Фред молчал. Сказать вдруг стало нечего. Она встала с его колен и пристроилась рядом, не касаясь его больше, будто это было… неловко теперь. Впервые он ощущал, что ей неловко. Мари дотронулась до его плеча, в таком показательно дружеском жесте, что аж зубы сводило и пробормотала.

- Наш… наш договор еще в силе? Если мы все еще будем одиноки в свои 35?

- Да, да…

И вдруг спохватился, ловя свои слова и мысли обратно, обратно в голову, не сюда… Очередные лишние слова, повисающие в воздухе… И он тут же продолжил.

- Нет. Послушай, мне жаль, но это не может продолжаться. Пока дверь хоть немного приоткрыта, у меня будет чувство, что я просто буду кружить рядом, ожидая, смогу ли я выиграть лотарею, когда мне стукнет 35.

Фред заглянул ей в глаза, ощущая, что сейчас сам разбивает все то, что стояло бережно прикрытое и на семи замках в его сердце. Намеренно кидает о стену, и гадает – разобьется ли. Он ведь знает, что разобьется, так зачем… Фред не знал. Фред знал только одно, у него больше нет сил сторожить эту стеклянную ниточку, которая опасно качалась и не давала спокойно уйти. Он любил в себе это чувство настолько же, насколько и ненавидел. И потому он взял ее руку, холодную и маленькую, в свои и сказал.

- Я думаю, ты знаешь, что чувствуешь ко мне сейчас и... мне кажется, что время это не изменит. Просто скажи мне. Ты любишь меня?

Лампочка мигнула в последний раз.

Она смотрела на него, своими широко раскрытыми глазами. Эти секунды длились практически вечность. Фред слышал дыхание Мари и даже казалось слышал как опускаются и поднимаются ее ресницы, он слышал как вода бежит по трубам в стенах и как по карнизам и стенам снаружи ссыпается вниз тяжелый снег. Все как будто ухнуло внутри и больше не издавало ни звука.

И тут Мари покачала головой.

- Нет.

Фред тут же вдохнул, с кислородом в голову и сердце поступала какая-то прохлада и пустота, он будто стал легким как воздушный шарик и улетал куда-то высоко-высоко в небо, летел и летел… Фред улыбнулся тут же, заставляя ожить все шоколадные искры в своих глазах, мелкие смешливые морщинки, яркие веснушки.

- Мне жаль. Мы отличные друзья... Просто забудь все то, что я тут наговорил.

Он обнял Мари, повернулся к ней, улыбаясь, поддерживая. Он обещал всегда веселить и быть рядом. А это значит, что надо быть рядом даже теперь, верно?

Серебристая обезьянка, слегка мерцая и раздваиваясь на ветру, голосом Фреда сказала всего одгу фразу и растворилась в ночном воздухе.

- В баре. Один. Сейчас.

Тихий ночной пейзаж Косого переулка ничего не могло побеспокоить, снежинки солидно и медленно приближались к земле как порядочные старушки, когда их всколыхнула волна, в которой любой из местных тут же узнал бы трансгрессировавшего мистера Уизли, успешного и веселого владельца магазина по номеру девяносто три – «Всевозможные волшебные вредилки». А уж кто это был, Джордж или Фред, тут уж не разберется даже их помощница, смешно морщащая нос и в очередной раз на угад тыкающая пальчиком… Мистер Уизли, опустим который, быстро прижался к стене и отстучал по кирпичам какой-то не очень мелодичный мотив. Тут же стена нехотя разъехалась, открывая вид на блестящую лаком барную стойку и до блеска начищенные потрепанные старые пузатые стулья и столы. В баре было немноголюдно. У дальней стены заговорчески перешептывалась пара колдунов, да возле окна сидела в полном одиночестве пожилая растрепанная и какая-то уж совсем дерганная ведьма, торопливо прихлебывая из своего стакана. Возле самого входа, прищурившись, близнец разглядел своего брата и тут же последовал к нему.

- Это просто выбоина на дороге, вы созданы друг для друга. Ты не можешь сдаваться! Вы… у вас все получится.

Джордж активно жестикулировал. Как же у этих двоих все сложно, не были бы они Мари и Фредом, если бы просто спокойно сошлись и всяческое «долго и счастливо»… Он легким движением руки достал палочку и направила её в сторону бара, прошептав: «Акцио». Спустя секунду на столе уже стояла бутылка Огненного виски Огден.

Но Фред покачал головой, разливая янтарный напиток.

- Нет, Джордж.

- А что насчет того, чтобы узнать где она живет, полететь туда на метле спрятать еще роз или мы можем опять сделать фейерверк…

Джордж не узнавал Фреда. Пожар, который всегда горел, заставляя его совершать такие откровенные глупости, а его брата крутить пальцем у виска, вдруг успокоился, как прирученный и домашний, сидящий в камине костерок. И Джордж все пытался и пытался распалить эти угольки…

Фред сделал еще один глоток и улыбнулся. Тепло наполнило весь мир, от кончиков его пальцев до самых дальних гнезд полярных сов. И близнец еще раз улыбнулся, пока тепло колыхалось как волны на берегу.

- Братишка, оставь это! Хочешь верь, хочешь не верь, но я… счастлив. Я наконец-то могу двигаться дальше. Это правильно. Правда.

Фред встал, не глядя достал из кармана галеоны и, положив их на барную стойку, пошел к выходу. Потом вдруг медленно остановился и развернулся, берясь рукой за ручку серой, неприметной дверцы на выход из кабака, которая вела в немагический Лондон.

Ключ в замке провернулся три раза, с ворчливым щелчком впуская хозяина домой, будто спрашивая мол, чего так долго не было, куда пропадал…

Джордж привычным жестом бросил на уголок шкафа мантию и прошел по коридорчику к импровизированной кухне.

- Привет, Мари.

- О, привет…

Гриффиндорка сидела на диване, у нее в руках отчего-то была та их фотография втроем, кажется с четвертого курса, где близнецы были длинноволосые и лопоухие, а у маленькой кудрявой Мари на носу были следы сажи. Джорджу стало стыдно. Даже не перед этой Мари, которая сейчас сидела в старом свитере Фреда в самом центре их мира, их квартиры, а перед той, что на фотографии доверчиво повисла на мантиях двух главных проказников Хогвартса, улыбаясь во все зубы и сдувая волосы с грязного лба. Он уже знал, что этот стыд теперь будет преследовать его всю жизнь. Джордж опустился неподалеку и неторопливо начал.

- Слушай, Фред сказал, что произошло между вами двумя и он сказал, что смирился с этим.

- Правда? Это хорошо.

Мари пальцами аккуратно перебирала нитки на фирменном свитере Уизли. Она как будто была не здесь. Джордж сжал кулаки, как бы не хотелось, как бы не мечталось просто предложить выпить чай или погулять по городу, но этот разговор должен состояться и именно сейчас. Последний раз он окинул взглядом комнату, где все время незримо обитала и она – от начатой и наспех открытой пачки кофе до заброшенной под диван майки с эмблемой Колдовских Сестричек, и, все же с горечью продолжил.

- Он лжет, Мари. Он пытается держаться, но я вижу. Так что, как его брат, я должен сказать, что…

Джордж сглотнул. – Он любит тебя просто слишком сильно, чтобы это сказать. Ты не можешь тут жить.

Мари отвернулась, переводя взгляд на зашторенное окно.

- Я знаю.

Мари вваливается в их дом и с порога говорит, в никуда, в открытые окна квартиры, она не ждет, что он сидит и ждет ее тут, но Тео тут же отзывается.

- Ты говорил о приеме. Я хочу поехать. Прямо сейчас.

Как только они прибывают, возле тут же материализуется эльф-домовик в костюме дворецкого из века восемнадцатого – Мари повидала много приемов, но даже для нее выглядит это чудно. Маленькая крючковатая ручка в белой перчатке делает пригласительный жест в сторону входа. Учтивая улыбка, кивок головой.

Сам дом не менее роскошный, очередной викторианский замок, конечно, британские маги-аристократы не отличаются оригинальностью, да и друг от друга вряд ли отличаются. Вот еще один отличный пример классической архитектуры в своем первозданном виде. Всё продуманно до мелочей, неброско и с достоинством. Никаких павлинов как у Малфоя, только статуи перемигиваются друг с другом, обмениваются последними сплетнями и изящно протягивают ручки посетителям…