— Послушай… — Деймон, повторив долгий и глубокий поцелуй, неожиданно для Елены ненадолго оторвался от нее, смотря полными огня прищуренными глазами на девушку с издевательской ухмылкой. — Я ведь люблю тебя. — тихо сказал Сальваторе и вновь поцеловал ее, с каждой секундой все сильнее прижимаясь к девушке и опрокинув ее на спину. Уже лежа на столе, Елена смогла осознать нелепость всей ситуации, в которой они устроили бардак в кабинете ее отца, однако Деймон не подпустил в голову ни одной подобной мысли, скользя руками по телу шатенке и нагло задирая ее одежду. Девушка ничего не могла соображать, чувствуя его рядом с собой, и то, что он делал с ней, она не могла называть поцелуями, потому что гораздо больше они походили на укусы, если не на попытки растерзать в клочья ее послушное и разгорченное тело. С легкостью стянув с него уже расстегнутую черную рубашку, девушка потянулась к ремню на его темных джинсах, безуспешно пытаясь справиться с ним, и, не вынося мучительных касаний, брюнет убрал ее руки, после чего звякнула пряжка его ремня вместе со звуком расстегивающейся молнии. Какое-то резкое действие, и он плотнее прижался к Елене, не оставляя ей ничего, кроме себя и своего отравляющего разум запаха, и Гилберт не могла оторвать взгляд от его идеального обнаженного тела, на котором был напряжен каждый мускул.

— Хочешь? — Деймон подался к ней вперед и коротко поцеловал в губы, отчего ее пробило мурашками.

— Хочу. — еле дыша, с особым трудом отозвалась она, сжав в своих руках его плечи и притянув ближе, но он не сдвинулся с места, продолжая сверлить ее долгим и испытывающим взглядом.

— Любишь? — немного громче выпалил он, и Гилберт не осталось ничего, как тяжело вздохнуть, и самой накрыть его рот очередным поцелуем. Жадно впиваясь в губы друг друга, они не расцепляли стальных объятий, которых постоянно было мало. Сознание лишь на секунду вернулось к Елене, когда Деймон сдавленно прорычал что-то неразборчивое, и она отчетливо ощущала, что ее ногти нещадно впивались ему в спину. Осознание глупости ее предательской покорности. Отсчитывая скачки собственного сердца, шатенке хотелось выть от сумасшедшей вереницы ненормальных мыслей, но это получались лишь стоны. Отчаянные, пронзительные стоны, которые разрывали изнутри, не помещаясь в теле и вырываясь наружу. Она не чувствовала ног, не понимала, открыты ли глаза, и все, что Елена помнила или хотела помнить: вкус его губ и жар его тела. Деймон. Человек, который ворвался в жизнь и безжалостно разрушил ее. Тот, из-за кого весь ее мир отчаянно полетел к чертям. Именно он безжалостно владел ее телом, практически полностью скованное им же самим, кусал за губы, сильно дергал за волосы и грубо двигался в ней. От той прежней нежности, которая была в нем ранее, и вроде бы ласковых прикосновений не осталось и следа, заменяясь лишь животной похотью и головокружительной грубостью. Едва слышные стоны, скрытые от посторонних за дверью, давно сбившееся дыхание, сумасшедший темп взаимных движений. Все это длилось словно вечность, то ослабляя, то напрягая каждого из них. Деймон резко двинулся вперед, вынудив Елену вскрикнуть от внезапности и быстро накрывшего ее наслаждения, и она опять до кровавых царапин цеплялась за его плечи и спину. Затуманенные льдисто-голубые зрачки становились еще темнее и довольнее, тем же времнем будучи совсем неземными и сумасшедшими. Деймон сдавленно прорычал что-то еще, опаляя своим шумным и горячим дыханием шею шатенки, и, сделав несколько последних толчков, которые довели девушку до крайней точки, обессиленно и расслабленно уронил голову на ее плечо, чувствуя как всё его уставшее тело в один момент пронзает миллион электрических разрядов, разбегающихся по вскипевшим венам.

— Деймон… — с ее губ вместе с легким выдохом слетело его имя, чересчур мягкое и нежное, и Елена аккуратно провела рукой по его измученной и исцарапанной спине, немного липкой от выступившего после долгих движений пота. Это касание словно придало ему новых сил, поэтому Сальваторе поборол нахлынувшую сонливость и охватившую его расслабившееся тело лень, смог выпустить из своих ладоней девушку и преобразить свой потрепанный, взлохмоченный внешний вид, застегнув ремень на джинсах и накинув рубашку. Он пригладил черные как смоль волосы и беглым взглядом обвел кабинет, заваленный упавшими со стола бумагами.

— Кажется, здесь небольшой беспорядок. — с усмешкой негромко проговорил он, и в его голосе еще слышалась особая хрипота, которая приятным волнением пробежалась по коже девушки, улыбнувшейся в ответ на его слова и рассмотревший сотворенный ими хаос в комнате.

— Надеюсь, нас никто не услышал, потому что я… — с упреком и истинной тревогой сказала Елена, но резко замолчала, когда Деймон, нервозно поджав губы, кивнул на угол потолка и отвел взгляд в сторону, пытаясь привыкнуть к смешному испугу на лице шатенки, которая начала лихорадочно поправлять каштановые волосы и свою одежду. — Черт! Черт!

— Да успокойся ты! — пытаясь справиться со своим неуместным смехом, уверенно перебил ее брюнет и сам уставился на небольшую, но явно качественную камеру кабинета Джона, мысленно продумывая случившееся. — Какого хрена твой отец установил тут камеру?

— Сказал человек, у которого весь дом засыпан камерами и жучками. — язвительно пробурчала Гилберт и с недовольством покосилась на Деймона, застегивающего свою рубашку и на миг отвлекающего Елену своим внешним видом, слишком небрежным и привлекательным. Однако она поспешно отогнала ненужные мысли прочь и снова посмотрела на камеру, изредка оборачиваясь по сторонам, где всюду валялись все документы и прочие вещи со стола.

— Но, в отличие от этой ситуации, в моем доме подобные записи удаляются. — возразил Деймон и поднял с пола небольшую стопку листов, кинув ее на стол перед Еленой, которая зажмурила глаза от неожиданного шума упавших рядом с ней бумаг. — Подожди… Ты же можешь попросить охрану удалить запись за этот день?

— Да… Наверное. Если они не попросят согласие владельца дома. — оценив идею парня, немного спокойнее вымолвила девушка.

— Только сначала скинь мне дубликат, я не против домашнего порно. — сверкнув чертиками в ярко-голубых глазах с очередной издевкой отозвался Деймон.

— Придурок! — прошипела Елена. Она, не вынося и раздражающей, и сводящей с ума одновременно улыбки Сальваторе, схватила первую попавшуюся ей подруку папку и запустила ее в Деймона, который весьма эффектно поймал ее и вновь засмеялся, резко смолкнув лишь тогда, когда мельком заметил на первом листе заинтересовавшие его слова.

— «O’hara bank»? — с яркой долей удивления переспросил Деймон, начав внимательнее вчитываться в бумаги, засыпанные подписями и печатями. — Серьезно? Ты, конечно, истеричка, но довольно-таки полезная.

— Что? — возмущенно прикрикнула Елена, но брюнет быстро успокоил ее своим долгим, льдистым и неоднозначным взглядом, который странным образом сумел ее успокоить, и девушка подошла ближе к нему, тоже вглядываясь в документы.

— Если верить всему этому, то Гилберт держит у себя часть этого банка. Ты говорила, что у него просто вклады… — задумчиво произнес он, перелистывая папку и в спешке подмечая факты. — У него хорошие проценты… Что за фигня?

— Я не знала…

— Энзо хочет, чтобы я обокрал твоего отца? Серьезно?! — с непониманием проворчал Сальваторе и переглянулся с Еленой, еще немного запыхавшейся и неотошедшей от столь неадекватной и обескураживающей близости их тел. В ее карих глазах читалось аналогичное сомнение, которое было единственным, что связывало их в этот миг, перегруженный внутренними переживаниями и бешенным ритмом сердец.

Комментарий к Глава 39

Наконец-то дописала эту главу… Однако не могу сказать, что Деймон и Елена помирились. Просто нужно читать дальше и постепенно понимать, что же там происходит😏🙈

P.s. буду очень рада, если поддержите отзывами)))

========== Глава 40 ==========