Медленно остановилась от своих бесплодных и бесчисленных хождений по комнате, забралась цепкими ладонями в волосы и с силой оттянула их, массируя голову.

На место злобной фурии возвращалась дотошная и правильная блюстительница правил.

Ох, папочка её по головке не погладит, если узнает, что произошло.

Если?..

Хм… хорошее слово.

— Тебе повезло, он сейчас покинул пределы Греции, — спокойно отрапортовала её мачеха, складывая руки под грудью. — Его не будет до завтрашнего утра.

— Хорошо, — тупо кивая головой на каждое произнесённое богиней слово, подытожила девушка. — Я сейчас же всё исправлю.

— Стоп-стоп-стоп! — едва ли не за шкирку поймав девчонку, повременила с её побегом мачеха. — Сначала ты объяснишь мне, что вообще послужило толчком для такого вот поворота событий, — и кивнула головой за спину каштановолосой, где уже во всю возились слуги, прибирая, чиня и восстанавливая всё то, что так неосторожно изничтожила их госпожа.

— Ничего особенного, — нервно закусывая губу, прописклявила Паллада в ответ.

— Оу, правда что ли? — И выразительно приподняла бровь.

Афина тяжело вздохнула, таким образом пытаясь намекнуть, что сейчас абсолютно нет времени, чтобы обсуждать причины её такого непредусмотрительного поведения.

Но Геру было не пронять, и если она хотела быстро и качественно вернуть всё на свои места, да ещё и так, чтобы об этом не узнал отец…

Пришлось передать голубоглазой полученное ею недавно письмо.

Женщина посмотрела на содержимое пергамента, быстро пробежала по нему глазами, а потом перевела недоумённый взгляд на свою оппонентку.

— Откуда это у тебя?

— Слуги твоего драгоценного сыночка доставили в целости и сохранности и предали прямо в руки, — напряжённо фыркнула богиня. — Как будто бы было мало того, что Гермес уже итак раструбил всем налево и направо эту замечательную новость.

— И поэтому ты устроила настоящий хаос? — поворачиваясь к падчерице спиной, и всё же прикрывая от любопытных глаз лукавую улыбку, полюбопытствовала Гера.

О, помилуй их всех Зевс…

Её сын такой идиот.

— А, по-твоему, этого мало!? — в явном недовольстве от того, что ей не проявляют должного сочувствия, звонко спросила Афина. — Он без каких-либо зазрений совести разрушил две мои помолвки! Позорно прикрываясь братской любовью, которой, однако, никогда ко мне не пылал! Благодаря ему я уже могу считаться старой девой! А теперь этот чванливый сумасброд смеет присылать мне приглашение на свою свадьбу! И только подумать с кем?! С моим главным врагом!

— Да, — теперь уже перейдя на сторону несчастной девочки, согласилась верховная богиня.

Мальчик, вероятно, перестарался со всем этим цирком.

— Но ведь ты сама желала избежать брака с Гефестом и Аполлоном, — заметила она, искренне стараясь сдержаться и не наговорить лишнего.

Дети должны сами разобраться в своих отношениях.

Нечего им мешать.

— Да какая разница! – не прекращала возмущаться воительница. — Мы говорим о том, что после всех злокозней, которые он устроил мне за моей спиной, сейчас он прислал мне открытку, в которой торжественно объявляет о своей помолвке и просит свою “любимую” сестрицу поддержать его в этот прекрасный светлый час!

Интересно, сколько он сидел и придумывал это уничижительное послание?

Ох, ей бы только до него добраться.

Она с радостью утопит его смазливое личико в каком-нибудь дерьме.

— Так значит, на торжестве тебя не будет? – задала, плавно вытекающий из всего этого представления вопрос, Гера, очевидно, не единственная ждавшая на него ответ.

Афина так и не заметила как на балконе, в самом тёмном углу, пристроилась маленькая змейка, внимательно слушавшая их разговор.

И, вероятно, следившая за богиней с самого начала спектакля.

Она уже говорила, что её сын идиот?

— О чём ты? Разумеется, я прибуду на праздник, — видимо, уже вовсю выстраивая в своей чересчур умной голове многоходовую безумную игру, обязательно с чьим-нибудь летальным исходом (мы все уже знаем кто это будет), сладко протянула каштановолосая.

На лице верховной богини отразилась нешуточная тревога.

— Я даже лично помогу нашей невесте навести «красоту» на её прелестном личике… или, может быть, как думаешь, она позволит мне поколдовать над её великолепными волосами? — Это явно был риторический вопрос. — А вот гостям церемонии будет от меня отдельный подарок. Интересно, что будет лучше: маринованные поганки в рыбьем жиру или сгнившие оливы, запечённые под тухлым мясом, в качестве главного блюда?

— Афина, ты мудра не по годам — будь выше этого. И, пожалуйста, не делай необдуманных поступков, — попыталась пойти на мировую Гера.

Ага, нашла дураков.

Не с этой семейкой, дамочка.

— Ох, как раз об этом можешь не переживать, — искренне веселясь, воскликнула девушка. — Я хорошенько всё обдумаю прежде, чем явиться на это пошлое непотребное фиглярство!

***

— Нет, даже не проси! — едва заметив очертания знакомой мужской фигуры, облачённой в кроваво-красный шёлковый хитон, подпоясанный золотым ремнём, на котором висел довольно увесистый меч, воскликнул Аид — повелитель царства Мёртвых.

С приходом незнакомца он зашуршал удерживаемыми им пергаментами быстрее, пытаясь всех несчастных жертв неожиданной злости Афины занести в свой список.

Чтобы потом не было никаких недомолвок.

— Но ты ещё даже не знаешь, зачем я здесь, — вполне себе спокойно заметил его оппонент, выходя ближе на свет.

Свет сотен факелов, стоящих и висящих по большому периметру залы, где происходило распределение душ на вечный покой или вечные муки, заиграл своими яркими бликами на бледном лице и посеребрённых волосах.

— Как идут дела в загробном мире? — начал издалека заходить он, стараясь расположить старичка к себе.

Если он хочет исправить печальное положение своей ненаглядной, следует действовать осторожно.

— Ну, как тебе сказать… Скучновато, мрачновато, в час пик горы трупов, как всегда, — иронично продекламировал Бог Смерти, и тут же, впрочем, весьма радостно добавил: — Хотя сегодня, не без помощи твоей благоверной, их стало в разы больше… и на том спасибо.

— Да, как раз об этом… Ты же понимаешь, что все эти люди погибли по чистой случайности — они не должны быть в твоём царстве так рано. — Надеялся разжалобить старого друга.

И дядю по совместительству.

— Тебе стоило об этом думать до того, как ты сподвиг Афину на всё это, — язвительно заметил его собеседник.

Подошёл к очередному человечишке, спросил его имя, занёс в список и пошёл дальше.

— В этом нет моей вины, — запротестовал блондин, хотя голос его и звучал жутко неуверенно.

Естественно, он был виновен.

Ещё как:

— Ты пригласил девушку, в которую влюблён с самого детства, и которая, очевидно, также к тебе, почему-то?, не равнодушна, на свою свадьбу… свадьбу с той, кого она больше всех ненавидит, — озвучил общие мысли с Герой, хозяин подземного мира. — Ты идиот.

Собеседник тяжело вздохнул.

Да уж, на этот раз он не просто “перегнул палку”.

Скорее раздробил её в щепки.

— А как ещё мне заставить её обратить на меня внимание? — Прозвучало весьма отчаянно.

Но он и находится в отчаянии.

— Ты же не серьёзно, Арес? — с неприкрытым скепсисом оглядев своего племянника, полюбопытствовал повелитель Мёртвых.

Сегодня просто день каких-то открытий.

— Я испробовал уже всё, что только можно: и заигрывал с ней, и на свидания приглашал, и намекал, что у меня есть к ней чувства, и даже в войнушку с ней поиграл, принимая очередное поражение, как должное, только бы она хоть немного со мной пообщалась… А она как будто и не видит.

Было как-то до смешного странно видеть опасного неуравновешенного Бога Войны таким растерянным.

Где тот бойкий, непокорный, неугомонный, жаждущий крови и сражений мужчина, в силах которого поставить на колени весь мир?

Из-за собственного эгоизма и лицемерия он всегда был для собственной семьи, для собственного отца, чудовищем, что не знало покоя.