========== Пролог ==========
Ужасные и протяжные крики, доносящиеся из комнаты наверху десятилетний мальчик услышал еще на устремляющейся ко второму этажу огромного дома лестнице. И с каждым его неуверенным и робким шагом стоны и крики становились громче и отчетливее, яснее и отвратительнее. Каждый отголосок, вскрик пулей пролетел через его уши, заставляя ускоренно бьющееся сердечко ребенка выпрыгивать из груди с целеустремленным рвением вперед, в комнату с ужасными звуками. Он едва успел зайти домой после школы, и они сразу же атаковали его, вынуждая ненавидеть и желать борьбы с ними с самого первого мгновения. Он поднимался выше, но поспешно ставшие ватными ноги неохотно могли передвигаться по ступенькам, и от этого ему становилось еще грустнее и страшнее. Но мальчик, зная, что где-то внутри него живет настоящий и смелый мужчина, благородно сдержал наступавшие на его прозрачно-голубые глаза слезы.
Всего-то лишь пару шагов, и он сможет войти в эту странную гостевую комнату их дома, светлого и большого, увешанного золотистой богатой липниной и стеклянными безделушками. Из приоткрытой двери подул ворвавшийся со сквозняком ветерок, донося новую порцию криков и визгов, наравне с ужасными запахами терпкого спирта и незнакомого одеколона. Руки мальчика сами собой вцепились в деревянные поручни широкой лестнице, словно так он мог удержаться на ногах, однако не успел он ступить еще раз, как резко нахлынула тишина, разверзающаяся тяжелыми шаркающими шагами. Без криков. Без стонов. Без голосов. Внезапная тишина, рушимая лишь под шорохом чьих-то ног.
— Пошел вон, щенок! — хриплым басом воскликнул высокий и рослый мужчина с отвратительной и неухоженной бородой. Его громоздкий толстоватый силуэт, запрятанный в темный махровый отцовский халат, хоть и припугнул мальчика, но не поверг в шок, вынуждая его по-прежнему стоять на предпоследней в направлении второго этажа ступеньки без единого шага. — Ты что, глухой? Сука, проваливай нахер отсюда! — грубо прокричал незнакомец, явно раздраженный пристальным немигающим взглядом детских непонимающих серо-голубых глаз, в которых из-за неуемной бури чувств нельзя было различить хоть одно. Мальчик стойко и равнодушно таращился на высокого мужчину, но ощущал, как с любопытством в его скачущем сердце зарождается истинный страх перед этим ужасным человеком, проявляясь мокрыми от нервозности ладонями.
— Извините, а Вы — кто? — вдруг осмелился вымолвить что-то мальчишка, и каждый произнесенный звук был переполнен отважной робостью и совсем ребяческой простотой.
— Ты еще спрашиваешь, кто я? — уродливо расходясь в кривой улыбке и смеясь то ли из-за наивности стоящего напротив ребенка, то ли от собственной истерики, переспросил мужчина, и гулкий голос его сильнее насторожил мальчика. — Пошел прочь, мразь. Или я тебя закопаю прямо здесь, чтобы не пошел жаловаться папочке!
Содрогаясь от нервной и всё еще хоть плохо, но скрываемой тряски, мальчик нерешительно ступил вперед, намереваясь обойти незнакомца и наконец-то проникнуть в комнату, но мужчина резко схватил его за некрепкое плечо, оттаскивая в сторону от двери. Продолжая коварно и совершенно уродливо искажать губы в ухмылке, незнакомец, держа в крепкой хватке пальцев пистолет, вытянул перед собой руку, которую всё это время прятал за широкой спиной. Он чуть сожмурился от той же ужасной усмешки, завидев беглый взгляд слезящихся глаз ребенка и навел прицел ему в голову, когда с медленной скоростью своих запрятанных, как и всё тело, ног в белую простыню к лестнице лениво вышла его мать, что навела на него больший ужас, нежели незнакомый и до безумия неприятный тип в его доме. Нет, то была действительно его мать. С теми же темно-каштановыми волосами до плеч, с теми же круглыми и постоянно словно удивленными глазами и тонкими губами на заостренном подбородке, но ничего знакомого и родного не мог найти мальчик в женщине, что в этот миг стояла абсолютно без всего кроме белой простыни, с пучком запутанных и налипших на потное лицо волос, с запекшейся темной кровью над верхней губой, на которой красовалась крупная ранка. Мать мальчика, Лили Сальваторе, с аналогично устрашающей усмешкой прошла ближе к мужчине, поглаживая его вытянутую руку с пистолетом и изредка косясь на запуганного ребенка.
— Милый, не надо… — протяжно и на странность спокойно произнесла женщина, после чего незнакомый человек опустил руку, словно призывая ребенка к действию. Мальчик с тихими всхлипываниями слетел широкими шажками с лестницы и унесся прочь, захлопнув дверь. Он запомнил эти жуткие карие глаза на тысячи лет, а, может, и веков. Он определенно досконально изучил его наглое противное лицо, которое обязательно исказится от боли, получив идеальную и заслуженную месть.
========== Глава 1 ==========
— Знаешь, это было как минимум красиво, Эл. — не в силах унять искреннюю и насмехающуюся улыбку на его идеальном лице, светящемся от кучи полученных эмоций, сказал Деймон. Его черные как смоль волосы окрашивал небрежностью прохладный ветерок, забегающий в салон дорогущей Феррари через приоткрытое окно. Крепко держа одной рукой руль, брюнет очередной раз усмехнулся и перевел какой-то сообщнический взгляд на аналогично смеящегося Клауса, который сидел на переднем пассажирском сидении.
— Не моей была идея грабить кассира ювелирки. Не мои проблемы! — обиженно возразил Элайджа, нервно потирая мокрый от вылитой воды рукав и воротник темно-серого пиджака. Он недовольно хмыкнул, от чего Деймон и Клаус вмиг смолкли, устремив чересчур серьезные и спокойные взгляды на дорогу. Хотя, как бы сильно они и их друзья на заднем сидении ни пытались бы скрыть так нагло появляющуюся на губах ухмылку, где-то внутри их всех разрывало от предательского смеха, что напал на них еще в процессе ограбления. Эта заносчивая кучка, жаждущая опасности и денег, решили в этот день взять передышку от вечных и нескончаемых передряг серьезных дел, напав на мелкий ювелирный магазин и требуя с девушки-кассира прибыль из кассы. Да, конечно, серьезные и всё-таки симпатичные парни с пистолетами навели на нее ужас, однако девчонка была не из робкого десятка, окатив громко кричащего на нее Элайджу минеральной водой из бутылки. Вот снова в машине послышался чей-то хрипловатый смешок, который заставил Майклсона устало цыкнуть.
— Но ведь шутки шутками, а у нас могут быть проблемы. — и вовсе адекватным тоном произнес Аларик, потушивший докуренную сигару пальцем, привыкшим к регулярному табачному жару. Мужчина задумчиво осмотрелся по сторонам, заставляя парней гадать значения его слов, ненавидя выжидающей паузы. Либо то было большей шуткой, говорящей о «серьезных последствиях» подобного преступления-шалости, либо то являлось началом его очередной мудрой тирады, продумывающей ход всеобщей жизни этак на сотню лет вперед.
— Ну и какого хрена молчим, Рик? — не потерпев нависшего молчания, спросил Деймон, и его сильная рука с вмиг побелевшими костяшками крепче вцепилась в руль из-за в последнее время прямо-таки нападающего на него раздражения. — Говори уже, а то ведешь себя как Логан, который кое-как смог что-то промямлить, дабы смыться от сегодняшнего нападения.
— Во-первых, у него серьезная причина. Сегодня у них с Энди годовщина — они встречаются уже три года. Ты сам говорил, что семья превыше всего. — обосновав свои слова и защищая друга, таким же размеренным и спокойным голосом возразил Зальцман, а Деймон лишь закатил глаза и переглянулся с таким же возмущенным излишеством диалогов Клаусом. — Во-вторых, про проблемы. Кай так и не сообщил нам про переводы. Тройная сумма должна была перейти на наш счет в Италии, но он так и не сказал, прошло ли это успешно.
— Да уж… Семья превыше всего. — задумчиво и тихо повторил слова друга Сальваторе, словно проматывая в голове каждый произнесенный звук, а Аларик, осознавший всё количество пропущенной Деймоном информации, тяжело вздохнул.
