— И все они были такими же, как я: грязнокровками! А вы! Вы ненавидите нас и вот к чему это привело! — С большей силой она затрясла проклятым дневником у него перед глазами. — Скажи мне, только честно, я была бы следующей?

— Не смей! Не говори так о себе! — переходя вслед за оппоненткой на повышенные тона, приказал парень. — Я бы никогда не пошёл против тебя. И ты это прекрасно знаешь.

— Я уже не уверена в том, что знаю тебя, Томас Реддл, — буквально выплюнула ему в лицо кареглазая.

У мага засосало где-то под ложечкой.

Настолько был исполнен негодования, страха и отчуждения её взгляд.

— За всю мою недолгую сраную жизнь ты единственная прекрасная вещь, которая только случилась со мной, — искренне произнёс слизеринец, медленно подходя к разбушевавшейся фурии ближе. — Я бы никогда тебя не предал. Я тебя лю…

— Но твои действия говорят об обратном, — даже не собираясь выслушивать всё то, что он ещё хотел ей сказать, или точнее, какую ещё лапшу на уши повесить, взвизгнула волшебница. — Ты просто такой же, как и все слизеринцы: манерный, гадкий, скользкий ублюдок. Правильно сказал Дерек: от тебя стоит ждать ножа в спину.

Ах, вот оно как.

Вот он, где этот грёбаный камень преткновения зарыт.

Что ж, ничего удивительного нет, в том, что она его не слышит.

Но это только пока.

— Мы договорим в следующий раз, а пока… — он отошёл от девушки на несколько шагов и наставил на неё свою волшебную палочку.

И прежде, чем с коралловых губ сорвался испуганный вскрик, произнёс:

— Tolle animagique forma[1].

Теперь перед ним сидела маленькая светленькая совушка, от прошлого обличья которой остались только яркие янтарные глаза.

***

— У тебя почти получилось настроить её против меня, — вальяжно расхаживая среди густых елей и сосен, размеренно проговорил Томас, как только его соперник вышел на поляну.

— Что ты здесь делаешь? — не понимающе озираясь по сторонам, изумился Малфой.

Никто не может зайти на территорию Запретного леса, пока один из чемпионов не найдет Кубок.

Тогда какого соплохвоста здесь делает Реддл?!

— Пришёл расставит все точки над “и”, — весьма прозаично изрёк собеседник. — Видишь ли, одна маленькая прекрасная ведьмочка напела мне на ухо, что ты рассказывал ей обо мне всякие небылицы. А откровенной лжи о себе самом я не потерплю.

— Ну да, конечно, этого стоило ждать, — фыркнул дурмстранговец, которому уже, вероятно, и не нужно было доподлинно знать, что за спектакль устроил волшебник. — Я сказал ей только правду, что ей не стоит всецело доверять тебе, а ещё, что стоит держаться подальше.

Ещё бы он не сказал.

Ведь всё то время, которое Одетт проводила со своим другом без его присмотра, он с ужасом ждал, что она однажды просто не вернётся от него живой.

Может, слизеринец и вёл себя, как истинный джентльмен, но в душе он тот ещё больной ублюдок.

— Что ж, вероятно, для этого стало слишком поздно, — невозмутимо, с напускной весёлостью, подытожил Том.

С маниакальным задором отмечая, как светло-серые глаза нежеланного собеседника потемнели и, кажется, в них даже отразились отсветы молнии.

О да, сегодня он разрушит этого урода в одночасье в ответ за то, что тот делал с ним на протяжении всего этого отвратительного года.

— Что ты сделал?! — с нескрываемой угрозой в голосе прошипел Малфой, раненным, но готовым порвать своего обидчика на части зверем смотря на противника.

Реддл только злостно усмехнулся.

Девушка достанется победителю.

Вот только какова же жалость, что без него её никогда не найдут.

— Поделил вашу долгожданную вечность на “до” и “после” .

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Помните, что главными героями фанфика всё также являются Драко и Гермиона, точнее, те люди, кем они являлись до того, как стали хорошо знакомыми всем нам Малфоем и Грейнджер. Так что преждевременно пугаться того, что здесь не фигурируют привычные имена, не стоит. Прочтя эту историю, по ходу повествования, вы найдёте намёки на нужных нам героев. Приятного чтения.)

Пока ставлю статус “завершён”, но, если вдохновение придёт вновь, добавлю ещё пару глав, рассказывающих о средневековых реинкарнациях Драко и Гермионы.

И, да, фанфик закончился так, как должен был.

… Стали целым части половин,

Наполняем счастьем новый мир,

Находя среди прохожих,

Без кого уже не сможем жить.

НАZИМА & Валерия — Тысячи историй.

Буквально волоча мальчишку за собой, Долохов прошёл в большую гостиную мэнора, где обычно собирался узкий круг самых близких соратников Тёмного Лорда.

Которые сейчас важно восседали за большим прямоугольным столом в ожидании вынесения приговора для Малфоя-младшего.

Остановившись в нескольких метрах от своего Господина, Антонин, грубо потянув за надетые на предателя цепи, заставил его опуститься на колени рядом с лесенкой-возвышением, на которой возле яркого пламени камина стоял Волан-де-Морт.

Несколько минут протекли в тяжёлой, удушающей пространство тишине, прерываемой только редкими, еле сдерживаемыми, всхлипами Нарциссы.

Сучка боялась за своего щенка.

И правильно делала.

Изменников Господин не жалует и предаёт их самой страшной казни.

Малолетнего ублюдка он не пожалеет, было бы ради чего, — парнишка собственными руками вырыл себе могилу.

— Драко, — просипел едва различимо Лорд, наконец, оторвавшись от, вероятно, весьма занимательного рассматривания игры языков пламени с сухими поленьями. — Мой мальчик, что же ты наделал? — как будто бы сочувствующе произнёс он, делая несколько коротких шагов навстречу обвиняемому и его тюремщику.

— Повелитель, я думаю, мы все можем вполне логично объяснить поступок моего племянника, — нерешительно проблеяла со своего места Беллатриса, медленно приподнимаясь из-за стола.

А вот это что-то новенькое в исполнении Лестрейндж.

Неужели, решила вступиться за родную кровь?

Даже несмотря на то, что выродок виновен в побеге самого Поттера и его дружков, за которыми они охотятся уже хер пойми сколько времени?

Совсем что ли голову потеряла больная психопатка?

— Вероятно, ты хотела сказать “проступок”, Беллатриса? — своим змеиным шёпотом осёк её Тёмный Лорд.

Брюнетка тут же прикусила язык, видимо, на интуитивном уровне ощущая, как над головами всех сидящих сгущается туман непроглядной тьмы и отчаяния.

— Ведь Драко по собственной воле помог сбежать из под нашего надзора самым опасным нашим противникам… — размеренно продолжил тянуть он, удовлетворённо замечая, что все в комнате буквально трясутся перед ним от страха.

Том Реддл всегда любил это: коленопреклонение перед власть имущим, восхищение перед самым сильным и опасным, боязнь самого беспощадного.

Сплошное позёрство.

Дешёвый спектакль.

А главные роли достались им.

Драко на это только невыразительно хмыкнул:

Как Томас был несчастным мальчишкой с поломанной судьбой, так им и остался.

Этого не смогло изменить ни перерождение, ни время, ни тем более любовь.

А жаль, Одетт, или же, теперь ведь её зовут Гермиона, когда-то его очень любила.

Правда, не так, как он того хотел.

— Тебя что-то веселит? — явно удивлённый столь неожиданной реакции со стороны пленника, обратился теперь лично к нему Том.

Малфой перевёл взгляд с животрепещущего игривого огня на самого зачинателя всей этой сумасбродицы.

Посмотрел прямо в глаза, впервые не боясь до смерти этого жеста.

Просто…

Уже ведь больше нечего терять.

Да и со Смертью он знаком не понаслышке.

Глаза же напротив в очередной раз были до тошноты пустыми.

Раньше они были чёрными, как ночь — нередко давала такое сравнение Одетт/Гермиона, — и отражали в себе этот Мир, словно через искажённое зеркало.

В таких же тёмных тонах.

С такой же отчаянной глубиной, в которой неосознанно уходишь на дно, тонешь, захлебываешься горьким привкусом отвратной жизни.