С непотребными мечтами о мясе заходить в молельню Имэй не решилась. Постояла на порожке, вдыхая запах благовоний, вспомнила о необходимости перечесть «Канон Трав» и снова ощутила приятную лёгкость мыслей.

Девушка поклонилась Матушке Доу-Му, зажгла все лампадки, все девять штук — по числу полноправных старших учеников Школы Северного Пути, добавила свежих благовоний в курильницу. Служение богам не терпит суеты. И если вначале каждое из четырёх лиц Госпожи Ковша виделось Имэй преисполненным недовольства, то, когда воздух в молельне чуть прогрелся, небесная покровительница Школы сменила гнев на милость — лёгкое золотистое сияние окружило яшмовую статую мерцающим коконом.

— Ученица Ли Имэй благодарит Госпожу, — прошептала девушка, касаясь лбом отполированного до шелковой гладкости дерева на полу.

Теперь осталось только разложить на алтаре, прямо у ног богини один амулет, сверху поставить бронзовый треножник и сжечь в нем второй амулет. Проще простого, вот только от крошечного огонька в лампадке Бродяги зелёный шёлк тлел медленно, словно отказываясь обращаться в пепел. У девушки разом заледенели ладони и закружилась голова от запаха палёного пера. Плохой знак! Очень плохой знак!

Мастер учил не доверять слепо приметам, но если погаснет лампада или останется хотя бы одна не сгоревшая ниточка — быть беде. Промучившись целый час, Имэй особых результатов не добилась, зато взмокла и окончательно убедилась в верности неблагоприятного предсказания. От волнения кровь стучала в висках, волосы прилипли к разгорячённом лбу, плечи затекли и зверски болели. Что ни говори, а из ритуала вышла бы отличная пытка.

— Хорошо, мы сделаем по-другому, — посулила девушка богине и решительно отставила лампадку Бай Фэна в сторонку, чтобы окончательно её не погасить.

Огонь из её собственного светильника уверенно «съел» весь шёлк, а оставшимся серым невесомым пеплом Имэй обсыпала статую богини.

— И только попробуй не вернуться, ученик Бай Фэн, — сказала она талисману, обернулась и увидела в дверном проеме застывшего в задумчивости Мастера.

— Иди, ты всё сделала правильно, — прошелестел он едва слышно, присаживаясь рядом с отрешенным видом. Его смуглая кожа на гладком лице блестела от испарины в тёплом свете маленьких огоньков.

— Мастер… — начала было снова оправдывать свой поступок Имэй.

— Дети хотят есть, ученица, — перебил Мастер. — Свари им суп погуще. С чёрными грибами, например.

От испуга Ли Имэй расстаралась, не ограничившись одним только грибным супом на сушёной говядине. Была еще каша из чумизы и соевые лепешки. Но на ужин Мастер так и не явился, через Малька приказав начинать без него. Дважды просить взяться за палочки и ложки никого не пришлось. Но потом, когда сытые, а оттого счастливые мальчишки уползли спать, Имэй укутала миски с остатками в шерстяное полотенце и стала ждать. Да так и заснула прямо за столом, уронив голову на руки.

Следующее утро не принесло ни радости, ни утешения. Оно было ещё холоднее и пасмурнее предыдущего. И на три порядка мокрее. С неба сыпал и сыпал моросящий дождик, дрова и одежда отсырели, ученики хлюпали носами, а Малёк, увидевший во сне кошмар, весь завтрак молча плакал над своей тарелкой. И только Мастер Дон, кажется, не предался общей атмосфере уныния.

— Так, хватит киснуть, — сказал он, дождавшись, когда Сяо И проглотит, наконец, последний комок риса. — Сейчас мы хорошенько побегаем и согреемся. Ученица Ли Имэй тоже идет на разминку.

Та совсем не возражала, памятуя, что Мастер Дон редко преувеличивает. И верно, к концу занятия от всех шел пар. Никто уже не жаловался на холод в насквозь промокшей одежде. Мальчишки хоть не скакали резвыми белками, но заметно приободрились. Понятное дело, что летом было веселее, когда после тренировки Мастер отпускал купаться в пруду, зато сейчас появился повод вне графика сменить одежду и белье.

— Проведешь урок каллиграфии, — приказал наставник, словив Имэй на полпути в курятник. — А потом и основную тренировку вместо меня. Что-нибудь несложное… Боги, не смотри на меня так осуждающе, детёныш. Я знаю, ты можешь, но сейчас мне просто нужно занять их чем-то монотонным.

— А как же ужин и стирка?

— Я уже нанял прачку и кухарку тебе в помощь. Довольна?

Девушка с облегчением вздохнула. Год она просила хотя бы кухонную девчонку, и тут вдруг такая щедрость. Неожиданно!

Как и в остальных школах, всю будничную работу в Школе Северного Пути делали ученики — мыли, чистили, стирали, ухаживали за животными, кололи дрова, носили воду — невзирая на возраст и успехи в обучении. Никаких слуг, никакой магии, только тяжелый и неблагодарный ежедневный труд, чтобы у всех обитателей немаленького поместья была свежая еда, чистая одежда и постель. И несколько последних лет всю эту работу делала Имэй практически в одиночку. Приходилось тяжко, особенно летом.

Имэй кормила птицу и напряжённо размышляла над решением Мастера. На её памяти второй случай, когда нанимали слуг. Понятное дело, что это будут не сторонние люди, а доверенные, из семей давно ушедших на покой учеников. Возможно, их лишённые магического дара дети? И все же, зачем это делать, если всё равно скоро тут, в Школе, будет не протолкнуться от бездельничающих молодых мужчин и женщин. Если Лю Ханю не поручать никаких домашних дел, то он будет только спать и есть, снова есть и спать либо сам по себе, либо с Тань Тин. И сложно себе представить, что натворит Бродяга, если оставить его без присмотра и работы.

В любом случае, новшества означали, что Мастер что-то задумал. Нет, перекладывать на старшую ученицу занятия с младшими нормально, кто спорит. У Мастера всегда множество дел, он, точно самый внимательный лекарь, держит пальцы на пульсе Поднебесной, которую сейчас нещадно лихорадит. Возможно, он получил тревожное донесение от своих агентов из Цзанькана. И никогда не стоит зарекаться от войны с соперничающей школой. Семья Лу давно точит зуб на «аньчэнских отщепенцев». Потому что только Школу Северного Пути все остальные называют Та Самая Школа. Через зубы и шёпотом, улыбаясь при этом в лицо. Вариантов было много, а для верных выводов Имэй пока не хватало фактов. Оставалось лишь наблюдать и запоминать все странности.

В класс Имэй пришла во всеоружии — с бумагой, кистями, тушью и образцами нескольких стилей письма. Ну, как в класс… Занимались обычно на веранде северного флигеля, но сейчас там гулял такой ветер, что пришлось забрать детей внутрь — в комнату с жаровней и циновками. Иначе в заледенелых пальцах кисточку нипочем не удержать. Нестрогая учительница позволила всем согреться, и только когда ногти у Малька порозовели, начала урок.

— Сегодня мы будем…

— Учиться писать амулеты, — заявил наставник, внезапно возникнув на пороге. — Настоящие амулеты-послания.

— Вообще-то, им еще рановато, — попыталась отшутиться Имэй.

— В самый раз, — отрезал Мастер и, подманив девушку подойти, шепнул на ухо. — Позови всех наших. Всех без исключения, ясно?

«Да уж куда яснее», — подумалось ей, но вслух говорить не стала.

Судя по парадному шэньи и поясу с драгоценными подвесками, наставник Дон Син ждал благородных и влиятельных гостей. И ещё он не желал, чтобы ученица Ли Имэй случайно кого-то из них увидела. Причин для этого могло быть сколько угодно, но почему бы Мастеру просто не сказать: «Не показывайся никому на глаза»? И девушка спряталась бы на кухне. Опять загадки?

— Мы будем делать амулеты, старшая сестра? — шепотом спросил Ян Янь. — Правда?

Четыре пары сияющих восторгом глаз уставились на Имэй с надеждой. Мальчишек можно понять. Вроде бы и учатся не где-нибудь, а во всамделишной магической школе, но никаких чудес здесь не видать. Если, конечно, не считать чудом сытный ужин.

— Вы же слышали, что сказал Мастер? — девушка попыталась придать своему тихому голосу необходимую учителю строгость. — Придется очень постараться, чтобы его не разочаровать. Готовы?