Ни на один.

Хладнокровно оставляет его с этой глухой пустотой внутри.

В полной мере довольствоваться тем, как со дна молчаливой иссохшей души поднимается что-то древнее, что-то близкое, что-то, что не принадлежит ему одному.

Что-то, что он делит в равной степени между собой и грязнокровкой.

А она, свойственно своей натуре, продолжает делать невозможное:

Растягивает губы, пусть в слабой, пусть в изнемождённой, пусть в отрешённой, но — святые Мерлин и Моргана, как??? — улыбке!!!

— Наша вечность ещё не закончена… — еле слышно сипит Гермиона, а из самого уголка глаза у неё скатывается крохотная жемчужная слезинка.

Сердце у него пропускает удар.

И, кажется, совсем останавливается. Да неужели? Наконец-то!

Рёбра с громким завораживающим треском осыпаются на диафрагму — становится трудно дышать.

Дыхание откровенно сбивается.

Он не в силах сделать даже самого примитивного вдоха.

Задыхается.

Ему кажется, что под ногами разверзлись пучины Тартара.

Интересно, насколько смешно со всего это сгущающегося, беспросветного мрака Богам?

Ведь он…

Он знает всё это.

Он знает всю её целиком и полностью.

Он знает каждую её эмоцию, каждую её мысль, каждое её движение.

Знает, лучше, чем знает самого себя.

Потому что однажды всё это было его.

Вся она принадлежала когда-то ему, в той же степени, в какой и он принадлежал ей.

Всё это когда-то случилось до…

Комментарий к Пролог

Кхм-кхм… Привет, дорогие читатели. Вот она, я, с новой работой, которую спешу предоставить на Ваш честный суд.

Да, я знаю, что мне бы стоило уделить больше внимания другим своим фанфикам-макси, которые читатели верно ждут, но не обессудьте. Муза не спрашивает, что я хочу писать, а что нет.

Эта новая история не будет слишком долгой и большой, всего 10 глав, которые, я надеюсь, не оставят Вас равнодушными.

Но предупреждаю сразу: любителям хеппи эндов и розовых пони, скачущих по пушистой радуге, не сюда!!! Это будет сложно, это будет больно, это будет нечестно, в первую очередь, по отношению к самим главным героям, то есть к нашим любимым Драко и Гермионе.

Искренне сознаюсь, я люблю счастливые финалы в литературе, фанфиках, фильмах и т.д и т.п, но этот фанфик совсем не о нём, и я до сих пор нахожусь в изумлённом недоумении, почему моя больная фантазия сподвигла меня на всё это… Наверное, всё дело в том, что так я развиваюсь, как автор, всё дальше и всё больше.

Ну, что ж, давайте же по полной окунёмся в трагедию?

Вы готовы? Нет? А я готова!😉

========== Глава 1. “Война”. ==========

Комментарий к Глава 1. “Война”.

[1] Темис (Фемида) — древнегреческая богиня правосудия;

Дике — древнегреческая богиня правды и справедливости;

Эвномия — древнегреческая богиня благозакония.

[2] Борщевик (Heracleum) — очень ядовитое растение.

Итак, для справки напоминаю, что главными героями фанфика всё также являются Драко и Гермиона, точнее, те люди, кем они являлись до того, как стали хорошо знакомыми всем нам Малфоем и Грейнджер. Так что преждевременно пугаться того, что здесь не фигурируют привычные имена, не стоит. Прочтя эту историю, по ходу повествования, вы найдёте намёки на нужных нам героев. Приятного чтения.)

В дни мира сыновья хоронят отцов, в дни войны — отцы хоронят своих сыновей.

Афина всегда была самой мудрой и рассудительной из всех Богов, благодетельствующих Греции.

Являлась любимицей своего всемогущего отца, Верховного Громовержца Зевса.

Покровительствовала знаниям, искусствам и ремёслам.

Помогала талантливым военным генералам и их солдатам выстраивать сложные стратегические тактики.

В честь неё была даже названа столица Древней Греции, отчего значимость Богини только росла и возвышалась над остальными Олимпийцами.

И Зевс, изо дня в день, из года в год, из столетия в столетие, гордился ею всё больше:

Плоть его плоти, кровь его крови была достойнейший из его творений.

Но больше всего дева-воительница славилась своими спокойствием, умом, сообразительностью и хладнокровием, даже несмотря на то, что была, практически, самой младшей среди своих более древних родственников.

И сейчас этот образ всегда сдержанной и рассудительной женщины, которая может снести все насмешки не верящих в её исключительную силу и одарённость старших родственников, которая способна противостоять всем злокозненным и каверзным путам, в которые её витиеватыми хитросплетениями заводят три древние сестрицы, что плетут полотна целой, бессмысленно-короткой или же, наоборот, бессовестно-длинной, жизни не только простых людей, но и Богов, и которая с самого дня своего рождения была всегда и везде, без каких-либо исключений, идеальна, — сейчас это величественный образ размывался чернильно-бархатной вязью тонких витиеватых букв, которые были небрежно выведены на новом, несомненно жутко-дорогом, пергаменте.

Всего несколько сухих строк.

А в невозмутимой душе, казалось бы, бесчувственной женщины они пробудили ярость.

Она была зла.

До безобразия, до ужаса зла.

Её гнев на содержание письма был настолько силен, что вся магическая мощь, которой она обладала, буквально сочилась из неё, радужными волнами образовывая настоящий вихрь в комнате.

За окнами её святилища, её дворца, где только что светило погожее солнце и по небу плыли безмятежные кучевые облака, сейчас разразилась настоящая буря, сопровождаемая нешуточным торнадо и настоящим дождем из молний.

Тёмный мраморный пол в её опочивальне задрожал в бешенной пляске — в комнате не осталось ни единой целой вещи.

С улицы стали слышались крики ужаса испуганных стихией людей.

Вот почему Богам всегда нужно держать свой гнев да и вообще любые свои чувства в твёрдых натянутых вожжах.

Но даже в несдержанной злости Богиня была чересчур восхитительна.

По обычаю всегда карие глаза её в эту минуту полыхали ярким пламенем, переливаясь всеми оттенками багряно-солнечного янтаря.

Длинные каштановые волосы бурным водопадом вились вокруг лица хозяйки, словно маленькие, но далеко не безобидные змейки, шипя и скаля маленькие клычки, выражая общее настроение своей госпожи.

И в руках её то и дело поблёскивали яркие искорки-огоньки, готовые вот-вот вырваться из под пущенного на самотёк контроля и обратится в самый настоящий неконтролируемый пожар.

Опасное бедствие.

И она действительно позволила бы ему случиться, если бы в эту минуту её не прервали:

— Что, во имя Зевса, ты здесь устроила?!

Ледяной тон, с которым к ней обращалась пришедшая, заставил невольно поёжится.

Гера, а это была именно она, умеет навести страху одним лишь своим строгим взглядом.

— Я спрашиваю, что случилось? — выждав больше минуты, когда же устроившая такой немыслимый переполох девчонка начнёт говорить, и всё же не дождавшись оправданий, яростно переспросила верховная Богиня.

Афина, сильнее зажмурив глаза до ярких разноцветных кругов, которые медленно расплывались по гладкой тьме, вдохнула и выдохнула пару-тройку раз, приводя себя в чувства.

— Ничего особенного, — плавно оборачиваясь к гостье, достаточно высокомерно ответила её оппонентка. — Это была просто небольшая встряска.

— Всему городу? — язвительно переспросила у неё светловолосая. — Забавно, ты буквально устроила град из молний, призвала бурю и потопила морские суда… и искренне считаешь это небольшой встряской?

— Ошеломительно, не правда ли? Не стоило папочке и дядюшкам учить меня столь грязным приёмам, — всё ещё ерепенясь, оборвала на полуслове говорившую Афина, шныряя туда-сюда по комнате, как заведённая.

— Сотни людей погибло! — прикрикнула на неё, в конце концов, Гера, отчаянно пытаясь воззвать к сбежавшей в неизвестном направлении совести. — Как ты собираешься это исправлять? Да и ещё и у отца под носом.

— Он ничего не видел? — робко полюбопытствовала кареглазая, кажется, наконец, приходя в себя.