— Прости, но мне надо ответить… — только и пробурчал он, не слишком тихо, чтобы не услышать это, но и не слишком громко, чтобы расслышать всю чувственность и правдивость в неподдельно искреннем «Прости», что инстинктивно сорвалось с его губ. Деймон прождал еще секунду, позволяя громкой мелодии телефона непонятным отголоском эхо разносится по просторной, но как и всё в его доме мрачной ванной комнате, и только потом брюнет ответил на вызов, покинув ванну и стоявшую с отчаянным блеском карих, провожающих его идеальный силуэт глаз Елену, не успев произнести и слово в ее присутствии.

Еще раз обдав кожу холодным потоком воды, чтобы окончательно избавиться от подавленности и угнетающего чувства собственной головной боли и тошноты, Елена вышла из ванны, по стеклянной лестнице с усталостью переставляя ноги и направляясь в свою комнату. Зайдя в комнату и, едва не свалившись прежде, чем она села на кровать, Елена обнялась с подушкой и впервые за всё длительное время почувствовала настоящее расслабление. Она словно медленно, постепенно уходила под воду, умиротворенно и покорно растворяясь в пучине волн, которые накрывали ее самым драгоценным ощущением отдыха. Она подняла глаза к потолку и, удивляясь своей завороженности и нелепо улыбаясь этому, рассматривала замысловатые узоры на белоснежном потолке. Что-то было в ее мыслях. Что-то тяжелое и тянувшее ее то ли к непознавшим тому причины слезам, то ли к уносящими далеко-далеко от всяких раздумий сну, однако шатенка быстро скинула с себя дремоту и более собраннее села в кровати, расслышав негромкий женский кашель, который наверняка был не следствием болезни, а поводом для привлечения ее рассеянного внимания. Инстинктивно пригладив рукой совсем нетронутые подушкой каштановые волосы, Елена шире раскрыла чуть слипшиеся глаза и кивком разрешила стоявшей у входа в небольшую комнатку Лили пройти вовнутрь.

— Я вдруг подумала, что нам нужно немного поговорить… Ты не против? — еле слышно, будто даже боясь быть услышанной, аккуратно проговорила женщина. Она, не сводя изучающего и совсем добродушного взгляда с неожидающей ее прихода в этот миг девушки, довольно-таки скромно села на край светло-желтого кресла, стоявшего напротив кровати Гилберт, и не сказала больше ни слова, будто дожидаясь от шатенки хоть какой-то поддержки разговора.

— Да… Конечно… Что-то случилось? — немного запаниковав, распознав в лице Лили легкую тревогу, спросила Елена и украдкой глянула на часы, по временным стрелкам догадавшись, что манящему коварному сну всё-таки удалось затянуть ее в свои сети не меньше, чем на полчаса. Но и после заданного девушкой вопроса, женщина не дала своего ответа, от чего волнение пробудилось и внутри Гилберт. — Деймон в порядке? Где он?

— Да… — задумчиво проговорила себе под нос она, но Елена только непонимающе приподняла брови. — Деймон? Всё в порядке, Елена, конечно же… Меня не было дома, но он позвонил мне и сказал, что ему нужно срочно уехать. Он хотел тебя предупредить, но ты уже заснула, и он не стал тебя тревожить. Деймон попросил меня вернуться и присмотреть за тобой. Тебе же не здоровится…

— Так о чем Вы хотели поговорить? — шатенка, вновь вернувшись к изначальной теме, мысленно заулыбалась услышанному, чувствуя как в ней забурлила маленькая, но приятная радость, вызванная весьма милой заботой и переживаниями Деймона. Елена снова с любопытством посмотрела на Лили в ожидании разговора, и она, под напором такого пристального внимания, сделала глубокий вдох.

— Понимаешь, я обязана поблагодарить тебя… Мне нужно сказать спасибо именно тебе. — смущенно, проявляя свою боязнь к напавшей на зависшую в комнате тишину неловкости, с осторожностью каждого слова пролепетала Лили и отвела опущенный взгляд в сторону. Однако шатенка сразу подметила непонравившиеся ей даже по тону произношения слова и устремила недоумевающий, неодобряющий взгляд на женщину.

— Нельзя благодарить и быть обязанной одновременно. Невозможно по-настоящему сказать «спасибо», когда чувствуешь, что был должен это сказать. — возразила Елена, и ее возмущение, подогревая внутреннее негодование, так и просилось вырваться наружу, но девушка сдержала свои эмоции под замком спокойствия карих глаз.

— Возможно. Это всегда зависит от ситуации, в которой ты это говоришь. — без толики вины или неудобства в голосе оживленно отозвалась Лили, а Гилберт лишь несогласительно кивнула головой. — Дело как раз-таки в Деймоне. Хотя, в моей жизни всегда дело было исключительно в нем. Мне необходимо сказать тебе «спасибо», Елена, за то, что у меня появился заветный второй шанс, когда у меня совершенно на то не было возможности. Но вместе с этим я знаю, что мне стоит благодарить тебя. И вовсе не потому, что я этого не заслуживаю! А потому, что Деймон этого не заслуживает. Он не заслуживает новых пробоем, ссор, страданий и нервов из-за меня… Но я уже начала верить, что на самом деле существует шанс всё исправить. Даже сегодня, когда ты осталась наедине со своим плохим самочувствием, он набрался смелости и отказался от гордости, чтобы позвонить мне. Чтобы попросить о маленькой помощи. Ты даже не представляешь, каким нежданным для меня было его звонок! И всё же… Спасибо.

— Я, конечно, не хочу Вас обижать, разочаровывать или просто портить настроение, но делала я это не ради Вас. — монотонно проговорила Гилберт, нервозно сжимая в руках края подушки. Лили мгновенно по-привычному выпучила глаза и подняла их на девушку. — Я дала шанс не Вам для воссоединения семьи или уничтожения прошлых ошибок. Я поступила так, позволив Вам здесь остаться, чтобы Деймон наконец-то обрел то, чего у него никогда не было, но он очень сильно в этом нуждался. Я задумывалась только о том, как изменилась бы его жизнь, если он наконец-то всё понял и разъяснил для себя. Я знаю его долгое время, и неважно была ли я тогда всего лишь другом или уже его второй половиной, но я сразу поняла, что угнетает его. Ему обидно, грустно и слишком многое неизвестно. Он обижен на Вас, и эта обида — бомба замедленного действия. Она убивает его. Деймон очень часто, скрывая это от других, винит себя. Винит, что увидел всё это, рассказала отцу, не остановил. Он винит себя в том, что Вас не было рядом с ним. И я просто хотела помочь ему понять, что винить хоть кого-то чересур бессмысленно, когда уже ничего нельзя переменить или вернуть обратно. Что случилось, то случилось, и кто бы ни был тогда виноват, нужно думать о будущем и пытаться найти того, кто всё сможет изменить в лучшую сторону. Я хочу, чтобы он избавился от своего слабого места. А это место — недопонимание с Вами. И я просто хочу, чтобы Вы благодарили не меня, а Деймона. Искренне. Потому что ему следует сказать слова благодарности хотя бы за то, что он поборол свою гордость и обиду, чтобы попробовать дать Вам шанс. И поверьте, если Деймон пошел на сделку со своими чувствами и принципами, это дорого стоит.

— Знаешь, Елена, мне кажется, что вам с Деймоном нужно перестать уступать друг другу, и тогда всё будет хорошо. — с еле заметной усмешкой произнесла Лили, прокрутив в мыслях недавний разговор с парнем, который сквозь вспыльчивую ярость и ненависть к ней позволил ей остаться в этом доме ради этой девушки с милым заспанным лицом, выражающим лишь невинность и такую честную доброту, какая могла бы быть губительной для нее самой. Они старались уступить друг другу, помочь, позаботиться. Однако Гилберт не поняла неоднозначность ее фразы. Женщина, еще с минуту заботливо посмотрев на шатенку среди комнатного затишья, и, поднявшись с кресла, двинулась к выходу, остановленная заметно смягчившимся голоском Елены.

— Раз мы достигли такого уровня доверия, может быть, Вы скажите, почему же вернулись? В чём была причина? Я не поверю, что Вы сделали ради Деймона. Вы не сделали этого за все восемнадцать лет, поэтому не сделали бы сейчас. Зачем? Проблемы с жильем? Вряд ли у Вас не было выхода, кроме как вернуться сюда. — сказала она, и Лили кинула беглый взгляд, доказывающий панику ее нервозности.

— Ты проницательна, Елена. — ответила женщина и, кинув новую странную улыбку, оглядела любопытство во внимательном, изучающем взгляде шатенки. — Хорошо. Я скажу тебе. Дом действительно сгорел, а Деймон до этого момента действительно не интересовал. У Джузеппе есть счет, который записан на мое имя. Я узнала это недавно от моего давнего знакомого, который живет здесь. Не посчитай меня врагом, но я собираюсь забрать у Джузеппе все то, чего он меня лишил. Всё то, что по праву принадлежит исключительно мне. А потом я уеду и оставлю наконец-то всех в покое.