— Перестань. — выдавая опьянение в своем неровном голосе, спокойно отозвался Логан, едва держась на ногах и чуть пошатываясь в одном тихом темпе. Сальваторе резко глянул на него льдом своих глаз, и тот неловко отпрянул, сделав шумный глоток рома из горлышка большой стеклянной бутылки, какую до этого держал в руке. Набравшись новой порции смелости, которая растеклась по его телу вместе с горячительном напитком, Фелл захотел возмущенно что-то возразить Деймону, но Энди быстро дернула его за руку и остудила пыл.

— Не стоило всего этого говорить… — с тяжелым вздохом упрекнул Аларик и, будто не желая даже видеть появившегося напряжения и накатившей ненависти, проигнорировал приковавшиеся взгляды друзей и ушел на другой край яхты, где еще несколькими минутами ранее они все вместе сидели за колкими и душевными разговорами, заливающимися дорогим алкоголем. Он ушел от них, и Ребекка, уловив это как призыв, последовала за ним, чувствуя ужасную волнующую дрожь по всей своей коже при одном только неудобном разговоре о странных взаимотношениях между Клаусом и Кэр, которая в этот миг еще ближе прижалась к Элайдже. Энди, посчитав уход самым безопасным методом избежать участия в затянувшейся ссоре и едва не начавшейся драке, крепко взяла за руку Логана и покинула до сих пор посылающих друг другу гневные взгляды Клауса и Деймона.

— Ребят, ну серьезно. Хорош уже… Со мной всё в порядке. Все живы и здоровы. Всё. Идемте обратно к бару… Брат. Деймон. Идем. — словно облитый кипятком после каждого услышанного слова, едва сумев хоть что-то произнести, негромко сказал Элайджа и, кинув грустную улыбку, не расцепляя объятий с Форбс, направился к почти полностью собравшейся компании своих друзей, кивком поманив за собой Дженну, которая нежно погладила Клауса по плечу и, будто магическим образом вытянув всю его свирепость одним лишь касанием, повела его вместе с собой, расцепляя ком нахальной злобы между ним и Сальваторе.

— Доволен? Зачем нужно было всё это говорить, Деймон? — упрекающе произнесла Елена, всё еще не сводя печальных, совсем затуманенных тревогой карих глаз с идеальной крепкой фигуры брюнета, который тяжело дышал, и его грудь вздымалась от каждого шумного вздоха. И весь его силуэт, темный, строгий, наэлектролезованный, походил на огромную злобу в туше дикого быка на испанской кориде, что бил копытом об сухую землю и одним только этим движением был способен вместе с фыркающим паром из ноздрей выплеснуть подогревающуюся ярость. Только взамен этого у Сальваторе был лишь ожесточенно холодный, пронзительно синий взгляд, который слишком резко и злостно метнулся в сторону замешкавшейся от напора его эмоций Гилберт.

— Ну конечно… Самое время для нравоучительной тирады. Что ещё во мне на так? — его стальной, будто обдающий невидимой ледяной водой голос заставил Елену вздрогнуть, но она покорно промолчала, не зная как бороться с его ранящими словами и своим головокружением одновременно. Однако Кай, по-прежнему беспокоящийся за стоявшую рядом девушку, мгновенно отозвался на грубую язвительность Деймона, почувствовав как внезапно внутри кольнуло то ли чувство презрения, то ли неподдельного гнева, вынудившего его ввязаться в этот взаимный безмолвный спор сверлящих друг друга глаз Елены и Деймона, разрушая его собственным недовольством.

— Она тут не причем, Сальватор. Отвали от нее и не смей оскарблять. — как можно тверже и увереннее сказал Паркер, хоть и ощущал исходившую от парня суровость, но, не позволяя себе поддаваться слабости, решительно надел на лицо серьезную гримассу и даже без единой мысли об осторожности вытерпел насмехающуюся хрипловатую усмешку Деймона.

— Это не твоя война, мелкий. — неизменно сурово пробурчал брюнет и вновь посмотрел на Елену, чье лицо гордиливо выражало неодобрение.

— Дело не в войне. — быстро выпалил Кай, и Сальваторе смог искренне удивиться возражению Паркеру, уже ожидая, что он поймет его тон и оставит наедине с шатенкой. Но Кай, разбивая любые ожидания, с той же смелостью требовал какого-то непонятного для них всех умиротворения. — Дело в том, что ты скотина.

— Это ты зря… — тихо, едва различимо в шорохе разбивающихся неугомонных морских волн произнес Деймон, и лишь за один короткий миг, что растаял подобно неожиданной вспышке, Елена разглядела в его синих и вновь потемневших от злости глазах яркий, ослепляющий блеск коварной свирепости и того самого лидирующего, хозяйского чувство, что проявилось в его наглой и нервной ухмылке за секунду до. За секунду до того, как Гилберт вместе с негромким вскриком выпустила свой испуг, до того, как вся пульсирующая в венах кровь сформулировалась во что-то более сильное, чем буйственный и горячий поток. За секунду до того, как Паркер, всем своим взъерошенным видом показывая полное удивление и растерянность, отшатнулся в сторону, получив довольно-таки сильный удар в лицо кулаком Деймона, который сделал это и жестоко, и неожиданно одновременно, вынуждая молодого парня еще с минуту осознавать то, что произошло и оставило у него под носом темный кровяной потек. Неуверенно вытерев кровь и прочувствовав, как боль раздается по всему носу, который начал чуть опухать, Кай без ненависти, но с ярко выраженной брезгливостью посмотрел на Сальваторе.

— Деймон! Что ты натворил? Он же просто пьян… — сразу же подбежав к Паркеру, Елена отобразила его взгляд, пропитанный презрением и разочарованием, и направила на Деймона, что без единой мысли о собственной совести или неловкости в упор смотрел на девушку, но уже в его голубых, будто разъедаемых оттенком синей ядовитой воды зрачках не было ничего, кроме спокойного равнодушия. — Боже… Кай… Пойдем, надо срочно остановить кровь.

В последней раз посмотрев на него, грубого, разъяренного и абсолютно неконтролируемо обиженного и недовольного, Елена с трепетом в карих раскрытых глазах перевела свое внимание на Паркера, который никак не мог справиться с подступающей почти к губе кровью. Она аккуратно каснулась его плеча и поспешно, будто боясь, что Деймон подобно притихшему в траве хищнику мог бы накинуться на него из-за спины, повела Кая в одну из небольших кают на нижней палубе, где вместе с парнем оказалась настолько быстро, что сама не понимала, как они успели не заметить крутую лестницу и настойчивый бриз, когда в уверенном темпе шагов миновали путь по белоснежной яхте.

— Так… Тут где-то была аптечка… Так… — лихорадочно рыская по заваленным лишь ненужным барахлом и нелепыми дешевыми статуэтками полкам тесной каюты, взволновано пролепетала Гилберт, беглым взглядом проходя всё вокруг. Она, по причине своей растерянности и панической неосторожности, со звенящим стуком разбивающегося стекла смахнула плечом хрустального слоника и в большей тревоге подпрыгнула от внезапности его падения. — Черт…

— Елена… — мягко позвал ее севший на одиноко стоящий деревянный стул с изогнутой резной спинкой Кай, но она, то ли проигноривовав его спокойный голос, то ли не расслышав, продолжала разыскивать хоть какие-то предметы оказания первой помощи. — Елена!

— Прости… Кажется, тут совсем ничего нет. — виновато потупив глаза, негромко проговорила Гилберт и с добрым, едва тлеющим огоньком в карих глазах посмотрела на с трудом подавляющего свой смешок Паркера. Он медленно вытер с лица рукавом остатки крови и вновь засмеялся без единой на то причины, и Елена, удивляясь столь беззаботной, но радостной нелепости в этот момент, показала искреннюю улыбку.

— Всё нормально. Ничего страшного… — отозвался он.

— Иногда Деймон… Бывает мудаком. Знаешь, он не желал тебе зла, просто… Он нервничал и… Просто… Его, конечно, разозлили, а ты… В общем, прости его… — замявшись и вновь вернув своему лицу прежнюю грусть, сбивчиво произнесла девушка, но Кай лишь с умилением посмотрел на ее волнение.

— Елена, не надо его оправдывать. Ты не виновата. Ты не должна… — намного серьезнее возразил парень, однако шатенка, тяжело вздохнув, прислонилась к стене, отказываясь принимать хоть что-то против Сальваторе. — Он действительно урод. И жаль, что этот удар получил я, а не он. Потому что Деймон этого хотя бы заслуживает. Нет… Я не хочу обидеть тебя или настроить против него, но он не заслуживает тебя, Елена. Ты всегда пытаешься его защитить, успокоить, оправдать, даже сейчас после всего дерьма, которое он сказал каждому и в том числе тебе, но он ничего не делает для тебя! Он не ценит это… Пойми. Ему это не нужно. Он всегда ведет себя так, будто управляет жизнью и может держать при себя любого человека, когда ему это захочется. Но только так не считаем мы. А ты считаешь, Елена, и всегда потакаешь ему, остаешься рядом, даже когда это становится безумием. Он не заслуживает такое. Даже твое внимание! Что тут говорить про твою любовь…