том, что Юлия пребывает в тяжелом состоянии, и его визит может только усугубить ситуацию.

Карпову было наплевать на душевное состояние потерпевшей, поэтому он решительно вошел в палату, не испытывая ни жалости, ни угрызения совести по отношению теперь уже к бывшей девушке.

— Я не хочу, чтобы ты видел это? — Юля закрыла лицо руками, как только увидела Стаса на пороге.

— Да я кроме бинтов ничего и не вижу, — не способный от природы к сочувствию, Карпов решил сразу перейти к делу.

— Кто это сделал? Ты же знаешь, что я мент, и мне не составит большого труда найти этого ублюдка и посадить, — присел он напротив, отнимая её руки от лица.

— Это очень влиятельный человек, ты ничего не сможешь сделать, — заплакала она.

— Ты мне имя назови, а мы уже сами решим, как дальше действовать, — Стас склонился ближе, прожигая взглядом.

Получив информацию, он резко встал и направился к выходу.

— Стас, мы еще увидимся? — вскочила девушка за ним, на пол с грохотом упал скальпель.

— Нет, — не задумываясь ответил он, и опустив глаза на металлический предмет, добавил, — Я не буду тебя переубеждать, это твоя жизнь. И если тебе на неё наплевать, то мне тем более. Прощай.