Мы в этом мире не одни.

Нас навещают ночи, дни,

Нас навещают вёсны, зимы,

Которые неотразимы,

И так способны поразить,

Что мы стремимся отразить

Во всём, что пишем и рисуем

Тот мир, что столь неописуем.

Какой нарядный нынче день!

А мне о тряпках думать лень,

Не наряжаюсь.

Надела нечто набекрень

И отражаюсь

В весёлых лужах и ручьях,

И дух не только не зачах, —

Он воскресает,

И свет в лазоревых очах

Не угасает,

И дней весенних вязкий мёд,

Сердец растапливая лёд,

На землю льётся…

Не говори, что всё пройдёт

И не вернётся.

Господь рассвет провозгласил,

А есть ли силы – не спросил,

А есть ли силы на лучистый,

Просторный день, на луг росистый,

На то, чтоб поле перейти

Не торопясь, и по пути

То наблюдать за облаками,

То разводить беду руками.

Да никакой здесь жизни нет.

Возможно, есть она на Марсе,

А на Земле – жутчайший бред,

Нашедший воплощенье в фарсе.

Ты пел и пел: мол, луч горит

И множит блёстки на сугробе,

И вдруг открыл: везде царит

Порядок тот, что в гардеробе,

И что тебя везде, всегда

Табличка грозная встречает:

Мол, за попавшего сюда

Никто нигде не отвечает.

Ответственности не несёт

Администрация. Учтите.

Богатство ваше не спасёт.

Всё ценное с собой берите.

Да я бы отошла от дел,

Но ведь дела мои – какие?

Смотреть, как ветер налетел

И тронул веточки нагие,

Смотреть, как душу веселя,

Снежинки в воздухе мелькают,

Смотреть, как небо и земля

Весь день друг друга окликают.

Слеза стекает по щеке.

А может, по щеке стекает

Снежинка, что на солнце тает,

А может, это налегке

Уходит долгая зима,

А может, тает жизнь сама.

Мне только надо знать, что всё не зря,

Что всё не зря, не тщетно, не напрасно.

Не зря вот эта новая заря,

Вот этот луч, который светит ясно,

Не зря я родилась на белый свет,

Ну а конкретней, что не зря проснулась,

Не зря, на тропах оставляя след,

Прошла сквозь день и в вечность окунулась.

Вот чудо: хоть явилась старость,

Но юность не ушла, осталась.

Вот чудо: так они дружны,

Друг с другом так они нежны

И так нуждаются друг в друге,

Как очень близкие подруги.

И всё же самый ценный дар —

Умение держать удар.

Я жду удара отовсюду,

И знать-не-знаю, как я буду

Справляться с ним, коль нанесёт

Его судьба, и что спасёт,

И как мне быть – присесть? Пригнуться?

Вперёд бежать? Назад вернуться?

Сначала он увлёкся мной,

А после Инкой, после Милкой.

Он всех любил любовью пылкой

И совершенно неземной.

Очей влюблённых не сводил

Он с дамы сердца на уроке.

Не помню, посвящал ли строки

Он ей, но провожать ходил.

И, как положено, портфель

Носил за дамой обречённо.

Какое счастье увлечённо

Жить целых пять иль шесть недель:

Краснеть, бледнеть, сходить с ума…

Всё протекало так мгновенно,

Но всё же медленней, наверно,

Чем протекает жизнь сама.

Займитесь чем-нибудь. Стихи читайте что ли,

Чтоб было больше счастья, меньше боли,

Играйте песенку, хоть пальчиком одним.

День пролетит, другие вслед за ним

Последуют, нам что-то навевая.

Давайте встретим их, тихонько напевая,

Иль, млея от рассветного луча,

Прилипчивые строки бормоча.

Коль Бог и есть, то Он не в Храме.

Он нынче в белоснежной раме

Глядящего на мир окна.

Я нынче с Ним, а не одна

Гляжу в окно на май цветущий,

На небосвод, весне присущий,

И вижу, как Господь пленён

Тем днём, что Им же удлинён.

Ничто не ново под луной?

Да как же так? А внучек мой?

А внучек мой? Моя кровинка?

Он что? Он разве не новинка?

Он здесь впервые – мой внучок,

Он в этом мире новичок.

Ему всё внове, он всем внове,

И мир безумно рад обнове.

Идёшь с трудом? Идти далече?

Ну что ж. Взвали себе на плечи

Того, кому идти не в мочь,

Как и тебе. Кто день и ночь

Идёт-бредёт, дойти не чает.

Неси его и полегчает.