Джордж увидел, как Алисия всхлипнула и тут же крепко сжал ее руку и потерся своей щетинистой щекой о ее теплую щеку, скрывая слезы. Когда они только начинали встречаться – Джордж потешался над привычкой жены пытаться всунуть магловским нищим сикли и кнаты или тащить домой со двора ругающихся благим матом садовых гномов, которых случайно сам Джордж огрел заклинанием для скоса травы. Иногда Джордж думал – бедная она, жалеет всех. А потом вдруг понял – это мы все бедные, что никого не жалеем.

— А причем здесь возлюбленная? — не уловила тем временем Кэтти, она ну очень любила роковые истории любви.

— Это было потом, — продолжала Ханна. — Учиться его не оставили, но совет Шляпы он запомнил. Как только ему стукнуло восемнадцать, пришел устраиваться на работу. Уже как раз Дамблдор директором был. Отговаривал его. А тот ни в какую, — Ханна сделала паузу и отпила из кружки. — Так вот в то время выпускалась из Хогвартса одна ведьма. Говорят, очень красивая. Филч влюбился по уши. Цветы ей таскал, туфли и сапоги чистил. Она помыкала им, как хотела.

— Слизеринка, наверное, — буркнул Рон.

— По-моему, Райвенкло, — вспомнила Ханна. — И в итоге, перед выпускным, он ей во всем признался. Она над ним смеялась. Сказала что-то вроде: «Зачем ты мне, такой красивой, весь такой в прыщах. Буду старой, горбатой, тогда будет твое счастье. Дождешься?» Филч в ответ: «Дождусь». Теперь он каждое первое апреля сидит тут и ждет. Даже цветы принес.

Пару минут все переваривали эту историю. Слишком сложно было представить Филча молодым и влюбленным. Только Фред сидел как воды в рот набрав.

— Она назначила встречу на первое апреля? — высказался Рон. — Да это же явное издевательство. Только дурак не заметит здесь подвох.

— Влюбленный дурак, — поправил молчавший до этого Фред. — Знаешь, Ханна, это самая печальная история о любви, которую я слышал. История о Ромуле и Джозефине** — не в счет, они выдуманные герои. Мне не хотелось бы в этом признаваться, но впервые в жизни я сочувствую Филчу.

— А я — нет, — заявил Рон. — Это каким же надо быть идиотом, чтобы всю жизнь провозиться со швабрами, потому что «Шляпа так сказала»?

Ханна как-то странно посмотрела на него:

— А вы помните сами, как страшно было её надевать? Я не знаю, если бы мне такое сказали, я бы умерла прямо там. — Ханна закрыла лицо руками. — Я, как подумаю об этом, у меня все магические силы уходят. Даже палочку держать не могу. Я превращаюсь в Филча, — совсем расстроилась она.

— Успокойся, Ханна, ты не превратишься в Филча. Он старый, и он — сквиб, — Рон попытался поддержать её. — Или ты уже завела кошку?

Ханна угрюмо покачала головой:

— Филчу нет и пятидесяти.

— Серьезно? — изумились все.

Разговор клеился сам собой, беседа о школе и Филче так захватила компанию, что никто не заметил, как Фред становится чернее тучи. Тем временем Алисия прошептала на ухо Джорджу…

— Мы будем разбужены плачущими детьми менее чем через 4 с половиной часа… Ты не думаешь, что нам всем уже пора расходиться, а?

Не успела она договорить, как с грохотом открылась входная дверь, в которую неровной походкой вошел человек, о храбрости которого слагали легенды. Его мантия была мятой и грязной, а покрытое шрамами лицо украшала щетина, которая тоже повидала немало битв с совестью по утрам. Гипнотизируя барную стойку, он шел по проходу меж столиков, никого не замечая.

— Невилл, стой! — окликнул его Рон.

Он остановился не сразу, повернулся на нетвердых ногах и, не меняя выражения лица, сказал:

— Что пьете? Пиво? Я сейчас приду.

И направился дальше.

— Что это с Невиллом? — забеспокоилась Кэтти

Рон поджал губы и произнес:

— Он такой уже несколько месяцев. Ходит сам не свой. На работе вечно с похмелья, и каждый вечер с ним случается какая-нибудь история в новом баре.

Джордж только присвистнул:

— Это все из-за родителей?

— Видимо, да.

Все трое настороженно притихли, ожидая Невилла.

Он вернулся, принеся в одной руке бутылку огневиски Огдена, другой отмахиваясь от Тома, топающего за ним.

— Мистер Лонгботтом, это коллекционная бутылка! Единственный экземпляр во всем баре! Она видела ещё короля Георга. Почему бы вам не выбрать зелье попроще? Эта стоит целое состояние!

— Так ты пришли мне счет — я оплачу, — отмахнулся Невилл, поставил бутылку на стол и небрежно развалился на стуле, как подобает уже очень нетрезвому человеку.

— Давайте выпьем? — предложил Невилл, подняв свою коллекционную бутылку. — За победу над Волдемортом.

Не дождавшись остальных, он выпил прямо из горлышка.

— За «ВВВ»! — подняла свой стакан Алисия.

— И с днем рождения, компаньоны, — добавил Рон.

Фред тем временем обернулся к Невиллу:

— Что новенького на работе?

— Сегодня был в Корнуэлле, — со вздохом ответил он, пытаясь оторвать этикетку с коллекционной бутылки. — Подозрение на тёмный артефакт.

— Вот почему Невиллу достается что-то интересное на работе, — он спросил Рона. — А тебе сплошь школьники с хлопушками, да обеспокоенные старые девы?

— Потому что я не могу ездить в долгие командировки, — оправдывался тот.

— А Невилл?

— Мне нравится уезжать отсюда куда-нибудь подальше, — ответил он. — В Корнуэлле я успел найти и описать несколько видов эхеверии и синего папоротника. По легенде, он является прародителем корнуэльских пикси. Но я так не думаю.

— То есть ты ездил в Корнуэлл за темным артефактом, а привез кучу папоротника? — Джордж оглядел присутствующих. — Знаешь, Невилл, тут Ханна иногда в жизни надо всё менять. Что ты об этом думаешь?

Невилл сдвинул брови и уставился невидящим взглядом в тот угол, где сидела Ханна.

— Я бы хотел, чтобы в моей жизни, наоборот, перестало всё меняться. Хотя бы год спокойной жизни. Чтобы можно было выспаться. Или встать рано, пока солнце не печет, поработать в теплице. Растения меня успокаивают.

— Невилл, работа в аврорате сведет тебя с ума, — не подумав, ляпнул Джордж.

— Что? — он приподнялся на стуле, в глазах его зажглось что-то недоброе.

— Тише, Невилл! — Рон попытался усадить его на место. — Он не хотел ничего такого сказать. Аврорат — не самое лучшее место, но и не самое худшее.

— Если рассуждать логически, то любая работа — та ещё подмышка гриндиллоу, — пустился в объяснения Джордж. — Только стирать подштанники Мерлина считалось более-менее почетным занятием. Ханна, например, у Тома на побегушках…

— Эй! — возмутилась она.

— А что, разве не так? — просил Рон.

— Ну, ладно.

Ей не осталось ничего кроме, как спрятать остатки своего самоуважения в кружке с огневиски. Рон продолжал:

— А Фред вот каждый раз пробует на себе очередное изобретение. Недавно провел три дня в самой страшной линьке, вычесывая шерсть отовсюду, где её быть не должно.

— Прошу уточнить: особо колючую шерсть дикого буйвола. Анжелина меня тогда на порог не пустила, потому что у неё аллергия на шерстяного меня. Я три дня валялся в магазине, умирая от желания почесаться. Но это ещё что! Давно мы не вспоминали про Филча. А он, кстати, тут сидит неподалеку…

Они как могли старались развеселить Невилла, но добились только того, что тот снова уставился на бутылку, не говоря ни слова.

— Может, если тебе нравится быть подальше от Лондона, ты бы отправился в путешествие, куда-нибудь далеко, — предположила Ханна.

— Куда? — без интереса спросил он.

— Не знаю, в Южную Америку. Там уж точно будет что изучать.

— Можно будет поработать с наследием инков — они наворотили немало темных дел. А на досуге изучать местную флору, — в глазах Невилла промелькнуло что-то, похожее на интерес. Кажется, идея ему понравилась.

— Я слышала, там есть растения, которые ведут себя, как животные. Охотятся, питаются мясом и даже перерождаются в полнолуние.

— Не думаю, что у тебя останется так уж много времени на это, — перебил Рон. — К тому же аврорат не оплачивает такие командировки.