Мысли Елены, пропитанные эмоциональным переживанием и трепетным волнением, крутились исключительно вокруг Деймона, который в этот миг сидел напротив нее, опустив задумчивый льдистый взгляд в тарелку с неаппетитным и приготовленным Кэролайн салатом. Елена смотрела на его идеальную грациозную фигуру за столом, хаотичные угольно-черные волосы и невероятно красиво сидевшую на нем темно-синюю рубашку, воротник которой он небрежно поправил, прежде чем поднял светящиеся голубым холодным огоньком глаза на нее. Шатенка едва заметно вздрогнула от внезапности, не ожидая того, что он всё-таки поднимет на нее свои глаза и подметит это нелепое наблюдение. Деймон показал ей нахальную и неоднозначную ухмылку, а Гилберт, замаскировав смущение под маской недовольства, повернулась в сторону неподалеку сидящего за большим круглым столом Клауса.
— Поэтому и не нужно мешать виски с водкой… — с веселым азартом в ярко-зеленых глазах подытожил рыжий Майклсон, поведав всем свою забавную историю приключений, случившихся за один пьяный вечер. Дженна оглядела мужа с шуточным упреком, но остальные с трудом подавили собственный смех. Елена же просто показала фальшивую улыбку, не вслушиваясь в чужие голоса и полностью направив всё свое внимание только на брюнета, что еле терпел такой изучающий и тяжелый взгляд.
— Извините, мы на минутку. — тихо и хрипловато возразил Деймон, прервав гулкие обсуждения друзей, и, кивнув Гилберт, встал из-за стола и в сопровождении шатенки вышел из столовой в коридор, оставляя позади себя продолжающих смеяться и беззаботно разговаривать людей. Никто из них не подивился странному напряжению между Сальваторе и Еленой, поэтому они спокойно остались наедине без лишних допросов и объяснений.
— Что происходит? — устало вздохнув, сказал брюнет, и его тон означал не вопрос, а замечание, которое сопровождалось его раздражительностью в серо-голубых задумчивых глазах. Сальваторе с недовольным ожиданием уставился на девушку, но Елена не спешила с ответом и лишь нелепо устремила свои глаза на идеальное очертание его тонких, манящих бледной сладостью губ, которые смогли приковать ее затуманенный карий взгляд. — Елена? — снова требовательно спросил он, пытаясь вернуть ее улетевшее в мысли сознание в реальность, но Гилберт, не успев пробудить внутри парня даже малейшее удивление, неожиданно коснулась его губ своими. Она чувствовала теплоту и нежную мягкость этого касания, наивного и чистого. Деймон не мог ожидать этого поцелуя, что так и не смог преобрести страстность, и лишь своей чувственностью шокировал Сальваторе, который с удивлением приподнял брови, уставившись на медленно отступившую от него Елену. — Что… Что это было? — едва настроив свой вмиг охрипший голос, запинаясь, спросил Деймон, окатив девушку удивленным взглядом голубых глаз и соблазнительной улыбкой.
— Просто… Я захотела тебя поцеловать. — легко ответила Елена и снова подалась вперед, собираясь с вновь подкатившей нежностью впиться в его губы, но Деймон поспешно остановил девушку и аккуратно взял ее за хрупкие плечи, стараясь очаровательной и будто насмехающейся улыбкой успокоить ее встревоженный его отказом взгляд.
— Не надо… Этот поцелуй я уже ожидаю, поэтому… Вряд ли я смогу остановиться. Ты же знаешь, как на меня действуют твои поцелуи… — Деймон заглянул прямо в ее погрустневшие карие глаза, и тихо кашлянул, боясь, что голос совсем предательски сядет. Елена с растерянностью опустила глаза и, борясь с пугающим ее саму желанием соприкоснуться с его губами, просто подарила парню теплое объятие. Она обхватила его своими хрупкими руками, цепляясь за его крепкую спину, а Деймон сильно прижал ее стройное тело к себе, несказанно радуясь этому странному, но невероятно приятному, как сладкий аромат ее волос, моменту. — И что это всё-таки было? — по-прежнему не отпуская ее из своего стального, но нежного объятия, с той же хрипотцой спросил брюнет, но Елена лишь тяжело вздохнула, содрогнув свое тело и заставив вследствие этого Деймона ощутить холодок пробежавших по его коже мурашек.
— Просто… Знаешь… — замявшись, начала говорить девушка, но крепко прижавшая ее к вкусно пахнущему мужским одеколоном телу рука придала ей уверенности. — Сегодня Уэс сказал, что… Что всё изменилось в последнее время, и мне стало лучше… Не знаю, что именно случилось, но я понимаю, что сильно нуждаюсь в тебе. Он сказал, что это новый этап и… В общем, я готова снова попробывать что-то чувствовать к тебе, Деймон. — на миг она сделала паузу, посмотрев в красивое серьезное лицо брюнета, который с неподдельным внимание принимал ее слова, что скрытым радостным блеском проявлялось в его голубых глазах. — Всё может получиться, Деймон… Только если ты мне в этом поможешь… Понимаешь, мы должны хотеть всё вернуть вместе. И ты, и я. Вместе, Деймон. Я знаю, что иногда веду себя слишком странно, но мы должны преодолеть это. Чтобы снова всё было как раньше…
— Меня уже начинает бесить, что ты настолько ведомая, Елена. — только теперь отстранившись друг от друга и отцепив объятие, сказал Деймон с искренней серьезностью в бархатистом голосе. — Когда Уэс сказал тебе отречься от меня, чтобы прийти в норму, ты не разрешала мне даже касаться тебя. Когда же Уэс сказал, что ты пришла в норму, то ты сама кидаешься на меня даже в самый неподходящий момент.
— Дело совсем не в нем. Потому что я всегда хотела, как ты выразился, «кидаться» на тебя, но мне нужно было повременить с чувствами. Не проявляя их, я какое-то время отходила от своего шока. Но теперь-то всё становиться лучше, Деймон… — тихим полушепотом выпалила Елена и нервно откинула назад каштановые волосы, спадающие на плечи. Сальваторе, который не знал куда деться от подступившей теплотой во всем теле, что выражалась страстью в его соблазнительном прищуренном взгляде, быстро заглянул за угол, убедившись в их уединенности, и снова повернулся к девушке. Он так же внезапно, как она сама несколькими минутами ранее, подлетел к ней и, аккуратно взяв ее за подбородок, повторил поцелуй, даря ее невероятно заводящих его губам чувственную нежность совсем детского поцелуйчика. Каснувшись ее губ всего-то на миг, он вновь отпрянул от нее, своими счастливыми и ликующими серо-голубыми глазами продолжая смотреть в упор на нее, смущенную и растерянную.
— Раз всё становиться лучше, тогда скажи мне, признайся уже наконец, что хочешь меня. И мы сразу вернемся домой. Просто скажи. И мы забудем обо всех этих тупых обидах длинною в четыре месяца, про твою долбанутую истерику, про мои измены. Про всё, Елена. Мы просто поедем домой и продолжим то, что сейчас начали. Поцелуи, объятия, секс… Плевать как, плевать где и сколько. Только скажи. — теперь уже окончательно сорвавшимся и осипшим голосом прошептал Деймон, и собственные слова смогли разжечь несколько зарядов огня по его телу, которое как и кожа Елены содрогалось от мурашек. Затуманенный взгляд брюнета требовательно и выжидающе смотрел на шатенку, и она, то ли дивясь его словам, то ли едва держась над подкосившихся из-за бешенного ритма сердца и электрической пульсации внизу живота ногах, поддалась подсознательной растерянности и легкому страху, прислонившись к холодной стене коридора.
— Я… Я хочу тебя. — уверенно произнесла Гилберт, уже не понижая громкого тона своего голоса, который вряд ли бы расслышали сквозь эмоциональные вопли и смех в столовой. Эта фраза, короткая и многообещающая, магически подействовала на них обоих, обдавая новой горячей волной и разжигая свирепое желание, какое управляло резкими движениями Деймона, что поспешно схватил Елену за руку, до боли сжав ладонь, и быстро направился в столовую, остановившись с девушкой, выдающей свое волнение через проступившие на шее красные пятна, на пороге.
— Извините, но нам срочно нужно уехать. — жестко и четко проговорил Сальваторе и вместе с Еленой сбивающимися быстрыми шагами направился к выходу, вынуждая Клауса и Рика поспешить за ними в прихожую.
— Всё в порядке? — с тревогой в голосе и испугом в ярко-зеленых глазах спросил Клаус, прежде чем Деймон, подгоняя девушку лежащей на ее спине ладонью, со скрипом открыл массивную дверь.
