— Раньше тебя не интересовали посиделки со сплетнями в маленьких кафешках… — с долей досады от ее отказа и каким-то презрением подметил он, плотно сжав губы и невольно сжимая руки в кулаки, еще контролируя собственные эмоции, нагло рвущиеся наружу через его дрогнувший голос.

— Тебе можно ходить ко всем существующим в этом мире обладательницам женского пола, а я не могу встретиться с подругами?

— Да кто ты такая? И что ты сделала с моей Еленой? — повысив тон и вскинув брови, обиженно выпалил он, но девушка лишь пожала плечами и, забрав чашку с черным кофе, удалилась в свою комнату, мысленно улыбаясь самой себе, повернувшейся спиной к Сальваторе, который удивленно пялился на нее и не мог преодолеть свое оцепенение, чтобы сказать ей что-нибудь еще.

— Кэтрин? Ты будешь вино или виски? — хрипло спросил Энзо, думая перекричать громко раздающуюся из колонок музыку. Он держал в руках две стеклянные бутылки с алкоголем, изучая этикетки каждой из них и ожидая ответа из кухни, из которой, чуть пританцовывая в одном лишь черном кружевном белье, вышла шатенка, вынося два стеклянных бокала и опуская их на журнальный столик, что был заброшен хаотично разлетевшимися из пепельницы окурками, к которым отправилась еще одна сигарета, последней долгой затяжкой докуренная Сент-Джонсом.

— Вино. — не сводя томных, словно с каждой секундой сильнее темнеющих глаз с Энзо, который в открыто таращился на нее поедающим, голодным взглядом, закусив губу и мысленно скользя по каждому изгибу ее почти оголенного тела, Кэтрин ближе подошла к парню, вплотную вжавшись в него, и провела ладонями по его спине, лишенной валяющейся около дивана футболки. Он издал приглушенной стон на выдохе и притянул девушку в свои объятия, коварно улыбаясь ее сверкающим обаятельной страстью глазам и нежно поглаживая ее волнистые темные волосы, зарываясь в них пальцами.

— Ты очень красива. — вдруг сказал он, из-за чего Кэтрин усмехнулась и с большей хитростью взгляда уставилась на рассматривающего ее шею с яркими пятнами засосов и легких царапин Энзо, каждой клеточкой своей кожи ощущая его тепло и мелкую дрожь, пришедшую вместе с накатившим возбуждением.

— Но это всего лишь сладкая лесть. — ответила шатенка, медленно приблизившись к его губам и оставив легкий, незначительный поцелуй, сквозь который Сент-Джонс вновь улыбнулся, совсем уже знакомой для нее улыбкой, горящей сразу смесью нескольких эмоций, хотя бы одну из которых прочесть было невозможно.

— Всё настолько плохо, что ты отчаялась? Неужели не веришь, что кому-то может понравиться вся эта красота? — чарующим голосом произнес парень, словно бархатом укрывая ее воспаляющуюся от каждого его слова кожу, спуская руки с ее талии на бедра и касаясь своими губами ее плеча.

— Красота может и понравиться, а вот характер нет… — Пирс, не уступая Энзо в соблазнительности, осторожно сделала шаг вперед, вынуждая его с довольной ухмылкой пятиться назад и в какой-то момент, уперевшись в диван, упасть на него, не выпуская из рук запрыгнувшую на него сверху шатенку, которая, извиваясь и ритмично двигаясь на нем, впилась в его губы, не разрешая выпустить и звук, углубляя поцелуй при каждом невольно сорвавшемся стоне или хриплом рычании. Он резко опрокинул ее на спину, пока она до боли сжимала в ладонях его поясницу, и навис над девушкой, подминай ее под себя и безостановочно изучая каждый миллиметр ее шеи языком.

— Энзо… — прошептала его имя Кэтрин, выгнув спину навстречу касаниям Сент-Джонса, и с нетерпением потянулась к ширинке его голубых джинсов, однако ее лицо мгновенно избавилось от блаженной улыбки и показывало абсолютное удивление, ведь брюнет резко сменил свой романтичный настрой на пугающую непредсказуемость, вдавив ее в диван, держа за шею и контролируемо придушивая, заставляя ее с паникой в глазах безнадежно отталкивать его крепкое тело от себя.

— А вот теперь тебе нужно меня выслушать. — твердо проговорил он, сильнее навалившись на нее и ухмыльнувшись. Прокряхтев что-то невнятное и схватившись за сильную руку парня, которая сдавливала ее горло, Кэтрин попробывала вырваться, но все ее попытки были бесполезны, когда Энзо лишь усилил хватку. — Твое внимание теперь у меня. Ты должна помочь мне, Кэтрин. Я доверяю тебе, а значит, у тебя нет выбора и ты всё сделаешь. Это касается Деймона.

— Отвали! — вскрикнула Пирс, решительно собрав свои силы против физической влиятельности брюнета, и одним рывком приподнялась с дивана, откинув Энзо в сторону и потирая шею, которую жгло ощущение недавнего удушия. — Что ты творишь?

— Я… Я не ожидал, что ты… — замявшись и взявшись за ушибленную спину при падении на пол, проговорил Сент-Джонс, опешив от такой реакции Кэтрин, сумевшей постоять за себя и ловко выпутаться из его стальной хватки.

— Я занималась боями. И, если придется, могу размазать тебя по этой цветной стеночке. Отвечай, что это сейчас было? — с наездом выпалила она, соскачив с дивана и накинув на себя объемный красный свитер, до этого валявшийся на светлом кожаном кресле, и с опаской следила за поднимающимся с пола Энзо, который с удивлением и неприкрытым восхищением ответно смотрел на нее.

— Своего рода шантаж. — тихо и размеренно проговорил он, несмотря на то, что еще мгновение назад находился на полу в полной растерянности. — Не знал, на что ты способна.

— Говори, что тебе от меня нужно, и проваливай. Быстро. — прошипела Пирс. Девушка с открытой ненавистью сжигала его глазами и, подцепив с пола его футболку, кинула ее в него, вызвав нахальную улыбку на его губах.

— Ладно. Но пойми, дело серьезное.

— Я такие серьезные дела еще в детском саду решала. Что. Тебе. Надо. А? — она не теряла своей настойчивости и выражающейся в громкости ее уверенного голоса стойкой озлобленности, которая помогала держать Энзо на приличной дистанции. Кэтрин всем своим словно ощетинившимся видом давала ему понять то, насколько опасно было бы приближаться к ней, однако внутри, где-то в левой части грудной клетки, бешенно колотилось испуганное девчачье сердце, что вопреки стали ее характера и ответного напора билось от неизбежного потаенного страха, никак не проявляющегося снаружи.

— Ты должна помочь мне. И, как я уже говорил, это касается Деймона. Наверное, ты понимаешь, что при таких обстоятельствах тебе необходимо покинуть его сторону? — пытаясь быть рассудительным и спокойным, когда она, с диким взглядом сузившихся глаз, едва ли не находилась в животной боевой стойке, готовая кинуться на него и истерзать до полусмертия из-за одной только тональности, которой он произнес имя Сальваторе, выплескивая подсознательное пренебрежение к нему.

— Убирайся. — только и ответила она, кивком указав на дверь. Энзо впал в недолгое оцепенение, с усмешкой и недоумением разглядывая перед собой шатенку. Однако она не собиралась менять свое мнение и лишь повторно указала ему на дверь, нетерпеливо выжидая его ухода и начиная ненавидеть эту надменную, насмехающуюся улыбка, которая почти никогда не покидала лица парня, что неохотно сделал несколько мелких и до жути медленных шагов в сторону двери, но резко остановился, будто издеваясь над девушкой и заставляя ее пульс учащаться неровными скачками.

— У тебя есть время. Подумай. Мне будет очень жаль, если придется от тебя избавляться. — прошипел напоследок он, еще с неугасаемой надеждой в сверкающих чем-то угрожающе опасным глазах ожидая ее ответ.

— Плевать. Я не предам Деймона. И точка. Проваливай. — сквозь зубы процедила она, еле пересилив свое нежелание разговаривать с Сент-Джонсом, и он, немного дольше обычного задержав на ней задумчивый взгляд, ничего больше не произнося, послушно покинул ее дом, оставляя за собой лишь нестирающийся, неприятный осадок, который беспощадно накинулся на оставшуюся в одиночестве Кэтрин, добивая ее нервным и содрогающим тело испугом. Но весь день, пасмурный и окончательно испорченный, не спешил так же, как Энзо, и долго переваливал за полдень, не переставая тащить за собой тяжелые, набухающие темнотой тучи.