В бессилии опустившись на кровать, закрыла лицо ладонями, проклиная себя за безалаберность.
Завтрашний день должен был стать чем-то особенным, но о какой особенности можно говорить, когда в офис придется ехать в самых обычных джинсах и рубашке?!
— У кого-то надвигается шмоткоапокалипсис? — раздался со стороны коридора голос Луши, которая решила сегодня добить окончательно.
— Да нет, все стабильно. Если жизнь идет через задницу, значит, мой мир находится в равновесии, — усмехнулась в ответ. — А вообще, я с тобой не разговариваю.
— По какому поводу на этот раз вселенская тоска? — спросила подруга, зайдя в комнату, оценив масштаб разгрома и абсолютно проигнорировав мое последнее предложение.
— Мне нечего надеть завтра, — все же спорить с бульдозером, который привык добиваться своего, было бесполезно, так что не стала тратить лишние силы.
— Боже, ты где эту кофточку выкопала? Или это с квартирой в комплекте шло? — подобрав с пола одну из старых домашних футболок, бесцеремонно поинтересовалась Луша.
— Нормальная вещь, — отвоевав у диктатора в юбке предмет гардероба, проговорила я. — Убираться в самый раз.
— Ну-ну, — подруга продолжила исследование завалов, я же в свою очередь спрятала футболку от греха подальше, пока Луше не пришло в голову начать выкидывать мои вещи, ведь в том, что она была на такое способна, я не сомневалась.
— Ты там клад найти пытаешься? — глядя, как разлетаются в разные стороны брюки и рубашки, поинтересовалась я.
— Боюсь, это бесполезно, — все же выпрямившись, сказала девушка, после чего прикусила губу, как всегда делала в моменты задумчивости. — Ладно, пошли, придумаем что-нибудь.
Спустя полчаса пыток с особой жестокостью я все же выдохнула с облегчением, потому что Луша смогла превратить меня если не в принцессу, то, по крайней мере, во вполне симпатичную девушку. Ну, в которой со временем Никита Станиславович должен разглядеть ту самую принцессу.
Просто обязан!
Я специально легла спать пораньше, старательно облившись всеми возможными тониками и лосьонами, чтобы благоухать, как райский сад. С утра тщательно уложила волосы и даже выехала из дома заранее в предвкушении потрясающего дня.
Едва оказавшись в офисе, еще раз убедилась в чистоте приемной, после чего заняла свое место и начала терпеливо ждать приезда Никиты Станиславовича, не забывая с завидной регулярностью поглядывать в зеркало.
Доронин появился на рабочем месте ровно в десять утра, ни минутой позже.
Я едва сдержалась, чтобы не застонать от восторга, едва кинув на начальника взгляд.
Идеально сидевший костюм, идеально лежавшие волосы, идеально подобранные часы. В общем, несомненно, если бы мне предложили охарактеризовать Никиту одним словом, это слово было бы «идеально».
— Доброе утро, Стеша, — воспользовавшись моей серьезной заторможенностью, начальник поздоровался первым.
— Доброе утро, Никита Станиславович! — отчеканила, изрядно смутившись.
Парень же лишь улыбнулся, заставив покраснеть.
— Давай обойдемся без Станиславовича, я от отчества прямо чувствую, как морщины проступать начинают.
— Но вы…
— Ты, — все так же с улыбкой поправил он, и я окончательно расплылась.
В ответ как-то невразумительно то ли кивнула, то ли покачала головой, снабдив для верности эти действия мычанием.
— Мне понадобится твоя помощь, зайди минут через пятнадцать, — уже в дверях добавил Доронин, после чего скрылся в кабинете.
Первые несколько секунд стояла, не шевелясь, однако потом эмоции взяли верх, и я, не контролируя возбуждение и радость, осознавая, что это происходит на самом деле, с победоносным тихим визгом запрыгала на месте, едва сдерживаясь от того, чтобы не захлопать в ладоши, как вдруг услышала позади веселый голос Никиты Станиславовича:
— И папку по «Медицине будущего» захвати.
Черт! Черт! Черт!
Я замерла настолько резко, что появилось желание простоять в такой позе до конца дней своих, однако выбора не было, поэтому пришлось обернуться.
Натянув на лицо самую дебильную улыбку, на которую была способна, посмотрела в лицо довольному Доронину и, прочистив горло, проговорила:
— Конечно.
Парень, кивнув, вернулся в кабинет, а я же так и осталась стоять, боясь теперь вообще совершать лишние телодвижения, понимая, что начало моей новой великолепной жизни пошло под откос, и если Никиту характеризовало слово «идеал», то я теперь уверенно занимала «позор».
Выждав озвученные пятнадцать минут, начала собираться. Расчесала волосы, нанесла на шею и руки с боем отобранный у Луши ароматный крем, подкрасила губы, взяла со стола нужную папку и отправилась в кабинет к Доронину.
Принять спокойный вид было сложно, особенно учитывая мой великолепный танец, свидетелем которого стал начальник, но я действительно старалась. Войдя в кабинет, лучезарно улыбнулась, надеясь, что челюсть не сведет от усердия, и опустилась в указанное Никитой кресло.
— В двенадцать встреча с представителями «Медицины», — ласково проговорил Доронин, и волнение моментально отступило. — Составишь мне компанию.
Это не было вопросом, скорей, констатация факта, но я все равно решила ответить.
— Конечно, Никита Станиславович.
— Кажется, мы уже прояснили этот вопрос, — начальник растянул губы в улыбке. — Никита. Просто Никита.
Воздержавшись от лишних слов, кивнула.
— Вот и отлично. Кофе будешь? Нужно немного разобраться с тем, чего они от нас хотят.
Вновь кивнув, надеясь, что от таких молчаливых ответов сомнений в моих умственных способностях у Доронина не возникнет, притянула к себе кроваво-закатную папку и попыталась углубиться в изучение бумаг.
Это оказалось не так просто, потому что в голове без остановки крутилась последняя услышанная фраза.
Никита…
Я раз за разом повторяла про себя имя начальника, находя в этом процессе особое удовольствие.
— Так что у нас с этими товарищами? — отвлек от мыслей голос Доронина.
Я была в курсе возможного контракта с «Медициной будущего», поэтому без труда рассказала о смене руководства в достаточно крупной сети клиник и предстоящем ребрендинге. Загадкой в этой истории оставалось лишь то, по какой причине по вопросам этого самого ребрендинга представители «Медицины» решили обратиться именно в «Эвиту», но этот момент я решила опустить, все же не слишком правильно сообщать начальству о том, что считаешь собственную работу отвратительной.
Хотя с появлением Никиты я уже успела пересмотреть свое мнение.
В очередной раз почесав руку, которую, видимо от нервов, стало покалывать, закончила доклад и подняла взгляд на Доронина, который внимательно меня слушал. Едва встретившись глазами, парень вновь улыбнулся, а я же опять понадеялась, что не стала похожа на вареного рака.
— Собирайся, — подвел итог Доронин. — Мне нужно заскочить еще в пару мест, ты же не будешь против?
Естественно, я не буду против. Вопреки желанию завопить во весь голос о том, что готова даже на край света с ним поехать, скромно кивнула и снабдила этот жест коротким:
— Конечно.
Исключительно для того, чтобы Никита не забыл, что я умею разговаривать.
Вернувшись в приемную, изо всех сил почесала запястье, которое зудело уже до невозможности, после чего закатала рукав. Закатала и замерла.
Что еще за чертовщина?!
Если не пытаться найти умные медицинские термины, чтобы описать состояние моей несчастной конечности от ладони до локтя, то выглядела она насыщенно томатной и, пожалуй, даже немного опухшей.
Подумав логически, пришла к выводу, что какая-то зараза все-таки умудрилась меня укусить. Сделала пометку о том, что стоит позвонить в компанию, занимавшуюся истреблением всякой нечисти типа блох и тараканов, чтобы убедиться в чистоте помещений «Эвиты», после чего достала косметику и занялась собой, отчаянно надеясь, что это был обычный комар или кто-то в этом духе. Умирать от неизвестной болезни не хотелось совершенно.
